Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

Великое дело это — моральный стимул, моральное поощрение. Я уверена, что дальше будет больше форм морального поощрения, и они будут определённее: чем и за что награждать. Только присуждаться эти награды должны в коллективах обязательно совместно бюро парторганизации, местком и дирекцией на общем их заседании. Тогда только и можно правильно решить вопрос о награждении так, чтобы не было обид.

Нет, не открыло тёплое слово железные ворота к душе человека. «Стоит ли усложнять жизнь», — решил ты, наверное, думая только о себе. Ты никогда не думал обо мне, не подумал и тут. Нет, не сложнее бы была твоя жизнь, а богаче, полнее, окажись бы ты и тут настоящим человеком до конца.

Ни одна струнка не зазвучала, не дрогнула даже в твоей, нет, не ледяной, сухой душе. Будь бы это не так, не смог бы ты сказать мне ни одного слова неправды. А ты сказал, не подумав даже, как это будет больно мне.

Не встречаюсь я больше уж с тобой в мыслях своих, потому что встреча с тобой доставляет мне не радость, а боль. И не шагаешь ты уже больше рядом со мной по жизни моей, и холодно, неуютно мне на земле от этого. Как же ты ничего не понял этого?

Бесполезно спрашивать, бесполезно ждать ответа.

Крепись, Анастасия Николаевна, будь сама человеком.

Как же мне крепиться, как любить жизнь, когда она так безжалостно отнимает у меня самых близких мне людей: Ава, Алёша и, наконец, В.Г… Даже его не сохранила мне судьба.

Вспоминается Алёша….

Лежит тяжело больной, задыхается. И я около него. Чем облегчить его страдания? Чем мысль его занять, отвести в сторону от страданий? Вспомнила, было у него одно стихотворение Сергея Острового, которое было для него девизом его жизни. Он с большим удовлетворением рассказывал, как он за прочтение этого стихотворения получил даже премию на смотре художественной самодеятельности. Рассказанное от души, оно и дошло до души.

Я прошу его:

— Алёша, ты помнишь то стихотворение, о котором мне говорил?

— Ну как же, конечно помню.

— А сейчас ты его расскажешь?

— Конечно, расскажу. Вот слушай.

И он костенеющим языком, с перерывами рассказывает. Вот это стихотворение.

Всю жизнь Алёша поступал так. Никогда он не был стяжателем, никогда не жил для себя, никогда не стоял посредине, никогда не боялся стоять на краю. И не был мрачным день его похорон. Ясное солнце будило жизнь, искрящимися водяными дорожками сгоняло снег. И много друзей шло за гробом его, и поминали они его добрым, хорошим словом.

Нет, не жила никогда и не живу для себя и я. И я делала всегда в жизни так, к чему зовут последние строки стихотворения, которые, так же, как Алёша, принимаю всей душой.

Уверена, что и в день моих похорон будет ясный день, и что много людей придёт проводить меня в последний путь, и что вспомнят они меня добрым словом.

Никогда не предала я ничьей дружбы, никогда не предала и не предам доверия к себе.

А ты? «Кого любил»? «О чём мечтал»? «Как много знал порывов беспокойных»? искал ли ты свою дорогу с малых лет? Любишь ли ты людей, вот так, светло и простодушно?

Я знаю, твоё жизненное правило: «Стоит ли усложнять себе жизнь!» Скажешь, не так?

Нет, ты не унижаешь беспечностью свой труд, но ты, ты всегда боялся стоять на краю. Что ты защищал в своей жизни? Каким идеалом следовал? Ради кого и чего живешь?

Бесполезно спрашивать. Постарайся, Анастасия Николаевна, не думать и … крепись!

Ты нужна ещё людям. Тебя вот и сегодня ждут помочь. Ну и иди. Хватит бумагу марать.

Сегодня холодно, ясно. Температура около -12 -13;. Это, наверное, уже последние вздохи зимы. Сначала она покидалась мокрым снегом, а вот сейчас, не в силах одолеть весны, призвала на помощь Мороз. Холодный, лядиной ветер подул, в начавшие было выглядывать зелёные нежные листики. Они сжались и терпеливо дожидаются, когда снова приласкает их тёплый ветерок.

Так же, как я.

Ты его не брани, гони!

Легко сказать: «Гони!»

А если он не гонится?

Я уверена, что рано или поздно тебя потянет ко мне, душой потянет, если она совсем от спиртного и никотина не засохнет.

День памяти В.И. Ленина. У меня выходной. Как назло, плохая погода. Зима, не в силах справиться с весной сама, призвала на помощь ещё и буйные ветры. И вот они мечутся, бросая в лица прохожим колючий снег. Намело даже сугробы.

Пришла К.А… Принесла целых два десятка яиц. Страшно было неудобно принимать. Не принять — обидится.

Стараюсь все время убедить её, что ничего особенного нет в том, что мы немного помогаем им. Сегодня уж не выдержала, сказала, что мне просто удовольствие доставляет помочь ей. Как-то странно, приветливо посмотрела на меня и ничего не сказала. А мне и впрямь удовольствие помочь ей, что-то сделать для неё хорошее, будто для В.Г. я что-то делаю.