Петр Яшек - Заключённый с боевиками ИГИЛ

Во время следующего визита, 10 марта 2016 года, г-н Слама преподнёс мне приятный сюрприз — передал два письма от моей семьи из Чехии вместе с пищевыми добавками, которые они прислали, чтобы помочь мне бороться с анемией. У меня поднялся уровень адреналина, и я почувствовал, как сильно забилось в груди сердце. Не медля ни минуты, я открыл письма. Прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз переписывался со своей семьёй! Никогда раньше так отчаянно я не жаждал узнать, как у них дела.

В соответствии с требованиями руководства НСРБ, письма должны были быть написаны на английском языке, поэтому Вава служила семейным писарем. Когда я начал читать первое письмо, датированное 1 февраля, мне на глаза накатились слёзы. «Мы надеемся, что это письмо найдёт тебя в добром здравии, — писала дочь, — и что о тебе хорошо заботятся. Ты знаешь, что мы очень по тебе скучаем и терпеливо ждём твоего скорого возвращения домой». Вава была здорова, а моя жена возвращалась на работу после выздоровления от недавнего заболевания гриппом. По всему телу разлилось ощущение тепла, когда я прочитал: «Она очень скучает и много думает о тебе».

Моя дочь только что сдала последний экзамен по внутренней медицине. На следующей неделе, если она сдаст ещё и последний экзамен по гинекологии и акушерству, то надеется устроиться на работу в больницу. Моё лицо расплылось в улыбке, когда я узнал, что мой сын Петр также усердно подготовился к очередному экзамену, который состоялся 3 февраля. После его сдачи он начал трудиться над дипломной работой на степень бакалавра. Как я гордился своими детьми! Если бы только сейчас я мог быть с ними… Однако, когда я заглянул вниз страницы, то прочитал то, что заставило моё сердце вздрогнуть.

«Нам очень жаль сообщать тебе, — писала дочь, — что в начале января скончался твой отец. Он отпраздновал Рождество дома с семьёй, однако сразу после праздников его здоровье ухудшилось. Его пришлось снова отвезти в больницу, где он тихо скончался через несколько дней, 4 января». При упоминании о смерти отца меня пронзила сильная душевная боль, и я ощутил раздражение из-за того, что он умер за несколько недель до того, как следователь потрудился сообщить мне об этом.

Я продолжил читать письмо и обнаружил, что все домашние дела потихоньку решаются. В течение всего этого времени моя тёща жила с моей семьёй, и, хотя она была разбита горем из-за моего заключения, её здоровье продолжало улучшаться. Мой брат, казалось, также справился с горем утраты отца, но я знал, что он, должно быть, очень страдает, поскольку на протяжении всей его болезни именно он возлагал всю заботу об отце на себя.

Мои глаза задержались на несколько секунд, а затем прыгнули вниз страницы. Моя семья поддерживала контакты с Министерством иностранных дел Чехии, а также с г-ном Сламой. Конец письма наступил слишком быстро и заставил защемить моё сердце. «Мы все очень скучаем по тебе, и все родственники и друзья думают о тебе. С любовью, Ванда, Вава и Петр».

Я отложил первое письмо и сразу же прочитал следующее, датированное 16 февраля, двумя неделями спустя. «Дорогой Петр, — начиналось оно. Мои руки дрожали, когда я поднёс лист ближе к глазам. — Мы очень рады, что нам удалось написать тебе предыдущее письмо и что ты мог его прочесть. Мы надеемся, что ты здоров и у тебя нет никаких физических или психологических недомоганий. Мы очень скучаем и всё время только и думаем о тебе. Маме грустно, что тебя нет дома, но мы все верим, что скоро узнаем больше о тебе».

Через Ваву Ванда сообщала, что дети сильно страдали из-за смерти деда, а мой брат переживал глубочайшее горе. Я узнал, что семья поддерживает тесный контакт с моими сёстрами, что стремительно улучшается не только здоровье свекрови, но и моя жена также полностью выздоровела от гриппа и планирует поездку к своей двоюродной сестре Яне, а также что дочь сдала выпускной экзамен по гинекологии и акушерству и даже получила высшую оценку — «А». После нескольких дней отдыха, которые она посвятила заботе о семье и помощи по дому, она вернулась к усердному труду по подготовке к последнему экзамену — по педиатрии. Я был уверен, что она сдаст и его. Мой сын, также без проблем сдавший последний экзамен, успешно закончил семестр. Я был рад узнать, что моя семья всё ещё поддерживает связь с Министерством иностранных дел и посольством Чехии в Каире, и смаковал последние несколько строк письма так долго, как только мог: «Все, кто тебя знает, непрестанно думают о тебе».

Во время этого визита мне, наконец, разрешили написать первое письмо семье из тюрьмы. Я так долго мечтал об этом моменте, сочиняя письмо в уме и постоянно думая о том, что напишу родным. Я с трудом мог поверить, что такая возможность, в конце концов, представилась. Я так много хотел им рассказать — месяцы мыслей и молитв, переживаний и ободрений, утешения и объяснений. Однако в окружении сотрудника консульства с одной стороны и следователя — с другой, мне было дано на это всего несколько секунд, и писать разрешалось только на английском языке. Мой разум судорожно заработал, и я напомнил себе, что нужно быть предельно осторожным со словами. Поспешно печатными буквами я написал Ванде записку:

«Моя дорогая!

Это всего лишь краткое приветствие из Судана. Хочу, чтобы вы знали, что со мной всё в порядке. Спасибо за ваши два письма, которые я прочитал в присутствии представителя Чешской Республики. У меня всё хорошо, я молюсь за всех вас. Я знаю, что моё дело — в руках Господа. У меня всё хорошо, и я рад, что у вас — также. С нетерпением жду возвращения домой в ближайшее время.

Да благословит вас всех Бог!

Петр».

Следователь сфотографировал для себя корреспонденцию и передал её г-ну Сламе. Сотрудник консульства сложил моё письмо и сунул в портфель.

— Увидимся 8 апреля, — сказал он и ушёл.

Даже дня-двух в «холодильнике» достаточно, чтобы свести заключённого с ума. Но, к великому удивлению надзирателей, я всё ещё пребывал в здравом уме, даже после нескольких недель одиночного заключения и двух долгих периодов невыносимой простуды. Однажды неожиданно в «холодильнике» появился «Подлый страж». Увидев его, я был глубоко тронут. Ведь это Он вывел меня из львиного логова, как раз в тот момент, когда меня собирались пытать водой. Со слезами на глазах я поблагодарил его за спасение моей жизни. Я тихо продиктовал ему свой адрес электронной почты и пригласил остановиться в моём доме, если он когда-нибудь доберётся до Европы. Он тоже был тронут, и на его глазах появились слёзы.

За последующие недели мы стали близкими друзьями. Всякий раз, когда он дежурил, то приходил ко мне в одиночную камеру и давал мне дополнительную порцию утреннего чая или еды, оставшейся с вечера. Получить, наконец, полную чашку чая было для меня эмоционально очень важно, потому что моя память всё ещё хранила воспоминания о том, как игиловцы давали мне количество чая, едва покрывающее дно моей грязной чашки. Господь напомнил мне стих из Библии, из Евангелия от Марка 9:41: «И кто напоит вас чашею воды во имя Моё, потому что вы Христовы, истинно говорю вам, не потеряет награды своей». Потягивая тёплый напиток, я поблагодарил Господа за его доброту ко мне. Даже в одиночном заключении Он подарил мне дружбу «Подлого стража».