Дебора Фельдман - Неортодоксальная. Скандальное отречение от моих хасидских корней

Я не понимаю, как могу быть связана узами родства с этим человеком, на которого совсем не похожа, и абсолютно не понимаю, почему никто в нашей семье не пытается ему помочь, отправить его на лечение. Он просто разгуливает по округе и как-то добывает себе пропитание, позоря меня в процессе, и никого это не волнует.

Баби говорит, что проблемный ребенок — это наказание; Зейде говорит, что это испытание Божье. Решать эту проблему — значит избегать страдания, которое Бог счел для тебя заслуженным. А еще, говорит Баби, когда ты начинаешь разбираться, в чем суть этой проблемы, и навешиваешь на нее ярлыки, тут же все вокруг узнают, что эта проблема существует, и скажи-ка мне, говорит Баби, скажи, кто после этого захочет сыграть свадьбу с другими твоими детьми, если у тебя есть сын с подтвержденной врачами проблемой? Уж лучше не знать, говорит она. Лучше просто принять план Божий.

Они попытались по-своему извлечь выгоду из своей проблемы. Когда отцу исполнилось двадцать четыре года, а варианта для него у брачных посредников [144] В ортодоксальных общинах браки устраивают посредством сватовства, специальные посредники (шадханы) подбирают перспективные пары. так и не появилось, Баби и Зейде начали искать ему невесту за рубежом, надеясь найти малообеспеченную юную девушку, которая согласилась бы переехать в Америку ради перспективы жизни в достатке. Они подготовили отдельную семикомнатную квартиру на третьем этаже своего дома — и там было все: новый паркет и элегантные обои, мягкая мебель и роскошные ковры. Деньги проблемы не представляли: они предлагали оплатить свадьбу, расходы на переезд — все, что пожелает девушка. И нашли они мою мать, дочь обнищавшей разведенки, которая жила на иждивении у своего лондонского покровителя и училась в семинарии для еврейских девочек. Она ухватилась за шанс выбраться, переехать в другую страну, где ее ждали все мыслимые блага.

До меня Баби и Зейде думали, что закончили с воспитанием детей, но, когда брак моих родителей начал рушиться вскоре после моего рождения и мать сбежала, чтобы исполнить свою мечту о высшем образовании в Америке, забота обо мне перешла к ним. Еще одно наказание? Возможно, я — просто еще одна химера страдания, в котором Зейде находит духовную усладу. Возможно, для дедушки и бабушки я — то Божье испытание, которое нужно сносить со смирением, не ропща.

Я выискиваю идеальных родителей в книгах и представляю, каково было бы родиться в их семье, жить в комнате с розовыми стенами, где есть кровать с балдахином и окошко, которое выходит на пышную лужайку у дома.

Мои воображаемые родители оплатили бы брекеты, чтобы выровнять мои зубы, и покупали бы мне красивые вещи. Я бы пошла в настоящую школу и, возможно, даже в колледж. Я бы играла в теннис и каталась на велосипеде. Мне не приказывали бы вести себя скромно и разговаривать потише.

В шабат нехватка семьи ощущается острее, чем в будни. У меня нет ни младших братьев и сестер, с которыми можно было бы повозиться, ни старших, которых можно было бы навестить. Шабат положено проводить в кругу семьи, а мне только и остается, что сидеть дома с бабушкой и дедушкой. Вот почему я всегда с нетерпением жду гостей; иногда кто-нибудь из родных заходит повидаться с Баби и Зейде, и моя тоска на время рассеивается.

Но как только у них появляются дети, они прекращают нас навещать, потому что в шабат запрещено переносить предметы [145] Носить тяжелые вещи считается видом работы, поэтому в шабат это запрещено. . Не имея возможности воспользоваться коляской, они вынуждены торчать дома до конца шабата.

В последние недели эта тема была предметом жарких дискуссий за столом в шабат, потому что один раввин в Вильямсбурге недавно решил, что благодаря новому эруву [146] Буквально «смешение» (др. — евр.). Символическое ограждение (чаще всего натянутый между крышами провод или веревка) вокруг районов проживания религиозных евреев, благодаря которому вся территория становится условно единой, что позволяет совершать в шабат некоторые из традиционно запрещенных во время него действий. Например, передвигаться внутри огороженной эрувом территории или переносить легкие предметы. переносить вещи в шабат можно. Галаха [147] Галаха — совокупность традиций и правил, регламентирующих все стороны жизни верующих евреев. — еврейский закон — запрещает выносить личное имущество в общественное пространство, но эрув , символическая ограда, окружающая общественные владения, превращает их в частные, и тогда закон позволяет переносить детей, ключи от дома и другие необходимые предметы.

Остальные раввины считают, что новый эрув — это некошерно. Невозможно образовать частную территорию в таком месте, как Бруклин, утверждают они. Главная проблема, говорят они, это Бэдфорд-авеню, которая проходит по Вильямсбургу и тянется на мили сквозь другие районы Бруклина. Не знаю, в чем юридический смысл этого спора, но знаю, что в последние дни только это все и обсуждают.

Поначалу никто не соблюдал закон эрува , потому что люди со скепсисом относились к его способности сохранять единство в районе, где граффити возникают на свежеокрашенных стенах еще до того, как те успевают высохнуть. Но мало-помалу, когда все больше раввинов стали выказывать личное одобрение эрува , женщины начали появляться на улице с детскими колясками днем в шабат, и всякий раз, когда такое замечают, Зейде приходит из шуля [148] Синагога (идиш). с рассказами о том, что все больше людей использует эрув . Группы озлобленных молодых хасидов завели обычай устраивать засады на главных улицах и бранить женщин, когда те проходят мимо, — женщин, которые, по их искреннему мнению, пренебрегают законами шабата. Некоторые даже камнями кидаются, гневно говорит Зейде. Этих ребят по-прежнему не заботит Галаха , сокрушается он, им нужен только повод пошуметь.

Зейде действительно верит в кошерность эрува ; он самостоятельно изучил этот вопрос, и для меня нет религиозной точки зрения авторитетнее, чем дедушкина. Я восхищаюсь уникальной комбинацией его талмудических знаний и непредвзятости. В отличие от некоторых раввинов Зейде никогда не говорит «нет» только ради того, чтобы сказать «нет». Хороший раввин, рассказывает Зейде, это тот, кто умеет найти хетер [149] Зазор, разрешение (др. — евр.). — лазейку в законе, которая допускает гибко его трактовать. Раввин, которому недостает знания Талмуда, всегда тяготеет к строгости, потому что не уверен в своей способности отыскивать лазейки.

Однако Зейде не велит мне использовать эрув , несмотря на то что считает его полностью кошерным. Если есть те, кто полагает, что это авейре [150] Преступление (идиш). , грех, то я могу нарушить закон марис айин [151] Видимое глазу (идиш). Галахический принцип, согласно которому разрешенное действие, которое выглядит как запрещенное, действительно становится запрещенным, чтобы окружающие не подумали, будто человек нарушает закон. , когда кажется, что кто-то грешит, и из-за этого окружающие по ошибке осуждают его как грешника. Его тревожат сборища людей, которые злобно орут на тех, кого считают нарушителями, снова и снова разъяренно выкрикивая: «Шабат, шабат, священный шабат!» Он не хочет навлекать на семью их праведный гнев.