Николай Козлов - Хранить вечно

Имя командира — тов. Берзин.

…Попытка контрреволюционного переворота, будучи сопряженной с циничным нарушением элементарных требований международного права и использованием в преступных целях права экстерриториальности, возлагает всю тяжесть уголовной ответственности прежде всего на капиталистические правительства, техническими исполнителями злой воли которых являются вышеуказанные лица.

…Р. Локкарта, Гренара, С. Г. Рейли и А. Вертамона объявить врагами трудящихся, стоящими вне закона РСФСР, и при первом обнаружении в пределах России — расстрелять.

…Признать, что организация К. Каломатиано и А. Фриде является организацией шпионажа и контрреволюционного заговора против Рабоче-крестьянского правительства России.

К. Каломатиано и А. Фриде расстрелять [23] А. Фриде расстрелян 19 декабря 1918 года. Выполнение приговора в отношении К. Каломатиано, по соображениям внешней политики, Президиум ВЦИК приостановил. Расстрел был заменен тюремным заключением на двадцать лет, а в мае 1920 года этот срок был сокращен до пяти лет. В августе 1921 года Президиум ВЦИК применил к Каломатиано амнистию, освободив его от дальнейшего заключения. 9 августа того же года К. Каломатиано перевели на территорию буржуазной Эстонии. . …А. Загряжского, А. Потемкина, П. Солюса, А. Хвалынского, Е. Голицына, Л. Иванова, Д. Ишевского, а также Марию Фриде подвергнуть тюремному заключению сроком на 5 лет с применением принудительных работ.

Имя Берзина, который помог победить в тайной войне, снискало уважение народа и ненависть врагов. Враги не сложили оружия, а лишь изменили формы борьбы.

Локкарт поклялся использовать все связи и средства, чтобы отомстить Берзину и другим латышам. Он сел за книгу «Мемуары британского агента», которой суждено было сыграть роковую роль в судьбе Берзина и других латышей, названных Локкартом участниками «латышского заговора».

Не сложил оружия и Рейли, взявшийся за мемуары «Похождения Сиднея Рейли». Писал мемуары и Джордж Хилл, назвавший книгу воинственно и интригующе: «Иди и шпионь! Приключения агента английской разведки».

Шесть лет спустя, когда Рейли еще гулял на свободе в Англии, Франции, Соединенных Штатах, собираясь снова перейти границу СССР, чтобы взорвать Советскую страну изнутри, в десятом номере журнала «Пролетарская Революция» за 1924 год были напечатаны воспоминания Якова Петерса: «В поединке «Локкарт — Берзин». Их не без интереса прочитал Локкарт.

…На горизонте вновь сгущались черные тучи. Теперь предстояло победить врага и в тайной войне, и в открытом бою. 15 декабря 1918 года Эдуард Петрович со своим дивизионом отправился на фронт.

Рейли был объявлен в Советской России вне закона и приговорен к расстрелу. Но с двумя миллионами, сохраненными Дагмарой, он оставался неуловимым. То как купец, то как офицер царской армии, то как советский военнослужащий, он все время передвигался с места на место и ускользал от ВЧК. Однажды он встретил знакомого капитана английской разведки Джорджа Хилла. Хиллу тоже пока удалось избежать расстрела.

— Как дела? — спросил Рейли.

— Много наших уцелело. Дела поправимы, — ответил Хилл. — Но игра проиграна.

— Почему вы так быстро потеряли надежду? Не рановато ли?

— Английское и Советское правительства договариваются об обмене пленными. Русские освободили Локкарта в обмен на Литвинова и других советских представителей. Я думаю явиться с повинной в ЧК, пусть и меня обменяют.

Но Рейли не желал слушать о добровольной сдаче. Он не признавал себя побежденным.

Рейли пробыл в России еще несколько недель, шпионя и инструктируя своих избежавших ареста агентов.

В одном Рейли уже не сомневался. Продолжение войны с Германией было ошибкой союзников, которые имели шансы на разгром Совдепии в союзе с кайзером Вильгельмом. Следует немедленно прекратить военные действия на Западном фронте и создать коалицию против большевиков, заключив мир с немцами.

— Мир, мир, любой ценой! — восклицал Рейли, теперь уже не лейтенант, а капитан. — А потом единый фронт против истинных врагов человечества.

К совету Рейли прислушались. Его отправили военным советником к Деникину. В начале января 1919 года «большая четверка» — Вильсон, Ллойд Джордж, Клемансо и Орландо собрались в Париже для переговоров о мире. Но Советская республика не была представлена на мирной конференции. Против нее замышлялся сговор. Было решено расширить иностранную военную интервенцию и всячески поддержать генерала Деникина и адмирала Колчака, сужавших огненное кольцо вокруг большевиков. Еще 22 ноября 1918 года Деникин получил радиограмму о том, что в Новороссийск на помощь ему идет флотилия союзнических судов. На следующий день корабли союзников бросили якорь в Новороссийском порту.

Английские и французские эмиссары сообщили, что вскоре Деникину будет доставлено из Англии и Франции оружие и военное снаряжение. Продовольствия у Деникина хватало: в его руках оказались хлебородные Кубань и Донская область.

Вместе с группой военных советников и специалистов в Новороссийске сошел на берег капитан Рейли, прикомандированный Черчиллем к Деникину в качестве политического советника. Из ставки главнокомандующего вооруженными силами Юга России Деникина он не переставал пристально наблюдать за Берзиным, организовав за ним слежку с помощью неразоблаченных агентов.

Роберту Апину казалось, что такому тревожному, то сухому и жаркому, то грозовому и дождливому лету восемнадцатого года не будет конца. И вот однажды он заметил резкую перемену.

На Волге ударили первые утренние заморозки, покрывшие голубым инеем травы, и они сразу поблекли. Крестьянки возвращались из леса с полными поздних ягод берестяными лукошками. Даже это было подспорьем, позволяло наскрести лишний пуд хлеба и отдать продотрядам, чтобы отправить его голодным Москве и Петрограду.

Только кулаки добром не отдавали хлеб, предпочитая лучше сгноить, чем отдать хоть один фунт по продразверстке.

И этим комиссару штаба Пятой армии Восточного фронта Роберту Апину тоже надо было заниматься. Надо было заботиться, чтобы и армия не осталась голодной.

Комиссара в потертой кожаной куртке и неизменной темно-коричневой фуражке с красной звездочкой часто видели вместе с посланцами уездных комитетов РКП(б), исполкомов уездных совдепов то в одном, то в другом селении. Вместе с ними на исхудалых, загнанных лошаденках, запряженных в разбитые брички и рассохшиеся телеги, он добирался по проселкам до самых глухих углов, где кулаки накапливали черную злобу против комбедов.