Акрам Шарипов - Товарищ комбат

Генерал-полковник Крылов ознакомил командиров частей и соединений с планом наступательной операции, поставил им предварительные боевые задачи. После официальной части состоялся банкет.

Крылов был в хорошем настроении. Увидев майора Губкина, он подошел к нему и сказал с улыбкой:

— Георгий Никитович, тогда в гжатском госпитале нам врачи не разрешили обмыть вашу капитанскую звездочку, теперь разрешите поднять тост за майорскую и поздравить вас с Золотой Звездой Героя Советского Союза. Пусть она озарит вам путь и в сопках Маньчжурии!

— Товарищ генерал, разрешите вас тоже поздравить с присвоением звания Героя Советского Союза и пожелать здоровья и успехов в разгроме Квантунской армии!

Командарм пожелал также боевых успехов и офицерам, сидевшим за одним столом с Губкиным, и как бы между прочим сказал:

— Что-то не слышно наших боевых песен.

Георгий Никитович вспомнил учебу в Хабаровском военном училище и запел:

Все дружно подхватили песню…

Утром из разговора с начальником отдела кадров Губкин узнал, что генерала Городовикова переводят в другую дивизию, которая наступает в первом эшелоне на главном направлении, а 184-ю стрелковую дивизию принимает генерал Макаров.

Для Губкина это было огорчительной неожиданностью. Он привык к Басану Бадьминовичу, они хорошо сработались, и вдруг приходится расставаться с ним в такой момент, когда ему так нужна помощь и поддержка!

Стальная пружина войны была еще сжата, даже победа над фашистской Германией не сразу ослабила ее. Для того чтобы на земле наступил полный мир, предстояло как можно скорее разгромить милитаристскую Японию.

На курсах, которые офицеры и генералы называли «академией Максимова» — по псевдониму командующего 1-м Дальневосточным фронтом маршала Мерецкова, — занимались по двенадцати часов; Губкин многое узнал о Дальневосточном театре военных действий, об особенностях японской армии.

Войска, прибывшие из состава 3-го Белорусского и других фронтов, передавали боевой опыт дальневосточникам. На совместных учениях дальневосточники овладевали важнейшими вопросами организации взаимодействия и управления войсками. Все это было направлено на достижение победы над врагом с наименьшими потерями.

В конце июля генерал Крылов получил боевой приказ на наступление. В первой неделе августа происходило сосредоточение войск. Дивизия, которой стал командовать Городовиков, расположилась против Волынского укрепленного района японцев. Басан Бадьминович еще плохо знал своих офицеров. Ему предстояло подобрать опытного командира полка для действий в авангарде. Он сразу подумал о Губкине и решил просить Крылова перевести Георгия Никитовича к нему. Крылов дал согласие.

На новом месте Георгию Никитовичу времени на подготовку оставалось маловато. Но если в Восточной Пруссии он не знал местности, то здесь окружающие сопки, покрытые лесом и кустарником, напоминали окрестности Благовещенска. Сложность заключалась в другом: мало было известно о глубине обороны противника, о его инженерных сооружениях.

Вскоре из штаба армии была получена шифрограмма:

«Полк майора Губкина довести до штатного состава и подготовить для действий в передовом отряде — вести разведку боем и давать информацию о противнике в интересах армии; захватывать важнейшие объекты, коммуникации в тылу врага и удерживать их до подхода главных сил…»

…По ту сторону линии фронта, в войсках Квантунской армии, насчитывавшей к тому времени более миллиона человек, около двух тысяч самолетов, более тысячи танков, пяти тысяч орудий и минометов, тоже велась большая подготовительная работа. От тактики наступления японцы перешли к отработке стратегии обороны и контрударов. В штабах обобщались разведданные и поступающая информация. Первоочередное внимание уделялось известиям о прибытии новых дивизий русских с запада. Начальник оперативного отдела генерал-майор Мацумура Томокацу, докладывая начальнику штаба генерал-лейтенанту Хикосабуро Хата и командующему Квантунской армией и губернатору Маньчжурии генералу армии Отоязо Ямада, особо подчеркивал тот факт, что прибывающие русские дивизии участвовали в разгроме немецкой армии и, таким образом, имеют богатейший боевой опыт.

— Кто такой генерал-полковник Максимов? — поинтересовался Отоязо Ямада.

— Не могу знать. В составе высшего командования русских такой фамилии не значится, — ответил Мацумура Томокацу.

С генералом Максимовым дело доходило до курьезов. Не только японцы были введены в заблуждение, но и свои порой путались.

Однажды у самого Мерецкова прибывший комдив спросил: «Все говорили, что еду к маршалу Мерецкову, где же он, куда его переместили?» Маршал был вынужден сказать, что никакого Мерецкова здесь нет, что он, Максимов, командует фронтом, и для убедительности показал полковнику удостоверение личности, подписанное самим Сталиным.

В подготовке и проведении Маньчжурской стратегической операции особое значение придавалось достижению внезапности и стремительности. Большая работа была проведена по дезинформации противника. В целях скорейшего разгрома Квантунской армии советские войска наносили рассекающие удары из юго-восточного района Монголии войсками Забайкальского фронта маршала Малиновского в направлении на Чанчунь. Одновременно из района Ворошилова-Уссурийского к центру Маньчжурии, на Чанчунь, по сходящимся направлениям должны были нанести удар войска 1-го Дальневосточного фронта маршала Мерецкова.

Соединения 5-й армии в составе главной группировки маршала Мерецкова прорывали вражеские укрепрайоны во взаимодействии с 1-й Краснознаменной Дальневосточной армией с востока на запад в направлении на Мулин, Гирин, Чанчунь. Навстречу им с запада наступали соединения 39-й армии во взаимодействии с 6-й танковой армией Забайкальского фронта. На левом фланге армии Крылова, на второстепенном направлении, наступала 25-я армия генерал-полковника Чистякова.

Дивизия генерала Городовикова действовала на направлении главного удара армии Крылова. Полку Губкина предстояло прорвать укрепленный район севернее населенного пункта Пограничный, представлявшего ансамбль из двух-трехэтажных оборонительных сооружений, связанных между собой густо разветвленной сетью подземных ходов сообщения и обеспеченных подземными складами и электростанциями. Японские укрепления, в отличие от укреплений в Восточной Пруссии, обладали такими преимуществами, как ярусное расположение на склонах сопок, обращенных к нам. Не так-то просто было штурмовать нижний ярус долговременных огневых точек, прикрытый огнем с верхнего яруса, а с фронта — проволочными заграждениями и противотанковыми рвами и надолбами!