Анна Кузнецова - Максим из Кольцовки

Советский народ окружает большим вниманием и любовью известных творческих работников всего фронта искусств: музыкантов, певцов, балерин, танцоров, художников, скульпторов.

Среди музыкальных учреждений почетное место занимает Государственный Академический ордена Ленина Большой театр СССР. Он играет заметную роль в культурной и общественно-политической жизни нашей Родины. Велика честь быть артистом Большого театра СССР. Только одна эта, чисто формальная сторона невольно ставит певца, балерину, музыканта на виду общественности. Широкая аудитория — «публика» — хочет все знать о своих любимых артистах. У каждого из них своя биография, свой путь в искусстве, свой творческий почерк.

Особый интерес вызывает жизненный путь одного из известных представителей оперного искусства Максима Дормидонтовича Михайлова, его необыкновенная судьба в наше необыкновенное время!

Только Великая Октябрьская социалистическая революция открыла для него, деревенского бедняка, двери в искусство. Но когда мечта стала реальной возможностью, начинать жизнь оперного певца пришлось с большим опозданием. Условия, созданные Советской властью, дали возможность наверстать упущенное.

Звание Народного артиста как нельзя более соответствует Максиму Дормидонтовичу: неразрывная связь во всем творчестве с народом — вот что является для него характерным.

В годы Великой Отечественной войны Максим Дормидонтович был вместе с защитниками Родины, много времени провел на фронтах, давая концерты. Арии и песни, исполняемые артистом, приобретали здесь особый смысл. Разве его не окружали сотни живых Сусаниных, в любую минуту готовых повторить подвиг легендарного героя?

А когда прошелестели над страной победные знамена, Максим Дормидонтович поехал туда, где начиналась борьба за подъем разрушенного гитлеровцами народного хозяйства. С концертами М. Д. Михайлов объехал много областей Советского Союза. Наверное, и сейчас еще женщины, старики и дети в деревнях и селах вспоминают о том, как пели вместе с Народным артистом любимые русские песни!

Началось строительство Волго-Донского канала, и Максим Дормидонтович бросил клич: «Артисты, на стройки!» Он обратился с этим призывом к участникам совещания в ЦК ВЛКСМ, выступил с ним в печати и сам первый отправился в путь, чтобы песнями вдохновлять строителей на трудовые подвиги. Почин Максима Дормидонтовича был горячо подхвачен работниками искусств.

Честный и благородный труд Максима Дормидонтовича Михайлова, его вклад в советское искусство высоко оценены. Он награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени, дважды удостоен Государственной премии первой степени.

Более двадцати лет связывает меня с этим русским самородком совместная работа в Большом театре и в гастрольных поездках по стране. Жизнь Максима Дормидонтовича в Большом театре проходила на моих глазах — как зрителя и как певицы. Он поражал всех не только своими природными данными, но и необыкновенным трудолюбием, поистине русским упорством в преодолении трудностей. Мягкий и доброжелательный, вместе с тем и принципиальный, он стал как бы совестью актеров.

Припоминаются дни нашей большой поездки на Дальний Восток, Сахалин. Из-за пурги и бездорожья мы, застревая на перепутьях, коротали время в воспоминаниях о прошлом, раздумьях о будущем. В длинные вечера, когда за окном бушевала вьюга, как бы до дна раскрывались души собеседников, и все поведанное Максимом Дормидонтовичем оставило неизгладимый след в моей памяти. Тогда-то у меня и созрел план написать о нем книгу.

Первое издание книги «Максим из Кольцовки» было тепло встречено читателями. Для нового издания мною значительно расширены главы, отражающие работу М. Д. Михайлова в Большом театре над оперными ролями, его неустанные творческие искания, полнее рассказано о работе в кино и о его зарубежных поездках.

Я буду рада, если мои записки будут полезны молодежи, вступающей на трудный путь служения народу искусством, участникам художественной самодеятельности, любителям пения и слушателям университетов культуры.

Май 1958 г. — сентябрь 1960 г.

Отец и мать у Максимки умерли давно. Кроме Максимки, самого младшего, у деда Михайлы осталось еще пять внучат, круглых сирот.

Хозяйство их было никудышное, а надельный участок так мал, что, как ни старались, своего хлеба хватало только до ползимы. И старшие братья Максимки с осени уходили в город на заработки. Не лучше было и в других семьях. Недаром их деревня звалась «деревней нищих», хотя у нее было и настоящее название — Кольцовка.

Выдался Максим весь в деда: как хрящ крепкий, характером упрямый, настойчивый и голосистый. «Колядовать» на святках ребята без Максимки не ходили. И хотя он был ростом меньше всех, голосом сравниться с ним никто не мог. Так чисто и громко выводил он «Рождество», что всюду, где б они ни «славили», им были почет и угощение.

Часто Максимка приставал к деду:

— Споем «Ваньку-ключника» или «Лучинушку»!..

Дед пел теперь очень редко и то больше себе под нос, но Максимке отказать не мог. Усядутся на завалинке — стар да мал — и поют: то в один голос, то со «второй», Максимка будто тенор, а Михайла бас, и все, кто мимо идет, останавливаются.

Стоило где-нибудь заиграть гармони, как Максимка был уже тут как тут. Пел вместе со всеми, а если одного, бывало, заставят, сейчас же затягивал любимого «Ваньку-ключника».

Нравилось Максимке и церковное пение. Протиснется он к клиросу и слушает, как поет хор. И сам тихонько подтягивает.

— Что в церковь-то повадился, какие грехи замаливать? Лучше бы ребят нянчил, — ворчала на Максимку жена брата Степанида, худая, не по годам увядшая женщина.

Максимка пропускал мимо ушей ее слова и упорно думал свое:

«Все равно буду в церковь ходить хор слушать и сам попробую на клиросе петь!»

Наконец, решился поговорить с попом Василием.

Огромный, с длинной рыжей бородой, поп с удивлением посмотрел на маленького кудлатого паренька и деловито спросил:

— А голос у тебя есть?

— Много голоса, — тихо, но внятно ответил мальчик.

— Ноты знаешь?