Стив Мэдден - Одержимый обувью. От багажника автомобиля до международной империи с выручкой в миллиард $

В том же году мы приобрели Cejon, компанию по производству аксессуаров, которая с 2006 года владела лицензией на наши шарфы и зимние вещи. На тот момент наш бизнес по продаже аксессуаров в основном ограничивался сумками, небольшими кожаными изделиями и ремнями, так что это приобретение позволило нам охватить новые сферы рынка. В 2011 году журнал Footwear News вновь присудил нам звание «Компания года».

Для расширения компании требовалось много времени и огромное количество поездок. Я часто был в разъездах, а когда приезжал домой, то мыслями по-прежнему оставался на работе. Венди могла рассказывать мне милую историю о том, что сделал один из двойняшек, тогда как я, слушая ее вполуха, проверял курс акций на телефоне, набирал сообщение Эду по поводу особого пункта сделки и думал о том, с каким артистом мы будем сотрудничать в будущем. Мои сильные и слабые стороны подобны близнецам в одной утробе. Будучи с детьми, я не отвлекался на посторонние вещи или отвлекался, но не так сильно. Мне нравилось с ними играть, подбрасывать их в воздух и дурачиться. Однако я не уделял достаточного внимания Венди.

Она невероятно поддерживала меня в работе и в увлечении гольфом, моем самом любимом занятии вне работы. Однако она человек, и ничто человеческое ей не чуждо. Она часто шутливо говорила о том, что скучает по тем временам, когда я находился в тюрьме, это больно осознавать, ведь в глубине души она действительно так думала. Более того, я знал, что она права. Я был парнем получше, когда сидел за решеткой. Я вышел на свободу, пересмотрев свои приоритеты, а также был решительно настроен вдохнуть новую жизнь в компанию и вернуть долг обществу. С помощью Брэдли и Дэвида я нашел новые организации, в которые мог бы вступить и финансировать, продолжал помогать людям при любой возможности и обеспечивал рабочие места нуждающимся. Но я по-прежнему оставался собой, и мне не стало проще поддерживать отношения. Каким-то образом мне легче было привыкнуть к заключению в тюрьме, чем к семейной жизни.

Обувь занимала каждый сантиметр нашего дома. Она была разбросана на кухонном столе, моей тумбочке и стояла на полу в каждой комнате. Каждый раз во время разговора с Венди я держал в руках и рассматривал со всех сторон одну из новых моделей обуви, ощущая кожаную текстуру и пытаясь понять, будут ли эти туфли пользоваться большим спросом. Когда она серьезно на меня разозлилась, то поставила пару ботинок прямо на мою подушку, чтобы понять или, возможно, задать вопрос, кто мне действительно дорог.

Дистанция между нами постепенно росла, оставляя место для новых обид и недовольства. За обедом мне нравилось произносить шуточные молитвы и строить рожицы, чтобы рассмешить детей. Но стоило мне отпустить шутку, как Венди тут же закатывала глаза, поэтому я перестал это делать. Вскоре я почувствовал, что хожу по тонкому льду и не могу оставаться собой в отношениях.

Я не виню Венди. Уверен, что у нее были обиды, и, скорее всего, оправданные. По дороге на работу я позвонил домой и с опаской начал задавать ей дежурные вопросы.

«Чем занимаешься?» – спросил я, когда Венди ответила на звонок.

«Ничем». После чего последовало молчание. Поначалу я думал, она продолжит разговор, но этого не случилось. Я снял гарнитуру, чтобы посмотреть на экран и проверить, не пропала ли связь.

«Ты меня слышишь?»

«Да, я слышу тебя». Затем снова наступила пауза.

Так продолжалось какое-то время, а затем, когда двойняшкам исполнилось почти пять лет, Венди снова забеременела. Это стало полной неожиданностью в отличие от первого раза, и она была в восторге. Мне было пятьдесят пять лет, и я переживал, что слишком стар для отцовства, но в то же время испытывал радость. Из-за брака я чувствовал себя как в клетке, и к тому времени мы с Венди перестали ходить по тонкому льду и постоянно ссорились, но мне нравилось проводить время с детьми. Они были моим raison d’etre, моим смыслом жизни. Одна из главных причин, почему я хотел жениться, – это возможность стать отцом.

Отношения всегда давались мне очень непросто. Считайте это еще одной пагубной привычкой, только красиво завуалированной. Как бы ни старался, мне не удавалось поддерживать отношения. Я размышлял, прошел многолетнюю терапию и все еще борюсь с данным недостатком. Понимал, что был ужасным мужем для Венди, и это мучило меня.

Тяжелое было время, но происходили и радостные события. В 2012 году наш объем продаж составил 1,23 миллиарда долларов, это невероятно. Я был вне себя от радости, когда в том же году родилась наша дочь Голди. С самого начала она была спокойным, счастливым ребенком со своим взглядом на мир, и по сей день она не изменяет своему характеру.

Я проводил много времени с детьми. Однако после рождения Голди казалось, что Венди возненавидела меня. Что бы я ни делал, все было не так, и вскоре она начала засыпать в девять вечера, лишь бы избежать встречи со мной. Конечно, это произошло не в одночасье, но казалось, что расстались мы так же быстро, как и влюбились.

Борта– передняя часть со стороны каблука, под сводом подошвы.

Мое сердце выпрыгивало из груди, когда я сидел в кинозале, ожидая начала фильма «Волк с Уолл-стрит». Впервые услышав, что книгу Джордана собираются экранизировать, я занервничал. Всегда приятно фантазировать о том, как о твоей жизни снимают кино, но в этой картине основное внимание уделялось самым серьезным ошибкам, которые я совершал в своей жизни, к тому же рассказанным с точки зрения моего недруга. Хорошего мало.

Сначала я лелеял надежду, что фильм окажется провальным и зрители не заострят на нем особого внимания. Потом я узнал, что его режиссером выступил Мартин Скорсезе, а значит, успех гарантирован! Поэтому мне оставалось только молиться, что меня не выставят в неприглядном свете.

Я принимал незначительное участие в съемке, но этого было недостаточно, чтобы иметь хотя бы какое-то представление о том, каким в итоге получится фильм. Примерно за год до премьеры со мной связался постановщик и попросил разрешение снять сцену в одном из наших магазинов. Поначалу я сопротивлялся, однако он заверил меня, что не о чем беспокоиться, и я решил, что мне не помешает немного подыграть.

Удивительно видеть, как съемочная группа поворачивает время вспять на двадцать лет назад в нашем настоящем магазине, в Сохо. Они снимали только задний план, передвижение покупателей по магазину, но мы все равно хотели, чтобы все было идеально. Я помогал обустроить витрины так, как они выглядели в 1993 году, и попросил включить песни группы The Counting Crows, которые мы слушали в то время.

На съемочной площадке я испытал непередаваемые ощущения, а теперь, сидя в зрительном зале, я пребывал в еще большем восхищении от увиденного на экране: я, молодой парень, которого играл сын Дастина Хоффмана, Джейк, актеры, изображающие брокеров из «Страттона», бросающие в меня обувь точно так же, как это было в реальной жизни, Леонардо Ди Каприо – вылитый Джордан. Многое в фильме поразительно точно соответствовало действительности. Наблюдая за происходящим со стороны, я удивился, насколько сильно изменилась моя жизнь с того времени. Теперь для меня важны были дети, воздержание от наркотиков и, конечно, моя работа. Главное внимание – главным вещам.