Филип Норман - Пол Маккартни. Биография

Больше всего внимания уделили обложке альбома Abbey Road , в которую создатели никогда не вкладывали какого-то особого смысла. В четырех по-разному наряженных фигурах, переходящих маршем улицу, теперь разглядели похоронную процессию, в которой Джон, одетый в белое и с окладистой бородой, представлял священника, Ринго в его торжественном черном костюме — похоронных дел мастера, Джордж в синем джинсовом — могильщика, а босые ноги Пола символизировали его роль покойника. Как утверждалось, автомобиль, припаркованный на заднем плане, добавлял к картине окончательную говорящую деталь — это был «фольксваген-жук» с номерным знаком 28 IF («если»), то есть с возрастом Пола, если бы он дожил до осени 1969 года (хотя на самом деле ему все равно было бы 27).

К ноябрю вышла целая коллекция синглов на тему «Пол умер» ( «Brother Paul» Billy Shears and the All-Americans, «Saint Paul» Терри Найта, «So Long Paul» Уэрбли Финстера, он же Хосе Фелисиано, «We’re All Paul Bearers» Zacherias and his Tree People ), а пресс-службе Apple по несколько десятков раз в день приходилось опровергать слухи в ответ на запросы СМИ всего мира. Кое-кому удалось добраться до Джима Маккартни в Чешире, который отвечал то же самое. Но поскольку никто был не готов сказать, куда же подевался Пол, некрофилическая лихорадка бушевала с прежней силой.

В конце концов американский журнал Life сделал то, что не пришло в голову ни одному британскому изданию: разнюхал о существовании фермы Хай-Парк и отправил туда репортера с фотографом. Они прибыли рано утром, когда Пол был еще в постели. Сперва, рассерженный таким вторжением, он выплеснул на них ведро кухонных помоев. Затем, осознав, что был пойман в объектив, прислушался к голосу внутреннего пиарщика и согласился на интервью при условии, что кадр с выливанием помоев будет «ликвидирован». Обложка номера Life от 7 ноября вышла с фотографией, на которой он, нечесаный и небритый, держит одной рукой маленькую Мэри и обнимает другой Линду, а шестилетняя Хэзер сжимает в руке пастуший посох. «Пол по-прежнему с нами» — гласил заголовок.

Отшучиваясь, он процитировал Марка Твена: «Слухи о моей смерти сильно преувеличены… Возможно, слух пошел оттого, что я в последнее время нечасто проявлялся в прессе. Я наобщался с прессой на целую жизнь вперед, и сейчас мне совсем уж нечего сказать. Мне хорошо со своей семьей, а работой я займусь, когда придет время. Я десять лет прожил во включенном режиме и никогда не выключался. Теперь я выключаюсь, когда только есть возможность. Сейчас я был бы не прочь стать немного менее знаменитым».

Посреди дипломатичных разглагольствований промелькнуло важное заявление, на которое в то время никто не обратил внимания: «Вся эта битловская история в прошлом. Превратилась в руины…»

Под самый занавес шестидесятых внимание публики вновь переключилось на Джона — и больше его не покидало. 25 ноября он возвратил орден Британской империи королеве в знак протеста против поддержки британским правительством американской войны во Вьетнаме, против отсутствия помощи голодающим в Биафре, а также (лишая всю акцию какой-либо серьезности) против того, что «Cold Turkey» неуклонно теряла позиции в британских чартах. Этот непочтительный публичный жест в адрес «очень милой девушки» спровоцировал почти такое же негодование, как само вручение Beatles орденов за четыре года до этого.

В декабре «Come and Get It» в исполнении Badfinger — каждая деталь которой была продиктована Полом, несмотря на его тогдашний стресс, — достигла четвертого места в Британии и седьмого в Америке. Рецензенты отмечали ее сходство с вещами Beatles более раннего, счастливого периода, теми, где он был на лид-вокале.

Незадолго до праздников в двенадцати крупнейших городах мира, в том числе на Таймс-сквер в Нью-Йорке, появились огромные черно-белые рекламные щиты со следующей надписью:

ВОЙНА ЗАКОНЧЕНА!

ЕСЛИ ВЫ ЭТОГО ХОТИТЕ

Счастливого Рождества от Джона и Йоко

Возвращение Пола из добровольного шотландского изгнания обошлось без рекламы на площадях; он снова был «задвинут» Джоном на задний план, правда, теперь не собирался оставаться в таком положении слишком долго. По-тихому вернувшись в Лондон с Линдой и детьми, он сел за работу над сольным альбомом.

Альбом оказался «сольным» в буквальном смысле. Весь материал был записан на Кавендиш-авеню в период с декабря 1969-го по январь 1970 года на одном четырехканальном аппарате фирмы Studer , установленном в гостиной. Пол был сам себе продюсером и звукоинженером и сыграл на всех инструментах: басу, барабанах, лид-, ритм- и стил-гитарах, пианино, маракасах, бонгах, тамбурине, колокольчике, меллотроне, винных бокалах, ксилофоне и еще на приспособлении, которое он указал под названием «лук со стрелой». Его единственной помощницей стала Линда на бэк-вокале.

Содержание альбома представляло собой смесь новых песен, написанных в Шотландии, и старых запасов, типа «Teddy Boy» и «Junk» , уже опробованных с коллегами по Beatles , но ставших жертвой их безразличия или недовольства. В список даже затесалась реликвия эпохи Quarrymen — «Hot as Sun» . Полу хотелось той простоты и непосредственности, которых он добивался, записывая Get Back , но которые в прошлый раз как-то незаметно выветрились. Соответственно, не могло быть и речи о каких-либо монтажных ухищрениях, наложениях или «доработке»: некоторые треки были не длиннее фрагментов попурри на Abbey Road , некоторые рождались прямо на месте, некоторые даже не были полностью закончены.

Но еще важнее было его желание рассказать миру о своем вновь обретенном домашнем блаженстве. Первым, что он записал — исключительно для настройки оборудования, — стал 45-секундный фрагмент под названием «The Lovely Linda» («Прелестная Линда»), в котором на заднем плане Линда издавала какие-то звуки и который заканчивался невольным хихиканьем их обоих, как будто им самим не верилось, что такое нахальство сойдет им с рук. Фрагмент остался на альбоме, с хихиканьем и всем остальным.

В тот момент Аллену Клейну нельзя было не посочувствовать. После того как он всеми доступными средствами сумел отвоевать самых завидных клиентов на свете, Джон вдруг решил уйти, тем самым гарантировав распад всего коллектива. Единственным его рычагом было временное обещание Джона держать все в тайне — это означало несколько месяцев, может даже недель, чтобы выжать из Beatles максимум того, что можно было выжать.

Среди их неиспользованных активов он нашел документальный телефильм о репетициях, сделанный Майклом Линдси-Хоггом более года назад в качестве довеска к съемке концерта, который так никогда и не состоялся. Считавший себя не только поп-импрессарио, но и кинодельцом, Клейн дал указание Линдси-Хоггу расширить документальный фильм до полнометражного формата. Проблема заключалась в том, что бо́льшая часть студийных выступлений, записанных в Туикенеме и в подвале Apple , была недостаточно хорошего качества для саундтрека к фильму и ее нужно было перезаписать.