Николай Козлов - Хранить вечно

Потом превратился в московского уполномоченного «Товарищества Нанкивель в Нью-Йорке», работавшего на Россию. Снова поставки автомобилей, принесшие Каломатиано изрядное увеличение уже нажитого капитала.

После Октябрьской революции он ориентировался на новый политический курс нового русского правительства, ограничившего до предела частнопредпринимательскую деятельность.

— Пришлось ликвидировать старое дело. Коммерческий атташе Штатов мистер Гентлингтон пригласил меня сотрудничать с ним в качестве его помощника. Мы имели в виду организовать доставку в Россию нужных ей товаров и вывоз из России того, что интересует Америку, конечно, всецело через государственные учреждения.

— Какие же планы были у вас на будущее? — спросил Кингисепп, искоса поглядывая на Каломатиано.

— Выяснилось, что Соединенные Штаты очень мало знакомы с внутренним положением России, состоянием ее рынка, ее экономическими возможностями. Ввиду отсутствия правильной информации приходилось всецело полагаться на информацию других. Но это, как правило, ненадежные источники. В интересах дела необходимо было иметь собственную информацию…

Кингисепп догадался, куда клонит Каломатиано. Он заранее рассчитал, какие козыри может выбросить противник, и решил нанести контрудар первым.

— Так, так! — насмешливо сказал Виктор Эдуардович, — Это становится интересным. Какая же именно информация вам потребовалась?

Каломатиано нисколько не смутился и сделал вид, что не заметил иронии.

— Пожалуйста, господин следователь. Мне нечего от вас скрывать. Самая безобидная информация. Это было темой наших бесед с покойным господином Соммерсом, американским генеральным консулом. Нас интересовала только сугубо коммерческая информация. Я и занялся серьезным обследованием экономического положения России…

— Скажите, господин Каломатиано, а у вас была какая-нибудь контора для сбора коммерческой информации? Были наняты для этой цели люди?

Кингисепп склонился над папкой, перебирая бумаги и давая подследственному понять, что сейчас оттуда будут вынуты козырные карты. Сначала второстепенные, потом главные.

Но Каломатиано, как заметил Виктор Эдуардович, продолжал оставаться невозмутимым.

— В найме людей не было необходимости. В коммерческих кругах у меня широкие знакомства. С одним поговоришь, с другим…

— А среди ваших знакомых нет ли господина по имени Фриде? Он, кажется, юрист или что-то вроде этого…

— Фриде?.. Фриде?.. Нет. Не припоминаю. Однако вполне возможно, что моя контора в прошлом имела с ним какие-нибудь дела…

— Тогда познакомьтесь вот с этим. Это страница из протокола допроса Александра Владимировича Фриде. Не ваша контора, а вы сами хорошо знакомы с Александром Владимировичем. Будем устраивать очную ставку с Фриде?

— Нет, зачем же? Я вспоминаю, что обращался к господину Фриде за какой-то услугой… За информацией и что-то даже платил ему, какую-то мелочь…

— Какие конкретно услуги оказал вам Фриде? Ну, там пересылка писем, отправка с нарочным пакетов?

— Не помню.

— У вас плохая память. Возможно, он доставал для вас пропуск или удостоверение?

Каломатиано снова повеселел:

— Ах, только-то! Было самое, знаете ли, безобидное удостоверение. Для поездки в Уфимскую губернию, там у меня жена. Удостоверение на имя Серповского. Это, видите ли, потребовалось для того, чтобы быстрее проехать. Иностранцев, бывает, ссаживают с поездов, подозревают в них шпионов. Вот я и решил оградить себя от неприятностей. Спокойней как-то, когда при тебе документ, удостоверяющий, что ты советский подданный.

— Когда выехали и когда вернулись?

— Из Москвы выехал 30 августа, а вернулся только сегодня. И сразу же, непонятно почему, был арестован.

— А это что такое? — спросил Кингисепп, указывая на письма на английском языке, изъятые у Каломатиано при аресте.

— Это переписка с друзьями и знакомыми.

— А почему одно письмо зашифровано?

— Оно вручено мне американским консулом в Самаре для передачи кому-либо из американских дипломатов в Москве. Содержание его мне неизвестно.

— Что вы делали в Самаре?

— В пути, это было, кажется, в Сызрани, меня задержали. Пришлось обратиться за помощью в наше самарское консульство.

— С кем вы еще встречались в Самаре?

— Только с консулом.

— Хорошо. Сегодня на этом закончим. Постарайтесь для завтрашнего допроса вспомнить, какие задания вы давали Фриде и с кем встречались в Самаре.

На следующем допросе Виктор Эдуардович предложил Каломатиано объяснить, какую информацию собирал для него Фриде и каково содержание отобранных у американца бумаг.

— Это исключительно коммерческая информация, — сказал Каломатиано.

— Тогда ознакомьтесь вот с этим документом.

Виктор Эдуардович протянул Каломатиано донесение Солюса, изъятое у Марии Фриде.

Сестрорецкий завод весь вывезен в Петроград… В Сестрорецке стоит одна шестиорудийная батарея. В Олонецкой губернии советские войска разбросаны незначительными отрядами… Штаб третьего пехотного Олонецкого полка стоит в г. Лодейное поле, а остальные его части раскиданы по всему уезду…

— Теперь скажите, подследственный, эти сведения тоже входят в раздел коммерческой информации?

— В этой местности у нас были склады товаров, — не моргнув глазом, сказал Каломатиано. — И, естественно, мы интересовались тем, как она защищена. Нет ли угрозы, что склады попадут в руки немцев…

— Немцев? Никаких немцев там и близко нет. А вот английские и американские войска там находятся неподалеку. И для них важно знать, где расположены части и штабы Красной Армии.

— Я нуждался только в коммерческой информации.

— В таком случае прочитайте вот это! Это письмо, найденное при обыске у Фриде и подписанное номером двенадцать. Что это за агент номер двенадцать? Кто исписал бисерным почерком эти семь листков? Почему потребовались такие сведения, как состояние производства на Тульском оружейном заводе, дислокация штаба Тульского отряда и формирование при нем трех дивизий; перевод Высшего Военного Совета из Тамбова в Арзамас; открытие пулеметной школы и бесплатных стрелковых народных курсов в Твери; формирование латышского стрелкового батальона в Пензе; раскрытие контрреволюционного заговора в штабе Саратовского полка; мобилизация унтер-офицеров, врачей, сестер, фельдшеров, технического персонала и лошадей в Кунгуре Вятской губернии; переформирование батальона Красной Армии в Великих Луках; вялый ход организации Красной Армии в городах Ковров и Гороховец; эвакуация авиасклада из Архангельска в Тверь — по сведениям из Всероссийского главного штаба? Что это? Тоже коммерческая информация?