Владимир Корн - Счастливчик Леонард

Суть всего в том, что вербовщик угощает всех желающих крепким вином. Немного: так сказать, для затравки. Но если хочется еще – проходи в снятую специально для этих целей корчму, дом, любое другое помещение и уже там приложись к бутылке основательно. А заодно (какая мелочь!) подпиши пятнадцатилетний контракт. Либо, если неграмотен, оставь на бумаге отпечаток смазанного чернилами пальца. Дураков подписать контракт находится немного, но они все же находятся. Вербовщикам платят за каждого солдата, и им, чтобы заработать побольше, приходится пускаться во всяческие ухищрения.

Головешка пройти мимо бесплатной выпивки не смог. Блез и Гаспар от нее отказались, посчитав такое ниже своего достоинства. Но не Теодор Модестайн. Правда, Теду и в голову бы не пришло заходить внутрь корчмы, чтобы подписать контракт, если бы он не заметил одно обстоятельство. Вообще‑то Головешка – парень наблюдательный, недаром же ему так легко обнаружить вход в подземелья Прежних там, где тысячи других охотников не добьются успеха.

Он и заметил, как невзрачный такой человечек, которому в силу возраста пора бы уже на печке сидеть, а не скакать по полям сражений с копьем в руках, вошел туда, чтобы через некоторое время снова появиться, причем заметно пьянее, чем был.

Далее к нему приблизился какой‑то парень, они о чем‑то поговорили, вошли в корчму уже вместе и так же вместе оттуда вышли. Парень пожал этому человечку руку и отправился восвояси, заметно покачиваясь на ходу. Заинтересованный Головешка подошел к человечку сам. И тот охотно все ему объяснил:

– Там, внутри, сидит капрал, который и составляет контракты. Так вот: он слепой на оба глаза – дальше своего носа ничего не видит. Ну а мне что, жалко пальцы чернилами измарать? Или трудно каждый раз себе новое имя выдумать? Я уже раз пять туда заходил.

– Ну а как ты оттуда выходишь?

– Дверь они одну забыли запереть. Ее, если не знаешь, где она расположена, так сразу и не увидишь, но я эту корчму как облупленную знаю. Хочешь, вместе зайдем, я еще чарку пропущу, и домой. Иначе перебор – жена ругаться будет.

И Головешка клюнул. Напрасно Блез с Гаспаром – люди опытные, пытались ему доказать, что внутри его ждет западня. Как же, когда не надо, тот становится упертым как осел.

Вот так Тед в армию Сагании и угодил. Человек, который сумел избежать множества куда более изощренных ловушек Прежних, попался в простейшую.

– У него что, не было денег, чтобы вина купить?

Блез только развел руками: денег у него столько же, как и у остальных, но жадности куда больше.

Да уж, ситуация.

– Проще всего его выкупить, – предложил Гаспар. – Мне не знаком ни один вербовщик, который не любил бы деньги. Если дать достаточную цену, договоримся обязательно. Скинемся каждый, раз такое дело.

Внутренне я тяжело вздохнул: денег было жалко. Не за Головешку, а вообще. Нам еще обустраиваться на новом месте, а их и так кот наплакал. По Клер тоже было видно, что тратить деньги на освобождение Головешки ей ужас как не хочется. И тогда девушке в голову пришла, на ее взгляд, более удачная идея:

– Лео, может, Головешку на твою саблю выменяем? Все‑таки они там военные. Должно выгореть!

Еще бы не выгорело! За кортелас, который подарил мне маркиз де ла Сантисима, на невольничьем рынке десяток таких, как Головешка, можно выменять.

Предложенный вариант не устраивал меня полностью. На кортеласе одна только сталь на клинке такая, что душу за нее продашь! Не считая эфеса и ножен, которые выглядят произведениями искусства. Но с ними сложнее, и придется их поменять на что‑нибудь более скромное, чтобы не бросались в глаза. Все‑таки Счастливчик Леонард – не граф и даже не барон, и таких вещей ему не положено иметь по статусу.

Что же до стали – не сталь, песня! Если вглядеться, можно увидеть внутри ее золотые искорки. Верный признак – в процессе изготовления клинка применялись металлы Прежних. Но и это еще не все – по самой кромке лезвия, толщиной в пару человеческих волосков, идет синяя полоска. Далеко не все ее смогут разглядеть, разве что под лупой, но это обстоятельство не меняет ничего. Это не закалка – снова металл Прежних, который не дает сабле затупиться даже при ударе о камень. Кстати, если вам предложат меч или саблю, на которой такая полоска будет шириной хотя бы с соломинку, не дайте себя обмануть – явная подделка. Потому что даже дон Франциско не может себе позволить подобное – сабля получится ценою в графство.

Вручая мне кортелас, маркиз сказал: «Это одна из лучших сабель, которые у меня имеются. И я убедился, что она попадет в умелые руки. Так что примите же ее с благодарностью, Леонард!» – имея в виду гибель своего заклятого врага графа Канижио, что же еще?

Но что женщины могут понимать в оружии? Когда на одной из стоянок я увидел Клер с обнаженным кортеласом в руке, подумал: «Фехтованию решила научиться? Тогда лучше с обычной палки начинать, иначе и порезаться недолго».

Оказалось, дело в другом: Клер решила нарубить для Барри говяжьи кости. В этом вся она и есть: нет чтобы попросить мужчину, которых вокруг нее полно, так все сама, чтобы, не дайте боги, не просить никого и ни о чем.

Еще и упиралась, когда я пытался забрать у нее саблю: без тебя, мол, справлюсь! Да верю я, верю! Но ты тоже пойми, что каждый удар саблей по толстенному мослу отзывается мне порезом по обнаженному сердцу! Хотя точно знаю – с саблей ничего не станется, ибо она предназначена пробивать стальные доспехи.

– А чем же ты тогда кости будешь рубить? – издалека начал я.

– У Гаспара топор возьму, – пожала плечами Клер. Женщина, что с нее взять?

Гаспар помрачнел. Ему совсем не хотелось, чтобы его топором рубили говяжьи или любые другие кости, кроме вражьих. А еще он понимал, что отказать девушке не сможет. Недаром же, когда Клер к нему обращается, начинает краснеть и пыхтеть.

Присоединившись к нам, Гаспар поменял свою саблю на более практичный топор. Которым и дровишек можно нарубить, а при необходимости так же легко одним движением снести разбойнику голову с плеч. И пусть металл на его топоре не настолько хорош, как на моем кортеласе, но тоже не из самых дешевых. А самое главное, Гаспар – воин до мозга костей, и при таком обращении с оружием у него тоже сжимается сердце.

– Может, лучше обменять его на повозку? – робко предложил он. – Я бы даже часть денег за нее отдал.

Вариант с повозкой не устраивал уже Клер. Ведь в этом случае весь остаток пути к морю ей придется идти пешком. Клер, кстати, научилась вполне сносно повозкой управлять. Тот же Головешка перестал постоянно на нее поглядывать, чтобы в любой момент упрекнуть в неосторожном обращении с Пегги. Правда, в экстренной ситуации вожжи я бы ей все‑таки не доверил.