Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

В конце года я проведу анкету среди моих слушателей о том, что им понравилось в политзанятиях и что не понравилось, что они дали или, чего они хотели бы от политзанятий, что им нравиться и что не нравиться в самом руководителе политзанятий, как пропагандисте.

Вьётся в воздухе рой белых мушек, спеша опуститься мягко на землю. Природа будто торопится тоже выполнить и перевыполнить план по снабжению земли осадками к Новому году.

Моя будущая жизнь, кажется, начинает проясняться, и я становлюсь спокойнее и увереннее в себе.

Хорошо на заводе, на будущий год, если разрешат, поведу политзанятия уже в двух местах. Ну, и участие в газете. Вспоминалась ещё статья обо мне «Ёе призвание» (28.11.1970 г.). Да, пропагандистская (философская и политическая) работа — моё призвание. В этой работе я нахожу удовлетворение. И совсем не важно, оплачивается она или нет. Важно, что она, сейчас особенно, в период смертельной схватки со старым миром, очень нужна и приносит мне моральное удовлетворение. Человеку верят только тогда, когда у него есть моральное право говорить так, как говорит, когда вся его жизнь подтверждается его словами. Мне пока верят. И что меня радует, так это то, что удаётся людей вызвать на откровенный разговор.

И ещё я буду ездить. Много ездить, если позволит здоровье. Ничто не даёт столько материала для размышлений как живое общение с людьми разных социальных групп и положений. Ну, а семья? Дети? Муж?

Дети скоро сами уже будут в состоянии обслуживать себя, без моей помощи. Муж скоро выйдет на пенсию, и с хозяйственными делами сам будет справляться. Будет обходиться без моей помощи — хорошо, потребуется моя помощь — помогу, если не будет пить. Будет пить — уеду совсем. Слишком большая роскошь для общества — использовать меня только для того, чтобы удержать одного человека от пьянки. Я могу сделать большее. И буду делать то, что потребует от меня полной отдачи моих сил с наибольшей пользой. Нечего и размышлять, как и где это произойдет. Жизнь сама подскажет.

Пишу, как будто программу составляю на будущее. И самой интересно, что же будет выполнено и как из этой программы, на что хватит моих сил и способностей.

Поживём, увидим. Главное — идти вперёд. Идти спокойно, уверенно.

Побывала ещё на одном семинаре. Интересный был очень. Семинар философов — пропагандистов. Было человек 30–35. И порой тут же, после лекции завязывался спор. Здорово! Особенно много спорили о том, где рождается прибавочная стоимость. У некоторых лекторов и вообще у некоторых работников умственного труда, у руководителей особенно, наметилась тенденция считать себя не людьми, потребляющими материальные блага, а людьми, создающими их. И я очень была рада, что большинство присутствующих, так же, как и я, считают, что прибавочная стоимость и вообще стоимость, создается только людьми, занятыми непосредственно в сфере материального производства. Рабочий, следящий за работой автоматов (а это уже не простой рабочий физического труда, а больше умственного труда) наладчик, инженер, стоящий у пульта управления поточной линии — всё это люди, занятые непосредственно в сфере материального производства. Они — создатели материальных благ, создатели стоимости. И, по моему глубокому убеждению, не руководители, а люди, производства материальных благ должны получать наивысшую зарплату. Они — работники одновременно и умственного, и физического труда, причём доля умственного труда будет преобладать значительно над долей физического — у непосредственных создателей материальных благ. Наибольшее значение для общества представляют люди, создающие непосредственно материальные блага. Именно они двигаю историю человечества вперёд. Именно они достойны всяческого уважения и заботы со стороны тех, кто призван этими людьми труда руководить, служить им.

Знаю, у меня масса отрицательных сторон, о которых я очень хотела бы услышать от людей. Но они молчат.

В моей реакции на отказ в награждении, вероятно, какую-то роль сыграло честолюбие. Я глушу этого червя в своей душе и чувствую, что мне уже удаётся многое тут сделать.

С самого первого класса меня всегда хвалили за учёбу, за поведение, за всё. И я просто привыкла к этому. Не для похвалы, не для себя, я делаю что-либо для людей. Но за хорошее дело как-то хотелось одобрения, потому что раньше, в школе, в техникуме, в институте я всегда его получала и привыкла к нему.

Всё пережитое как-то и тут наложило отпечаток в душе.

Теперь уж я очень редко одобряю себя в душе, если сделаю что-то хорошее для людей. Просто это стало уже для меня нормой моего поведения. И я радуюсь этому. Но нет у меня ещё должной внимательности к людям. Слишком много я уделяю места самоанализу своих поступков, внутренней оценки их. Пора уже отказаться от этого и больше думать о людях. Хочется, очень хочется, чтобы был кто-то рядом близкий моей душе. А никого нет. Хочется с кем-то говорить, спорить, убеждать, самой как-то становиться богаче душой. Когда я езжу, я не чувствую ни тоски, ни одиночества. Само по себе движение вперёд действует на меня ободряюще. Праздник для меня, если встречаю человека, с кем можно поспорить.

Вот и политзанятия, которые провожу. Я ухожу с них сама духовно богаче. Хочется знать всё больше и больше. Не знаю, как мои слушатели чувствуют себя после занятий.

Я все-таки спрошу их об этом в конце года анкетой.

Интересно отношение ко мне моего мужа. Он трудолюбив, любит наших детей. Сейчас у него все мысли о них. Гордится ими и, вероятно, чувствует, что без меня они едва ли были бы такими. И меня он не столько любит, сколько гордиться мной, уважает. Он, верно, уже привыкает к моим частым поездкам. Чувствует, вероятно, что если будет протестовать против них, я совсем уйду от него. Нет, я не порву резко с ним. Я просто потихоньку, по мере того, как наши дети будут приобретать самостоятельность, отучу его от себя. Отучу безболезненно. И останусь одна. Нет, не одна, останусь со всеми.

И ещё о К.А… Тут тоже решено. Я всегда приду её на помощь, если она будет нуждаться в ней. Раз, назвав её своей, в душе, я уже не изменю ей, не обману её доверия к себе, даже если помощь ей потребует отказа от моих личных стремлений.

Никогда в жизни я не обманывала доверия к себе, не обману и тут.

Интересный мой Пётр. Чем чаще я стала ездить, тем меньше он стал пить. Все-таки боится потерять меня. Пьяница — преступник, заслуживающий наказания. Никогда рядом со мной живущий не будет пьяницей или вообще каким-либо наркоманом, как никогда не буду наркоманом я сама.

Для меня превыше всего человеческий разум и я отвергаю всё, что мешает его развитию.

Рассуждаю так, как будто впереди у меня целая жизнь.