Гарольд Роббинс - Соблазнитель душ

— Поздравляю. Их программа станет для нас жемчужиной. Они нравятся всем. Методистам, баптистам, пресбитерианцам, даже прихожанам англиканской церкви.

— Одна зацепка, правда, осталась, — продолжил Маркус. — Они не подпишут контракт, пока не увидятся с вами и вы лично не подтвердите все, что я им наобещал.

— Я с удовольствием встречусь с ними. Приведи их завтра сюда.

— Они не смогут. Завтра вечером они участвуют в специальной программе Боба Шаллера. Вам придется прилететь в Лос-Анджелес, если вы хотите подписать контракт до заседания совета директоров.

— Ничего не получится. Завтра утром я должен быть в Далласе.

— Отложите поездку. Важнее этого контракта сейчас ничего нет.

Пастырь молчал. По-своему Маркус был прав. Как, впрочем, и Джейн. Церковь подмяла под себя его личную жизнь. Но с этой проблемой сталкивались жены всех пасторов. С другой стороны, может, и не стоит так сразу мчаться в Даллас. Сейчас она кипит от гнева. Несколько дней раздумий успокоят ее. Возможно, жизнь в Черчленде уже не покажется ей столь ужасной.

— Хорошо. Сколько туда лету?

— Около трех часов.

Пастырь задумался. С Лос-Анджелесом два часа разницы. Утром ему надо кое-что сделать, к десяти он освободится, три часа лету…

— Я прилечу на «Черчленд-2». Ждите нас к одиннадцати.

— Обязательно.

Пастырь положил трубку, нашел сигарету, закурил. Не нравился он себе, совершенно не нравился. Джейн оказалась права, сказав, что в Даллас он завтра утром не попадет. Что ему помешает какое-то более важное дело. Но опять же не следовало ей противопоставлять себя церкви. Любовь к Иисусу не мешала ею любви к ней.

И тут внезапная мысль заставила его сердито вдавить окурок в пепельницу. А что, если она права в другом, в том, чего не осознавала сама. Они поженились не потому, что он без памяти влюбился в нее. Да, он любил ее, но по-своему, так же, как и многих других. Может, суть в том, что он не способен на любовь, которую она от него требовала.

Длинный белый лимузин с затемненными стеклами подкатил к «Черчленд-2», как как только самолет остановился. Стюард открыл дверь, нажал кнопку выдвижения трапа.

Маркус уже ждал внизу.

— Долетели нормально? — спросил он, когда Пастырь сбежал по ступенькам.

— Превосходно, — Пастырь оглядел лимузин, улыбнулся. — С чего такая честь?

— Этот лимузин предназначен только звездам, — улыбнулся и Маркус. — Я подумал, что должен встретить вас по высшему разряду. Там есть все: бар, телевизор, два телефона, даже складной столик, на случай, что вам захочется что-то записать.

— Понятно, — кивнул Пастырь.

Шофер открыл дверцу. Пастырь нырнул в салон, Маркус последовал за ним.

— Черновик договора у меня с собой. Мы можем просмотреть его по пути в отель и обсудить изменения, которые потребуется внести, чтобы предложить адвокатам согласованное решение.

Пастырь повернулся к нему.

— Почему мы едем в отель?

— Я подумал, что вы захотите принять душ, переодеться. Я снял вам бунгало в «Беверли-Хиллз». Вы сможете попасть в него, минуя основной корпус. Встреча назначена после ленча, в половине третьего, у них дома.

Пастырь выглянул в окно. Они уже мчались по автостраде. В Даллас он мог попасть только к вечеру.

— Я думал, что осталось лишь подписать договор.

— Совершенно верно, — подтвердил Маркус. — Но в шоу-бизнесе свои правила. Двум минутам работы обязательно предшествуют два часа бесполезной говорильни.

— Ладно. Давайте договор.

Маркус разложил столик, открыл брифкейс, достал две папки, одну отдал Пастырю, вторую оставил себе.

— Все, как я и говорил. Но они хотят внести некоторые дополнения.

— Какие именно?

— Они хотят работать только тридцать девять недель в году, а на оставшиеся тринадцать приглашать гостей по своему выбору, разумеется, с нашего согласия. Я не стал возражать, поскольку наше согласие остается необходимым условием.

Пастырь кивнул.

— Дальше.

— Они хотят, чтобы программа называлась «Джимми и Ким Хикокс шоу».

— Годится.

— Они хотят распоряжаться продюсерским бюджетом.

— Пусть распоряжаются.

— Они хотят, чтобы программа стала совместным предприятием их компании и нашей церкви. В титрах должно значиться: «Продукция Хикокс-Черчленд». И они претендует на совместное с нами авторское право. В этом я им отказал.

— Почему?

— Потому что, если мы захотим как-то использовать видеозапись, нам придется спрашивать их разрешения. Я сказал, что продюсерский бюджет они получат, а авторские права останутся за нами.

— Они согласились?

— Еще нет. Попытаются уговорить вас. Если вы не поддадитесь, они, скорее всего, дадут задний ход.

— Буду тверд, как скала.

— Хорошо. И еще один вопрос остался открытым. Из-за него, правда, может полететь вся сделка. Они хотят записывать шоу в Лос-Анджелесе. Говорят, что гости, которых они намереваются пригласить, не поедут в Черчленд. Если нам придется арендовать студию здесь, производственные расходы возрастут вдвое. Мы не можем этого допустить.

— Как же мы выкрутимся?

— Не знаю, — честно ответил Маркус. — Я испробовал все и ничего не добился. Решать вам.

Пастырь на мгновение задумался.

— Можем мы что-нибудь предложить взамен?

Маркус покачал головой.

— Боюсь, что нет.

Пастырь посмотрел на него.

— Расскажи мне о них.

— Джимми — хороший парень. Добродушный, раскованный, точно такой, каким мы видим его на экране. Ким — другое дело. Серьезная дама. Глава семьи. Очевидно, ей не оставалось другого выхода после того, как он прокутил все деньги и поставил крест на их дальнейшей карьере, — Маркус глубоко вдохнул. — Я в этом не уверен, но у меня сложилось впечатление, что именно она решила переключиться на религиозные телепрограммы. По двум причинам. Во-первых, неплохо платят, а во-вторых, у них нет шансов вернуться на коммерческое телевидение.

— Вы хотите сказать, что настоящей веры в ней нет? И Бог для нее не более чем бизнес?

Маркус пожал плечами.

— Возможно. Но стопроцентной гарантии я, разумеется, дать не могу.

Пастырь кивнул, насупился, потом улыбнулся.

— Скоро мы это выясним.

— Как?

— Пожалуй, я уведу ее в другую комнату и помолюсь вместе с ней. — Выражение лица Маркуса заставило его рассмеяться. — Не расстраивайтесь. Я пошутил. Я знаю, что сейчас не время для молитв. Давайте лучше проверим крепость их позиций. Позвоните ее адвокату и скажите, что съемки шоу могут вестись только в Черчленде и нигде больше. Я на этом настаиваю. Если они не согласны, сделка отменяется. Скажите также ему, что я буду в отеле до двух часов. Если до этого времени я не получу их согласия на съемки в Черчленде, встречаться с ними мне смысла нет, и я сразу поеду в аэропорт.