Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Значит, все не так уж плохо, — улыбнулся Маркус. — У меня возникла интересная идея насчет передачи. Мы не так давно говорили об этом. Выслушаете меня?

— Разумеется.

— Вы помните Джимми и Ким Хикокс?

— А кто не помнит? Двадцать лет тому назад это был самый популярный дуэт. Их постоянно показывали по телевизору, а пластинки расходились миллионными тиражами. Потом совершенно неожиданно они канули в небытие и долгие годы о них никто ничего не слышал. Но лет семь тому назад они начали появляться вновь в религиозных передачах и теперь за ними гоняются все телепроповедники. Симпатичные, аккуратно одетые, чистенькие, они олицетворяют домашний уют, который так нравится людям.

— Я переговорил с ними. Им хочется сделать свою передачу. Пять раз в неделю. И они оба относятся к вам с большим уважением.

— Сколько это будет нам стоить?

— Они просят пять тысяч в неделю при годовом контракте. Еще десять тысяч в неделю уйдет на запись передач, двадцать — на оплату эфирного времени. То есть их программа обойдется нам менее чем в два миллиона долларов в год.

Пастырь посмотрел на Маркуса.

— Вы сможете привезти подписанный ими контракт к следующему заседанию совета директоров? То есть через два дня?

— Думаю, да. Но мне придется слетать в Лос-Анджелес. Они живут там.

— Так чего мы ждем? — улыбнулся Пастырь. — Я позвоню в аэропорт и распоряжусь, чтобы вам подготовили наш самолет. Возвращайтесь с контрактом. Преподнесем им маленький сюрприз. По крайней мере, они не смогут пожаловаться, что мы не пытаемся увеличить нашу аудиторию.

Когда Маркус ушел, Пастырь вновь пролистал документы из синей папки, которую принес из зала заседаний. Может, идея не так уж плоха? Люди хорошие, высококлассные специалисты. Если они возьмут на себя черновую работу, у него появится свободное время. И отношения с Джейн наладятся, она не будет так остро чувствовать свое одиночество.

Он позвонил домой. Трубку сняла служанка.

— Позовите, пожалуйста, миссис Толбот.

— Не могу, сэр. Она уехала с детьми.

— Сказала, куда?

— Нет, сэр.

Пастырь опустил трубку на рычаг. Что ж, он поговорит с ней позже. Нажал на клавишу аппарата внутренней связи.

— Слушаю, сэр, — ответила секретарь.

— Соедините меня с мистером Вашингтоном в Лос-Олтосе.

Не прошло и минуты, как в трубке уже слышался голос Джо.

— Поздравляю вас, преподобный Вашингтон. Отныне вы — член совета директоров и заместитель пастора церкви.

— С чего мне такое счастье? — рассмеялся Джо. — И я буду получать больше денег?

— Вероятно, — рассмеялся и Пастырь. — Главное в том, что ты стал первым черным пастором в церкви для белых.

— Ясно. У меня тоже есть новости.

— Какие же?

— Ты помнишь пастора из церкви Литл-Ривер, к которому мы ездили вместе?

— Конечно. Пастор Уиллард.

— Он самый. Помнишь, как он жаловался насчет того, что не может ублажить свою молодую жену?

— Помню.

— Он говорит, что в ночь первой телепроповеди произошло чудо. Толпа в церкви так вдохновила его, что прямо после службы он залез на жену и сделал все, что от него требовалось.

— Это прекрасно, — улыбнулся Пастырь. — Как ты об этом узнал?

— Он позвонил мне, — Джо рассмеялся. — Его жена только что родила мальчика весом в восемь фунтов. Он даже хочет назвать его в мою честь.

— Почему в твою? — спросил Пастырь.

Вновь в трубке раздался смех Джо.

— Он говорит, что в ту ночь я вернул ему мужскую силу.

Пастырь закончил читать текст, написанный на листке бумаги, который он держал в руках, поло жил его на стол. Звукооператор прокрутил пленку назад, включил запись, чтобы режиссер мог ее прослушать.

Вот и режиссер поднял руку с сжатыми в кулак пальцами, показывая, что он доволен качеством, снял наушники.

— Думаю, это пойдет, доктор Толбот. Если вы снимете телефонную трубку, мы подключим магнитофон к вашей линии, чтобы вы сами услышали, как это звучит.

Пастырь кивнул и потянулся к телефону Звукооператор вновь прогнал пленку назад и включил запись. В ухе раздался его собственный голос:

— Благодарю вас за звонок в церковь Дом Господний. Вы слышите записанный на пленку голос доктора Эндрю Толбота. Мы приносим наши извинения, но все линии в данный момент заняты. Вас соединят с первым же освободившимся консультантом. А пока воспользуйтесь преимуществом бесплатного звонка и послушайте Благодарственную молитву в исполнении сестры Ареты Франклин [32] Известная исполнительница религиозных песен. . Но сначала, услышав длинный гудок, продиктуйте ваши имя, фамилию и адрес, чтобы мы могли соединить вас с консультантом, который знаком с особенностями вашего региона, а потому сможет оказать вам действенную помощь».

Последовал длинный гудок. Затем тридцатисекундная пауза и вновь послышался его голос.

— Благодарю вас. Да благословит вас Бог. И помните, Иисус любит вас. — Тут же зазвучала музыка, и Пастырь положил трубку.

— Все нормально, доктор Толбот?

Пастырь кивнул.

— Отлично.

Режиссер заулыбался, посмотрел на звукооператора.

— Складывайся. — Он подошел к столу и взял микрофон. — У вас получается все лучше, доктор Толбот. На три записи нам хватило одиннадцати дублей. На четыре меньше, чем в прошлый раз.

Улыбнулся и Пастырь.

— Спасибо вам. Вам удается добиться того, что голос звучит очень естественно.

— Благодарю вас, сэр. — Режиссер направился к звукооператору, на ходу сворачивая шнур.

Звукооператор вытащил штекер из магнитофона и поднялся. Они направились к двери. Взявшись за ручку, режиссер оглянулся.

— До свидания, сэр. Хорошего вам вечера.

— И вам тоже, — ответил Пастырь.

Дверь за ними закрылась. Каждый месяц в автоответчик вводилась новая запись. Суть оставалась неизменной, но текст чуть обновлялся, и песня заменялась на другую. Независимо от наличия свободных линий, этой записи придавалось особое значение. Именно она позволяла получить имя, фамилию и адрес абонента, которые тут же вводились в компьютер.

Консультационный центр занимал целое здание в Форт-Уорте. В Черчленде не было места для расселения персонала. В центре работало более сотни сотрудников, которым помогали от восьмисот до девятисот добровольцев. Основная нагрузка приходилась на ночные, разумеется, свои для каждого региона, часы, от полуночи до пяти утра. Часы одиночества, когда прекращали работу телестудии и люди оставались наедине со своими заботами и тревогами.

Абонент не слышал, как консультант снимал трубку. Связь устанавливалась односторонняя, чтобы последний мог вывести на стоящий перед ним дисплей имя, фамилию и адрес абонента. Семьдесят процентов консультантов составляли женщины, но все, женщины и мужчины, отличались (отбор проводился жесткий) теплыми, дружелюбными, сочувственными голосами. К абоненту, нажав соответствующую кнопку на телефонном аппарате, они обращались по имени, называя себя братом или сестрой, благодарили за звонок, спрашивали, чем они могут помочь. Они никогда не торопили абонента, показывая, что времени у них сколько хочешь, решая попутно поставленную перед ними задачу: получить как можно более полную информацию об абоненте и возникших у него проблемах, которую незамедлительно заносили в память компьютера. Они всегда помогали советом, обычно приводя цитату из Библии, хорошо знакомую абоненту. Цитаты высвечивались на дисплее по мере того, как компьютер классифицировал проблемы абонента в соответствии с заложенный в него программой. Если возникала необходимость, консультант вместе с абонентом произносили короткую молитву. Разговор заканчивался, когда абоненту сообщался адрес ближайшей церкви, связанной договором с Домом Господним, и обещанием, что вскоре абонент получит письмо от пастора этой церкви с приглашением зайти и переговорить с ним лично, не связывая себя обязательством присоединиться к общине или пожертвовать церкви некую сумму денег. (Письмо посылалось непосредственно консультационным центром на бланке местной церкви с факсимильной подписью пастора, церковь же получала копию для ознакомления.) Разумеется, будь на то желание абонента, он мог пожертвовать какие-то деньги непосредственно Дому Господнему в Черчленде, дабы покрыть толику расходов на поддержание службы помощи таким же, как он, но на сугубо добровольной основе. Независимо от того, посылался чек или нет, абоненту внушалось главное: какой бы ужасной ни казалась жизнь, завтра она станет лучше, потому что Иисус любит тебя.