Борис Наумов - А почему бы и нет

На второй день после нашего с Борисом вылета был назначен вылет самолёта с грузом и тремя людьми. Всё, что оставалось в Певеке, погрузили в грузовую машину, чтобы отвезти в аэропорт. Но случилась беда.

Дорога была хорошая, ровная, очищенная от снега. Автомобиль ехал быстро. Акраминский сидел в кабине водителя, Тараканский и Володя были в кузове. Случилось непредвиденное. На одном из поворотов — лопнула шина переднего колеса. Машина стала неуправляемой и, съехав в кювет, перевернулась на правый бок. Груз из машины рассыпался по обочине, кое-что поломалось, помялось и, самое главное Акраминский повредил ногу и получил травму головы. На попутной машине его доставили в больницу, где он пробыл целую неделю. Его ногу, которая и ранее была повреждена, подремонтировали, наложили шину. Сотрясение мозга и наружная травма черепа ещё требуют длительного лечения.

Машину с помощью крана подняли, колесо заменили, вещи собрали.

— Всё это время, — рассказывал Лев Владимирович, — мы потратили на восстановление испорченного имущества — что-то ремонтировали, не подлежащее ремонту, вновь выписывали и получали. Неделю Игорь был в больнице. Без него мы не могли выехать, а сообщить вам о нашем положении было невозможно. Как вы тут?

— Да, так. Неплохо, — не стал я рассказывать о своих подробностях. — Один раз приходил к нам Мишка. Ну, мы с ним поговорили, подружились и мирно разошлись.

— Даже так? Хорошо, что всё мирно закончилось.

— Питались свежим мясом, не голодали.

Тараканский не пытался узнать подробности о мясе, воспринимая моё сообщение, как шутку.

— Евражки оказались очень вкусными, только почему-то не солёными.

— Вот как? Это с их стороны нечестно.

Мы оба улыбнулись.

— Как сейчас Акраминский? — спросил я. — Вижу, что хромает.

— Всё пройдёт, первое время в маршрут не будет выходить. Будем работать двумя парами: я с Володей и вы — два Бориса. Как у тебя, есть опыт съёмочных работ?

— Да, я в Казахстане был на практике.

— Отлично. Ну, сегодня надо поставить три палатки: одну — для нас с Акраминским, вторую — для вас троих, и третью — под склад.

— А мы остались без сгущёнки и сахара. Мишка взял с нас дань за мирный исход нашего с ним общения.

— Вот оно что! Придётся кому-то ехать в Управление, добиваться восстановления потерянного продукта. Акраминский составит акт об уничтожении этих вещей, и кто-то со временем полетит в Певек. Скорее всего, придётся тебе этим заняться. Ну, начальник решит потом.

— А на чём же лететь?

— Акраминский получил и привёз рацию, так что он сможет связаться с управлением.

— ЗдОрово. Жаль, что у нас не было такой штуки.

Вчетвером работать было легче и сподручнее: кто-то раскладывал палатку, а кто-то забивал колья. Поставить палатку на севере не так легко, как мы когда-то ставили на Урале. Здесь сначала строится деревянный каркас, потом на него натягивается полотно палатки и закрепляется с расчетом на сильный ветер. А затем, на тот же каркас изнутри прибивается полотно, которое выполняет функцию внутренней утеплительной стенки. Затем из досок настилается пол, сооружаются нары, стол, устанавливается буржуйка с выводом трубы наружу.

Акраминский старался помочь нам, то физически, то советом. На его советы мы не обижались, зная, что он не совсем здоров, а опыт в строительстве таких сооружений у него огромный.

Только к вечеру мы справились с работами по сооружению всех полевых домов с укладкой продуктов и имущества.

Обычно в такие партии продукты завозятся сразу на весь сезон, поэтому все они являются долго хранящимися: картошка и все овощи, как лук, капуста и свёкла в сухом варианте. Мясные и рыбные изделия поставляются только в виде тушёнки, молоко и яйца в виде сухого порошка. Вот только со сливочным маслом бывают проблемы. До середины-конца мая ночи ещё морозные, и масло сохраняется прекрасно. А дальше, кто как сможет Мы, например, долго масло сохраняли в снежных остатках по берегу реки.

Вечером, после завершения всех работ начальник партии собрал всех нас в своей палатке, поздравил с открытием полевого сезона в нашей партии и достал две бутылки вина.

— Хорошие мои сотрудники, — начал свою поздравительную речь Акраминский. Прищурив глаза, он внимательно посмотрел каждому в лицо. — Я вас поздравляю со знаменательным событием. Начинается новый полевой сезон Теюкуульской поисково-съёмочной партии. Коллектив у нас немногочисленный, но работа предстоит огромная и важная. Мы за лето должны полностью покрыть геологической съёмкой лист двадцать девять.

Я усмехнулся при этих словах, вспомнив, что я теперь прописан здесь, это мой дом, моё жилище.

Акраминский продолжал:

— Работать будем двумя, иногда тремя группами. К нам должен приехать ещё один техник. Ну, а если не будет, то будем решать по ходу дела. Вы знаете, что в маршруты можно выходить только по двое, не меньше. В каждой группе будет ружьё или винчестер. Здесь дикие места, есть медведи, волки. У меня есть пистолет и охотничий нож. Не забывайте, без оружия на работу не выходить.

Кроме съёмки и сбора образцов породы, нам предстоит заниматься промывкой шлихов с целью обнаружения золотой россыпи или хотя бы следов золота.

Будут у нас большие, дальние маршруты, поэтому нам должны доставить лошадь, а для охраны лагеря — собаку. Все подробности будем обсуждать каждое утро, или вечер на предстоящий маршрут. Итак, ещё раз поздравляю и надеюсь на успешную работу.

Красное венгерское вино «Токай» было изумительно красиво в высоких, прозрачных, неизвестно откуда Акраминским взятых, бокалах.

— За всех нас, за нашу партию, — поддержал тост Тараканский, — вы знаете, за какую!

— Теюкуульскую, — уточнил я.

— Вот именно, за неё!

Приятным холодком прокатилось вино внутрь организма.

— Ох, хорошее винцо, — похвалил Борис божественный напиток.

— Да, умеют венгры делать это питие, — согласился и молчавший до сих пор Владимир.

— Здесь северяне пьют и едят только качественные напитки и продукты. Всякое дешёвое барахло сюда ввозить не выгодно. Авиатранспорт очень дорогой, — дополнил информацию о вине мой тёзка.

— Да, есть здесь ещё вино «Узбекистон», тоже приличное, ну, и, конечно, шампанское — чисто северный напиток, — Акраминский немного расслабился, повеселел.

— А спирт питьевой, это что, не северный напиток? — высказал я информацию, полученную от Филиппа.

— Да, без спирта здесь в морозное время бывает тяжеловато, — Тараканский добавил свою информацию о спирте.

— А тебе приходилось бывать в таких тяжёлых ситуациях? — спросил Акраминский.

— Здесь на Чукотке я не бывал, зато несколько лет работал в Китае, в северных, горных краях. Там тоже морозы бывают — будь здоров!