Пат Инголдзби - Особое чувство собственного ирландства [сборник эссе]

Получать удовольствие от выходных не полагается — ну, может, если только всю неделю себя обделял. Не полагается получать удовольствие от десерта, пока не преодолел основные блюда. Не полагается получать удовольствие от жизни, если не заработал себе это право, сбившись с ног. Прямо сейчас я весь ни в каком не в мыле. Я вновь слышу песни птиц. Я замечаю очертанья облаков. Я зачистил все подходы, и там теперь только лакричные ассорти. Сладкий грех жаловаться.

По-моему, те, кто проводит собеседования на работу, сидят при всех козырях. Они знают, что вы, скорее всего, не станете их перебивать, возражать им или с ними спорить. Если не следить за собой, можно за время собеседования сделаться таким вежливым и учтивым, что мать родная на порог не пустит — за своего не признает.

Время от времени очень освобождает, если как следует утрудить того, кто тебя собеседует. Войдя к нему в кабинет, внезапно развернитесь на каблуках и прикажите воображаемой собаке: «Сидеть!» Эту команду отдайте очень резко. Затем погрозите пальцем и предупредите: «Бросишься на вон того славного человека хоть раз, дружочек, — никаких тебе сочных косточек на ужин!» После чего садитесь.

Не произносите ни слова. Ждите и смотрите, как ваш собеседующий поведет себя в присутствии не видимой ему собаки у себя в кабинете. Это многое расскажет о масштабе личности, с которой вы имеете дело. Он либо скажет что-то о собаке, либо нет — все зависит от того, насколько он уверен в себе как собеседующий. Если далее разговор происходит как ни в чем не бывало — а такое вполне возможно, — это завораживающее упражнение: вести себя совершенно серьезно как можно дольше. Поговорите о государственном вмешательстве из-за годового недовыполнения плана по мясу и личностном росте. Поговорите о региональных фондах, финансовых итогах и предельных санкциях. Совершенно внезапно — когда вы сами этого менее всего ожидаете — подпрыгните на стуле и в верхней точке траектории победно вскричите: «Оп!» Приземлившись, продолжайте рассуждать о расширении европейских рынков — в точности так же, как разговаривали до взлета. К этой точке работа вам не достанется почти наверняка. Люди, вертикально взмывающие со стула с воплем «оп!» или «опля!», обычно полностью застрахованы от любых прекрасных вакансий. Но вы делаете своему собеседующему громадное и стойкое одолжение. Нам всем необходимо внезапно обращаться к нашим внутренним ресурсам и подвергать свои способности жесточайшим проверкам. Он вас, может, даже поблагодарит.

Если произвести несколько «опов!» через неравные промежутки, собеседующий бессознательно попытается предвосхитить ваш следующий «оп!». Это замечательный способ наращивать драматическое напряжение. Если медленно встать со стула, распевая «Цветы, что цветут по весне, траля» [176] «The Flowers That Bloom In The Spring Tra-La» — песня из английской оперетты «Микадо, или Город Титипу» (1885) Артура Салливана и Уильяма Гилберта. и танцуя с леди Арабеллой Финглтон, особенно в ее отсутствие, можно сосредоточить на себе все внимание собеседующего и отвлечь его от вашего следующего «оп!».

Вместе с тем вам, возможно, захочется вести себя с достоинством. Что бы ни выбрали, желаю вам полнейшего успеха.

Почтальон-то ладно, я не против. По мне, пусть сует мне в почтовый ящик что угодно, когда б долг службы ему ни велел. С почтальоном я знаком, и он мне нравится. Приходит спозаранку и моему почтовому ящику, судя по всему, тоже нравится. А вот других людей я за руку не ловил.

Понятия не имею, откуда они берутся и когда именно делают свое дело. Батюшки светы, пусть уже перестанут. Мне в почтовом ящике не надо маленьких коробочек с рисовыми хлопьями. Сказать я хочу вот что, попросту и ясно. Будьте любезны, засуньте ваши миниатюрные упаковки хлопьев для завтрака туда, куда вас повлечет творческий порыв. А мне они не нужны. Крышу перекрывать я тоже не хочу — не хочу и водостоки ремонтировать. Водостоки у меня загляденье. И крыша тоже. Они нравятся мне такими, какие есть. Иногда я даже выхожу на улицу и пою им это. Повторюсь: я не знаю, кто эти люди. Может, они таятся в кустах, пока не увидят, как я ухожу. Время от времени кому-нибудь приспевает нужда сообщить мне, что у них целый склад, забитый женской одеждой по уморительным ценам. Даже если вы раздаете свое добро за так, мне женская одежда не нужна, спасибочки. Спрашивал я и у своих трех котов. Им тоже без надобности.

Людям, производящим маргарин, только дай. Их к моему почтовому ящику так и тянет. Иногда я засыпан по колено их листовками про скидку в 15 пенсов со следующей покупки. Лучше бы наличными отдали. Ей-ей. Если у вас нет без сдачи, просто пришлите пятифунтовую купюру, а со сдачей разберемся, когда в следующий раз будете в гостях.

Пока жил я по съемным квартирам, никто и близко не подходил. Не раз и не два едал я из плошек рисовые хлопья вместе с картоном. Водостоки текли, с крыш сыпалась черепица, но никому не было дела. Сам я не подкрадываюсь к домам членов парламента глухой ночью и не набиваю им почтовые ящики стихами. Но теперь открываю входную дверь — а на крыльце то и дело маленькие коробочки с рисовыми хлопьями погребены под кучами листовок, рассказывающих мне, за кого голосовать. Члены парламента даже фотографии свои на этих листовках размещают. С виду похоже, что им всем сперва делают укладки феном. Уверен, что их женам они нравятся. Мне — нет. Они напоминают мне мои деньки в страховании. Если вы не почтальон, будьте любезны, держитесь подальше от моего почтового ящика, а не то я на вас котов спущу.

Когда я этого страшился. Часы напролет сидеть за своей печатной машинкой. Никакой торжественности. Мне хотелось, чтоб было как с гостевыми футбольными командами, когда они приезжают в Дублин. Выбегают на поле перед началом матча и вскидывают руки над головой. И аплодируют своим фанатам.

Я собрал всех своих пушистиков. У меня мильён кроликов, собачек и пингвинчиков, выигранных в павильонах аттракционов. Поставил пустую этажерку рядом с письменным столом и набил их мягкими игрушками. И вот у меня получилась целая трибуна фанатов.

По-прежнему чего-то не хватало. Не очень-то имеет смысл трусить к печатной машинке и аплодировать пушистикам, если они просто сидят и на тебя глазеют. Нужна массовая истерика. Я одолжил на Эр-тэ-э диск со звуковыми эффектами и переписал себе на кассету. Это великолепная запись ликования 35 000 фанатов на каком-то матче Кубка английской футбольной ассоциации. Обалденно. Теперь жму на кнопку кассетника, и атмосфера тут же накаляется. Обегаю круг почета возле своего стола, и пушистики орут как полоумные.