Анатолий Гордиенко - Давно и недавно

В Москву я ездил и для проведения киносъёмок, но чаще меня как редактора подготовки передач для Центрального телевидения вызывали на различные совещания и семинары.

Воистину гостеприимный и хлебосольный дом был на Малой Якиманке. Как мне там было тепло и уютно! Как меня там ждали! Не сват, не брат, ничем не могу быть полезен.

Так в чём тут дело? Да, разумеется, традиционное московское гостеприимство! Но, скорее всего, им импонировало моё любопытство. Мне кажется, они втайне радовались человеку, готовому слушать, слушать и слушать.

Мне всё было интересно в этом доме, в этой непривычно большой для меня квартире. Вспоминаю прошлое и думаю о настоящем. Почему у меня нет сегодня молодых друзей? Почему нет ну хотя бы одного юного друга? Я бы столько порассказал, показал ему, подарил бы что-то из своей огромной домашней библиотеки. Зачем? Только с одной целью — сохранение в его памяти моей памяти. Не моей персоны, а именно того, что есть в моей памяти. Если ты знаешь, что кого-то искренне интересовала твоя жизнь, легче будет уходить в мир иной.

Александр Сергеевич показывал мне свой умный-преумный толстый журнал «Природа», основанный Российской академией наук ещё до революции, читал статьи, которые он готовил для новой отечественной энциклопедии.

Татьяна Михайловна, милая Таня, она была лет на семь старше меня и сразу же предложила перейти на «ты», частенько уезжала на дачу в Малаховку к старенькому отцу, и мы с Александром Сергеевичем оставались одни, почему-то радуясь, как дети, которых на воскресный день оставили родители, приказывая не шалить и не таскать варенье из банок. Варенье мы не ели, взамен его Александр Сергеевич доставал бутылку коньяка, стопочки, миндальные орешки и давние фотоальбомы.

Такие фотоальбомы, такие фотографии я видел впервые. Сколько знаменитых людей почти на каждой фотографии! Фронтовые снимки. Известные журналисты, писатели: Илья Эренбург, Алексей Сурков, Яков Хелемский. Фронтовая киногруппа — Илья Копалин, фоторепортёр Халип. А вот Клавдия Ивановна Шульженко с военными журналистами. Ещё одно знакомое лицо в круглых толстых очках — Щербаков, начальник Главного политического управления Красной Армии. Большой снимок: всесоюзный староста М. И. Калинин вручает Фёдорову в Кремле орден. Фотографии с кинорежиссёрами, актёрами. Но больше всего снимков нашей советской делегации на международных фестивалях. В центре, как всегда, Александр Сергеевич Фёдоров.

1950 год. Открытие пятого Международного кинофестиваля в Карловых Варах. Вот открытие шестого кинофестиваля, там же, в Чехословакии. В президиуме Фёдоров, рядом Константин Симонов, сзади какие-то знакомые лица актрис.

В альбоме много фотографий, переносящих нас в Китай. Огромная сцена. Портреты Сталина, Мао Цзэдуна. Корзины цветов. В президиуме китайские руководители. Перед микрофоном Александр Сергеевич, сзади сидит Марк Бернес, другие наши киноактёры.

Александр Сергеевич дарит мне несколько фотографий. Особенно мне нравится одна. Китай. Вдалеке — триумфальные старинные ворота. Из этих ворот вышли шесть персон. Двое высоких, в длинных пальто и шляпах, конечно же, наши, а по бокам к ним как бы прилепились маленькие китайцы. В центре кадра — Александр Сергеевич и импозантный Николай Константинович Черкасов с палкой, знаменитый киноактёр, любимец народа, он же Иван Грозный, Дон Кихот…

— С китайскими деятелями культуры скучать не приходилось, — рассказывал Александр Сергеевич. — Непредсказуемые товарищи. Уж как мы их старались ублажить! Однако подвох следовал один за другим.

В 1952 году в Карловых Варах страны социализма проводят седьмой Международный кинофестиваль. Мы везём туда фильмы «Тарас Шевченко», «Пржевальский». Я с командой еду заранее, делаем традиционную рекламную кампанию: интервью в газетах, на радио, щиты на площадях и улицах. Отмечаем повсюду интерес к «Пржевальскому». Чехи мало знают о нашем замечательном учёном и путешественнике. Возможно, привлекала экзотика: Азия, Дальний Восток.

Съезжаются делегации. Прилетели китайцы. Еду вместе с чехами встречать их. Приглашаем на ужин. Я знаю многих из них. Бывал не раз в Китае, встречался там с ними. Спрашиваю, как идут дела на строительстве киностудии, что со съёмкой фильма «Седая девушка». Мы им очень помогали в этом. Отвечают — всё хорошо, все здоровы, всем привет.

И вдруг за день до открытия фестиваля приезжает ко мне руководитель китайской делегации и говорит, что надо снять с показа «Пржевальского». Да вы что? Как можно? В чём дело? Отвечают: такова просьба Пекина и лично товарища Мао. Если советские товарищи не снимут эту картину, мы завтра же улетаем домой. Объясните причину, требую я. Пожимают плечами, поднимаются и уходят.

Немедленно звоню в Москву. Никого не могу найти. Наконец отыскал Большакова на даче. Тот не верит моим словам. Говорит, чтобы звонил Маленкову. Я отнекиваюсь. Понимаю: Большакову никак не хочется беспокоить Сталина. А надо! Через час Большаков сообщает: разговаривал со Сталиным. Хозяин сказал так: если китайские товарищи требуют, то снимите с конкурса. Сняли. Возвращаюсь в Москву. Идём с Большаковым к Сталину. Я рассказываю всё как было. Акцентирую, что это якобы был приказ товарища Мао.

— Надо выяснить лично у него, в чём причина, — говорит Сталин. — Найдите повод для поездки в Пекин. Это не так трудно. Поинтересуйтесь, как идёт строительство киностудии, какая помощь нужна. Можно делегацию видных кинодеятелей послать с вами, товарищ Фёдоров.

Собрали делегацию. Полетели. Совещание, как всегда, тягомотное, затем экскурсия на родину вождя. Деревянный дом, сарай. Дали мне подержать старую подкову, которой товарищ Мао чесал бок лошади, будучи ещё деревенским мальчиком.

Все дни добиваюсь приёма у Мао. Добился. Беседа. Вначале о том о сём. Передаю привет от товарища Сталина, а потом завожу разговор о фильме «Пржевальский». Говорю прямо: товарищ Сталин просил меня узнать, почему вы против этой кинокартины. Ответ Мао Цзэдуна мне запомнился: «Фильм нам показался странным. Советский Союз — страна рабочих и крестьян, первая держава социализма, сбросившая ненавистного царя, прославляет царского генерала. Наш народ это не понимает. Ну а затем там ещё есть один эпизод. Ваши люди с вашим генералом прибыли с экспедицией в горный Китай. Их окружили гостеприимные радостные местные жители. Ваши люди показывают им картинку, на которой нарисован Кремль. И тут наши пастухи, земледельцы очень подобострастно, с лакейским умилением, восторженно кричат: „Москва! Москва!“. Зачем возвеличивать одних и унижать других? Наш народ этого не понимает…»