Александр Колотов - Из рукописей моей матери Анастасии Николаевны Колотовой. Книга 2

— Что делать?

— Как же вы раньше жили?

Раньше я работала, получала почти вдвое больше его, статьи в газеты, доклады, выступления, «Устный журнал», — все готовила по ночам. Он не протестовал. Он мечтал, что после выхода на пенсию я буду выполнять все домашние дела и забуду об общественных. А я мечтала, что с уходом из школы я ещё больше могу отдать себя общественным делам, партийным делам, идеологической работе, печати нашей.

А теперь всё получается наоборот.

Что делать? Снова и снова задавала я вопрос.

— Надо подумать, — отвечают.

Нет, мне самой надо будет искать выход. Не помогут, знаю, они.

Но пусть потом не винят меня, что ни к кому не обращалась за помощью, ни с кем не советовалась.

Начался день. И снова звонки, посетители…. Звонок с просьбой придти в 9-ый класс с беседой. А в прихожей ждёт Копылова А.Д… Так вот пенсионеру «нечего» делать. А ещё надо договориться о статье в газету, а ещё…. И как горек этот упрёк: «Это вам нечего делать. Можете сколько угодно спать».

Эх, «друзья»! где они?

Нет их у меня. Одна. Совсем одна. И только одна могучая сила помогает мне — моё убеждение в правоте дела Ленина, которому буду служить всю жизнь, как бы трудно мне не пришлось.

Снова пришла Жуйкова Н. Просит помочь.

Как же я откажу людям? Для чего же тогда на свете жить? И кто же тогда вырастет из моих детей, если и я, и Пётр будем глухи к просьбам людей?

Нет, не могу я жить только своим хозяйством. Но стоит мне включиться в общественные дела, они захватывают меня целиком, всю без остатка.

Все-таки больше всех меня привлекает печать, потому что она — связывающее звено между простыми людьми труда и руководством.

И потом, очень велика её роль как средства воспитания.

Газета должна отражать не только успехи, не только то, что достигнуто, но и главным образом то, как достигнуто.

Работа пропагандиста мне тоже нравится и даёт мне моральное удовлетворение.

Я часто хожу на беседы в школу, потому что возраст учеников 9-го — 10-го класса больше всего доступен восприятию того или иного мировоззрения и надо, чтобы, конечно же, воспринималось наше мировоззрение, наши убеждения.

С Петром договорённость: он не будет мне мешать в моей общественной работе. Все-таки боится потерять меня.

Пришла К.А… Сказала, что в Киясовском районе конференция была 19-го декабря.

— Как вы узнали? — говорю.

— Светлана Викторовна приезжала, сказала. Они ведь постоянную связь с В.Г. держат».

И снова при этих словах заныло в душе. Боль ли это незажившей ещё раны, или тоска по утерянной радости встречи в мыслях, или глубоко уязвлённое самолюбие — сама не могу понять.

Но чувствую, что не стало в душе того, что поднимало её, рождало порыв и увлечённость.

Пришла вчера с политзанятий. И неплохо оно прошло, а пришла такая разбитая, будто пузырь, из которого вышел воздух.

Не стало того, что рождает взлёт души. И теряется как-то уверенность в себе и душевные силы.

Ко дню моего рождения пишет Саша Зайцев: «И чтобы вашу сотню лет мы встретили всем нашим громадным классом».

Нет, не прожить мне сто лет с таким состоянием души.

Борис Морозов: «…быть такой же бодрой, энергичной и жизнеутверждающей, какой мы вас помним и никогда не забудем».

Дай бог вам, мои дорогие друзья найти в жизни то, что рождало, эту жизнерадостность.

Я ведь только сейчас при встрече с вами и оживаю душой, хорошие мои. В ваших поздравлениях и письмах, в вашем уважении ко мне черпаю духовную силу.

От всей души хочется сказать вам: «Большое спасибо, мои друзья».

Вчера вышла «Победа», с моей статьей «По какому праву», о Колотовой Людмиле Н… Здорово она у меня получилась и по содержанию и по стилю, потому что писалась от души.

Нет, не в декабре она складывалась в душе, а гораздо раньше.

Начало положила К.А., сообщив однажды, что вчера звонил Люде В.Г. и разговаривал о чём-то.

Ох, как всколыхнулась душа тогда! Ей звонит, а мне, готовой отдать что угодно за одно его слово, сказанное мне, никогда не позвонит, не спросит о жизни.

Людмила Николаевна ему ближе, потому что умеет льстить и угождать власть имущим. А им какое дело до того, как относится она к людям, лишь бы им угождали. Постепенно накапливались факты её бездушного отношения к людям.

«Это В.Г. её постарался устроить на такое тёпленькое место», — сказал мне кто-то.

Последней каплей, переполнившей душу неприязнью к ней, явился её отказ принять посылку у меня, когда я пришла 22 минуты пятого.

«Говорил я тогда», — В.Г., что зря тут её рекомендуешь.

Он только рассмеялся:

— Ладно, пусть, мол, работает, — рассказывал Н.Д., когда я решила узнать, как воспримет он моё решение написать в газету о Л.Н.

И вот статья вышла. Кажется, ещё ни одна статья, написанная мной в «Победу», не вызывала у подавляющего большинства жителей посёлка такого одобрения.

Её читали, её прорабатывали группами, обсуждали. А мне все, с кем бы я ни встретилась, говорили:

«Правильно», «Давно бы надо тряхнуть», «Здорово написано!»

И выражали озабоченность: «Неужели её ещё после этого оставят тут?»

Я знаю всё новые и новые факты ее нечеловечного отношения к людям, а в голове постоянно мысль: «Вот кого ты, В.Г., поставил начальником над людьми только потому, что угождала тебе и твоей жене. Какое дело было тебе до того, как она относится к людям! Лишь бы тебе угождала. А сколько горьких минут доставила она ни в чём неповинным людям!

Нет, я не умела угождать людям только потому, что они занимают руководящий пост. Я любила и уважала тебя просто как человека, без различия занимаемого тобой поста. И ты жестоко наказал меня за это.

Вот сейчас лежит передо мной эта статья, а у меня мысль: «Вот, полюбуйся на уважаемую тобой Л.Н., посмотри, что она собой представляет, полюбуйся на человека, близкого тебе».

Невольно приходит на ум изречение: «Скажи мне, кто твои друзья, и я скажу, кто ты».

Видишь, новый год я встречаю снова с мыслью о тебе, только уж с другой мыслью.

Кончается 1970 год.

Какие самые главные события знаменовали его на мой взгляд?

В международной жизни:

1. Заключение договора о признании границ Европейских государств и ныне и потом между ФРГ и СССР.

2. События в Чили. На Американском континенте Куба проложила путь к социализму военным путем, Чили проложит этот путь мирным путем Американский континент, где разместилась цитадель империализма — США, явится примером мирных и немирных путей перехода к социализму.

В жизни страны:

Признание необходимости научно-технической революции, борьбы за повышение производительности труда и самое главное, признание необходимости борьбы с пьянством, повышение ответственности за звание коммуниста.