Николай Козлов - Хранить вечно

Каломатиано перевел дух и принялся разглагольствовать дальше, с нагловатой самоуверенностью поглядывая на Кингисеппа из-под черных кустистых бровей.

— И я взял на себя благородный и самоотверженный труд в общих интересах России и Америки: организовать бюро коммерческой информации, целью которого и явилось дать правительству Америки и американским деловым людям точную картину новой России. Преимущественно экономическую картину, но и политическую, поскольку для всякой коммерческой деятельности важно знать политическое состояние страны. Клаузевиц говорил: «Война есть продолжение политики иными средствами». То же можно сказать и о торговле. Не так ли, господин следователь?

— Эк вас прорвало! — сказал Кингисепп.

Ему было любопытно видеть перед собой умного противника, и он теперь обдумывал заключительный главный ход, ход, который должен привести к мату, как бы ни изворачивался противник в этой дьявольской шахматной партии.

— Мое бюро коммерческой информации, — без тени смущения продолжал Каломатиано, — интересовал следующий круг вопросов. Первое, — Каломатиано загнул палец, — состояние транспорта. Второе — торговли. Третье — банковского дела… Четвертое — состояние сельского хозяйства. Пункт пятый — политические настроения… Пункт шестой — отношение вашего населения к Америке. Пункт седьмой…

— Я вижу, не хватает пальцев на руках для ваших пунктов, — перебил Виктор Эдуардович. — Расскажите об истории создания вашего бюро.

— Оно зародилось в апреле этого года. Мысль о создании бюро подал покойный господин Соммерс, бывший до назначения Пуля генеральным консулом Штатов в России. Лиц, привлеченных к делу, мне рекомендовали солидные коммерсанты, причем условием приема на службу являлось лояльное отношение к Советской власти. Я говорил каждому: никакой враждебной деятельности против русских советских властей! Мне нужна только объективная, беспристрастная информация, которая служила бы на пользу обеим странам! Структура организации вам уже известна. Роли в ней распределялись так. Я — шеф. Фриде — доверенное лицо шефа. Загряжский — его заместитель. Во многих городах имелись агенты, но была и группа разъездных служащих. Резюме: работу организации считаю совершенно безвредной. Никакой военной или противоправительственной цели она не преследовала. Напротив, работа бюро могла иметь большую ценность для будущих сношений между Штатами и Россией.

— А как увязать, — сказал, помедлив, Кингисепп, — сказанное вами, Каломатиано, с содержанием писем, изъятых у брата и сестры Фриде? Это типичные донесения шпионов!

— Фирма не может отвечать за каждое донесение ее служащего. Господа Солюс и Голицын действовали самочинно, и я тут ни при чем. Военная информация моему бюро не была нужна.

— Из ваших слов я могу заключить, что Голицын собирал военные секреты по своей инициативе, в разрез вашим строгим указаниям?

— Да, это так!

— А это ваш почерк? — Виктор Эдуардович достал из папки с делом Каломатиано листок и показал его американцу.

— Да, это писал я…

— Голицын на следствии показал: «Записка, содержащая пять пунктов и начинающаяся словами «навести справки…», дана мне Каломатиано как перечень вопросов, по которым он желал иметь от меня информацию…» Вашей рукой написаны вопросы. Рукой Голицына — ответы. Вы по-прежнему будете утверждать, что не отвечаете за содержание донесений агента номер двенадцать?

Каломатиано молчал. Только сейчас он понял: это провал! А ему казалось, что Голицын скрылся от ареста или уничтожил его указания.

— Это какое-то недоразумение, — пробормотал он неуверенно.

— Хорошо! Допустим. Теперь прочитайте показания Берзина о совещании у Локкарта, на его квартире в Хлебниковом. В числе присутствующих названы шпионы Анри Вертамон и Ксенофонт Каломатиано. Прочитали? Ведь там, у Локкарта, шла речь о вооруженном свержении Советской власти…

— Не помню…

— Быстро у вас отшибло память. Прошло немногим больше месяца после того совещания. А в другом совещании, у американского генерального консула Пуля двадцать пятого августа текущего года вы участвовали?

— Я был приглашен.

— И не отказывались от приглашения. Кто там был? Предупреждаю, говорите правду!

— Сам генеральный консул мистер Пуль, французский генеральный консул месье Гренар, специальный уполномоченный британского военного кабинета сэр Локкарт. Был еще корреспондент парижской «Фигаро» Ренэ Маршан и еще какие-то офицеры, мне неизвестные…

— Кто еще?

— Право, кажется, я назвал всех.

— Вы забыли назвать Рейли и Вертамона.

— Да… в американском консульстве в тот вечер я в первый и в последний раз видел Сиднея Рейли… И второй и последний раз Анри Вертамона.

— О чем шла у вас речь?

— Мы условились обмениваться информацией, — сказал американец, лихорадочно соображая, откуда следователю известно про это совещание и про то, кто там присутствовал, если там не было подосланного ЧК Берзина и собрались только свои, иностранцы.

— Рейли и Вертамон сообщили вам адреса, по которым направлять сводки.

— Это так…

— Теперь все ясно. Сводки, составленные Солюсом и Голицыным, предназначались для разведчиков Рейли и Вертамона и передавал их разведчик Каломатиано. Милое содружество трех наций, ничего не скажешь! Ваше бюро и эти разведывательно-диверсионные группы служили одной грязной цели! Отвечайте, зачем вы ездили на Волгу?

— Я уже ответил на этот вопрос. Навестить жену. Она — в Белебее, это легко проверить…

Все было ясно. Дальнейший допрос обвиняемого становился излишним. Виктор Эдуардович распорядился, чтобы его увели, и, облегченно вздохнув, захлопнул увесистый том дела № 114/037.

Следствие закончено. Можно писать заключение и отправлять весь материал в Обвинительную коллегию.

11 августа 1918 года к зам. председателя ВЧК по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией Я. Петерсу явился командир 1-го легкого артиллерийского дивизиона Латышской стрелковой дивизии Э. П. Берзин и сообщил о предложении английской разведки об осуществлении военного заговора на предмет свержения Советской власти и убийства Ленина.

…Из этих данных явствует, что перечисленные лица, начиная с бывшего начальника английской миссии в Москве Локкарта и французского генерального консула Гренара, совершили ряд деяний, входивших в общий план свержения Рабоче-крестьянской власти в России, оккупации России иностранными войсками и вовлечения ее вновь в империалистическую бойню.

Разоблачитель Локкарта, ныне заместитель председателя ВЧК т. Петерс, нашел своевременным предать гласности имя этого преданного Советской республике, неподкупного солдата революции, благодаря способностям и высокому сознанию долга которого выл раскрыт гнусный заговор империалистов.