Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

Просто стало потребностью поговорить с тобой, дневник, мой, единственный друг. С тобой можно обо всём, от всей души. И всегда находится у меня тема для разговора с тобой.

Дни идут быстро-быстро. Просто не замечаю времени. Тороплюсь, хочу, чтобы осталось время для других дел, а его всё нет и нет. Начинаю возмущаться и тут же одёргиваю себя: «Спокойно, спокойно. Можешь сойти с ума. Можешь причинить непоправимую беду себе и окружающим. Тебе нужно время, чтобы поправить своё здоровье. Пусть спокойно пройдут года два-три. А там будет видно».

«Спокойно, спокойно!» — стало моим девизом сейчас.

Вот думаю, почему все-таки часто мои подсознательные действия оказываются правильными?

Я много думаю над тем или иным событием, оцениваю его согласно моим убеждениям. Все «за» и «против» уходят в нижележащие центры и оставляют след только те, которых больше. Встречается подобная ситуация, и срабатывают так центры подкорковой области, какая реакция там наложила отпечаток на предыдущее подобное событие, пусть даже не из моей личной жизни, но на то, о котором я размышляла. Надя Курченко, бортпроводница самолёта АН-24, захваченного бандитами, бессознательно заслонила дверь, ведущую в кабину лётчиков. Сработала информация, заложенная в подкорковых центрах, вернее, решение, созревшие в коре на подобную ситуацию, свидетелем которой она когда то была и отведённая в подкорковые центры.

Мы одобряем или неодобряем тот или иной поступок свой или другого человека. Согласно своим убеждениям. Всё это накладывает отпечаток на наше сознание. Отпечатки накладываются друг на друга, усиливая или ослабляя, друг друга. Сложившийся сильный отпечаток передаётся в подкорковые центры, связанные с центрами непосредственного действия мышц. Не надо мне, сейчас, по крайней мере, пока не прошло истощение коры, её заболевания (кузнечики по-прежнему трещат в голове, хотя уже меньше) решать, что я буду делать и как мне поступить в том или ином случае.

Принятие любого решения требует большой деятельности коры.

Старайся, Анастасия Николаевна, избегать принимать решения на будущее. Положись на те решения, которые уже сложились. Они правильно определят твоё поведение.

«Человек, помоги себе, прежде всего сам», — изречение, которому я следую всю жизнь.

И правильно, кто лучше знает человека, чем он сам себя? Никто.

Откуда сложилось выражение «сердцем поняла», «сердцем почувствовала»? Ничего человек не понимает и не чувствует сердцем. Всё в голове, всё в мыслях человека, рождаемых мозгом, в его душе.

Что значит выражение: «Человек живёт сердцем, а не умом?» Человек никогда не живёт сердцем, только умом.

«Голый рассудок», «Холодный рассудок» («Трезвый рассудок», — я бы назвала).

А что может быть ещё в жизни человека, кроме них? И почему мы их осуждаем?

Все-таки изучение естественных наук не прошло для меня даром.

Удивляюсь сейчас, как могло в моей такой «материальной» голове сложиться такое высшее идеальное чувство!

Природа действительно творит чудеса.

Говорю своему Петру:

— Наконец-то я начинаю привыкать…

— К хозяйственным делам? — быстро подхватывает он.

— Ну да! Ничего подобного! Просто к пенсионному положению.

— Ну, какая ты пенсионерка? Вон Праздникова Маня. Пенсионерка так пенсионерка. Одного поросёнка только выкормила и сдала на 300 руб. А ещё восемь ульев имеет, куры, гуси, уж и говорить нечего.

— Ну и куда же она все эти деньги с хозяйства девает?

— Как куда? Своим детям помогает.

— Это великовозрастным-то помогать? Чтобы они лишнюю бутылку водки могли купить? Ну уж нет. Пусть для себя сами зарабатывают. Вообще, Петр, глубоко ошибаешься ты, если думаешь, что я могу привыкнуть к хозяйственным делам и жить только своими детьми да хозяйством.

— Ничего, привыкнешь, — уверенно говорит он.

— Может быть, — неопределенно отвечаю я, а сама думаю, как я встречу Валю Павлович и Петю Клёсова. Где-то он сейчас, интересно, работает? Если в театре, пойдём с ним в театр. А Валя где?

Вспоминаю ту весну…

Мою первую весну…

…Я не помню, что тогда давали в театре. Помню, была в чёрном шерстяном платье, моём единственном платье, с красными выпуклыми пуговицами. Валя поручила мне передать букетик ландышей своей балерине Алле Шелест, а я раздумывала, как мне теперь сделать это. Кончилось действие.

— Это вы где взяли такие красивые ландыши? — прозвучал мягкий голос рядом со мной.

Я повернулась. Карие глаза на смуглом лице приветливо смотрели на меня.

— Это не мои. Подруга попросила передать своей балерине, — просто ответила я.

В это время раскрылся занавес, и балерины вышли, раскланиваясь и приседая, на сцену. По примеру других, я кинула букетик на сцену.

— А кто ваша подруга? — не унимался мой сосед. Но совсем неназойливо, просто.

Мне понравилось, что он не всматривается в моё не красивое с курносым носом и некрасивым вырезом губ лицо, а разговаривает как с давней знакомой. Я как-то сразу почувствовала к нему расположение.

Мы сидим и весело разговариваем друг с другом.

— Подруга моя Валя. Мы учимся с ней вместе на одном курсе в университете (в Перми, в институте в тот год второго курса не было, и я второй курс ВУЗа кончала в университете).

— И это в университетском саду, наверное, растут такие ландыши?

— Ну да.

— Вы часто бываете в театре? — снова спрашивает он меня.

— Часто. Сейчас ведь это просто: продашь сто грамм хлеба, и хватает денег на билет.

Я жду, когда ему надоест спрашивать меня. А он снова обращается ко мне:

— Вам нравится музыка Верди?

— Да, очень. Такая душевная, чем-то напоминает Чайковского. А вам?

— Тоже нравится.

— Как вы попали в театр? Вместе со своей частью? — задаю уж теперь вопрос я.

— Нет, просто взял увольнительный.

Я узнаю, что он служит в музвзводе, что им часто приходится играть в горсаду на эстраде для танцующих.

— Там вы можете меня найти, — говорит он.

«Ну вот, этого ещё недоставало, чтобы я кого то разыскивала, Наверняка подумал, что я так уж и побегу к нему», — подумала я про себя.

— Я не умею танцевать, — уже с неприязнью ответила я. А он будто и не заметил моего тона.

— Вон видите, там военный? Это тоже из нашего взвода.

Я молчу.

«Неужели ты не видишь, что я совсем неподходящая для знакомства девушка?» — хотелось мне сказать.

Стараюсь нарочно обратить его внимание на других девушек.

— Какая красивая! — с восторгом говорю я о проходящей мимо нас высокой дивчине.

— Да она же размалеванная, — шепчет он, наклоняясь ко мне.

— Ну и пусть, — упрямо настаиваю я, — все рано красивая. И волосы, и глаза, и цвет лица, и нос. Прямо как на картинке.