Елена Вайцеховская - Москвины: «Лед для двоих»

— В своей питерской квартире вы тоже все делали сами?

— Нет, Тамара нанимала мастеров. Если бы я занимался ремонтом сам, то никогда не положил бы в кухне деревянный пол — взял бы плитку. Никогда не сделал бы планировку квартиры таким образом, что в ней практически не осталось дополнительных спальных мест. Мне не нравится, когда в дом приезжают гости, а я вынужден доставать для них раскладушки.

До ремонта в нашей квартире было значительно уютнее, на мой взгляд. А после ремонта лишь второй этаж остался прежним. Деревянную лестницу туда я делал сам, а помещение обустраивал вместе с приятелем. Сначала замышляли, что там будет спальня, но потом сделали музей. Отдыхать на втором этаже не очень комфортно — там слишком жарко из-за отсутствия вентиляции.

Точто так же я недоволен новой дачей. У нас много лет был старый, но крепкий дом 50-х годов постройки, с горячей и холодной водой, газом, достаточным количеством комнат. Когда приезжали гости, всегда было, где их положить.

Сам дом мы когда-то переделали — сразу после покупки. Снесли лишние перегородки, сделали ванную, пристроили веранду, причем очень многое я делал вместе с друзьями. Наверху в доме была установлена большая подпорка, которая держала потолок, но от времени она прогнила и упала. Мы придумали заменить ее металлической жердью. Поставили на старую палку специальные хомуты, чтобы ее временно закрепить, нашли железную жердь, отрезали по размеру и столкнулись с проблемой: как ее на дачу-то везти? Она ж четыре метра в длину — ни в какую машину не войдет.

В конце концов прожгли мы специальным прутом в палке дыру, через эту дыру продели крепеж, прикрутили жердь к бамперу и с диким грохотом поволокли ее на буксире через весь Лисий Нос. Потом еле-еле водрузили эту палку на место — пришлось даже соорудить специальную лесенку, по которой ломиком мы передвигали эту палку со ступеньки на ступеньку.

Отопление тоже делали сами. От котла трубы шли наверх, а там расходились в две стороны. Надо было сбалансировать диаметр всех труб, чтобы циркуляция в одной половине не отнимала тепло у другой. Так что пришлось повозиться.

Ну а потом Тамара решила, что деревянная дача — это уже немодно. Что-то переделывать в старом доме она не решилась, потому что знала, что меня это очень огорчит. И купила новый дом — каменный. Хозяин, который его продавал, все внутри оборудовал, обставил — вплоть до огромного телевизора. Это, подозреваю, жену и соблазнило. Хотя я до сих пор жалею, что мы туда переехали — мне всегда очень нравился запах дерева в доме. Такой нажитый, ни с чем не сравнимый дух. На той даче мы постоянно Новый год с друзьями встречали. Здорово было. А может, это сейчас так кажется: все-таки тогда все помоложе были.

С другой стороны, уже лень заставлять себя заниматься чем-то глобальным. Пусть уже дети решают, что делать с этими домами.

Свой 70-летний юбилей Москвин отмечал в Америке. Один из подарков был совершенно особенным: статуэтка Чарли Чаплина с маленьким мальчиком. Ее Москвину прислали из Южной Кореи Наталья Бестемьянова и Игорь Бобрин. Статуэтка потом долго стояла дома у Москвиных в Хакенсаке и именно она дала толчок к созданию знаменитой программы «Чаплин» для Лены Бережной и Антона Сихарулидзе.

— Москвин много лет вообще не разговаривал с Игорем после того, как тот ушел к Юре Овчинникову, — рассказывала мне Наташа. — С одной стороны он вроде бы сам был инициатором того, чтобы Игорь ушел к другому тренеру, а с другой — его, видимо, сильно обидело, что любимый ученик так легко согласился уйти.

Меня он долгое время вообще никак не воспринимал. Как он относился ко мне в те годы, когда я каталась, я не помню и не знаю, как это было на самом деле. Когда у нас с Бобриным начались отношения, Игорь уже был у Овчинникова. А вот когда мы уже поженились и много лет спустя приехали в Питер и появились в «Юбилейном, Игорь Борисович посмотрел на меня и очень неодобрительно сказал: «Подобие Тарасовой».

Те слова прозвучали так обидно, словно я сама, как фигуристка, ничего вообще собой не представляю. А просто копирую своего бывшего тренера — вплоть до того, что пользуюсь такой же косметикой. Я даже подумала, что Москвин, видимо, за что-то сильно Тарасову не любит.

Страшно тогда расстроилась. Думала: ну что же я такого сделала, чтобы ко мне так относиться? Попереживала, поплакала и решила, что вообще не буду обращать на это внимание. А спустя некоторое время поняла, что сама была виновата. Пришла на каток накрашенная, с прической, с непроницаемым лицом — и Игорь Борисович сразу был ранен этим внешним высокомерием. А ведь оно совершенно не нужно в общении с ним. Потом много раз убеждалась: если подойти к Москвину, обнять его, расцеловать — он мгновенно тает. Ему очень важны простые человеческие эмоции.

В Хакенсак мы с Игорем попали после того, как очень много лет не виделись. Игорь Борисович был тогда нездоров, но когда мы пришли, Тамара первой обратила внимание на то, что дома очень вкусно пахнет. Оказалось что специально к нашему приезду Москвин собственноручно нажарил котлет. Хотя чувствовал на тот момент себя просто ужасно — ему делали операцию, он с трудом видел.

Потом мы часто встречались, когда Игорь по приглашению Москвиной начал работать хореографом с Антоном и Леной. Москвин тоже всегда был на льду. Иногда он отзывал во время этих тренировок моего Игоря в сторонку чтобы не слышала ни Тамара, ни ученики, и делился с ним своим видением того или иного элемента. Иногда складывалось впечатление, что мы с Игорем — единственные люди, кто может донести эту информацию до спортсменов. Тамара с учениками уже просто друг друга не слышали — такое бывает, когда люди долго и напряженно работают вместе. И у меня было полное ощущение, что Игорь Борисович понимает это, отдает себе отчет в том, что его они тоже не слышат, и пытается донести это через нас.

Он очень обидчивый человек. Ранимый. Особенно сильно обижается, когда его не слышат или не слушают. А слышать, когда темп тренировки уже задан, иногда просто нет возможности. Тамара берет на себя очень много лидерских функций. При этом на самом деле всегда следует советам мужа, просто не всегда показывает это. Такой характер. Я уверена, что если бы не их постоянные разговоры на тренировках и дома, она никогда не стала бы таким сильным тренером.

Когда у моего Игоря был 50-летний юбилей, это снималось в Петербурге для телевидения и всем выступающим отводилось какое-то фиксированное время: все ж понимали, что нельзя нарушать телевизионный формат. Москвин был единственным человеком, кому об этом не сказали ни слова. Я не исключала, что он вообще скажет что-нибудь не очень приятное для Игоря. А он сказал фантастические слова. Такие чудесные… Мы с Андреем Букиным откатали фрагмент из Ромео и Джульетты. Москвин восхитился тогда новаторству. Сказал, что кроме Бобрина такую постановку не смог бы придумать никто другой.