Игорь Рабинер - Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

В общем, выяснилось, что примерно 50-летнего, крупного и по масштабу, и по габаритам актера, который подошел бы на эту роль, просто нет! И, обсуждая это, продюсер с режиссером пришли к решению, даже сама постановка вопроса о котором была сложнейшей. Но Лебедев потом говорил, что первая же читка с Меньшиковым сняла у всех любые сомнения. Это гениальный актер — и он сразу же перевоплотился в Тарасова. Счастлив, что он его сыграл — хотя, конечно, когда мне сказали об этом, я просто обалдел. Ведь когда мы писали сценарий, то представляли в этой роли грузного человека… Тарасова. Видимо, эта роль привлекла Меньшикова потому, что он понял — есть куда развиваться, какую еще грань таланта показать ».

Строгий Михайлов высказался об игре Меньшикова так же восторженно, как и доброжелательный Якушев:

« Великолепно! Если даже дочка говорит, что его характер передан в точности… Пусть актер не похож на своего прототипа внешне — но какое попадание в образ ».

Для этого попадания и сценарий должен быть соответствующий. О сложностях применительно к Тарасову рассказал мне Михаил Местецкий:

« У нас была проблема. В фильме два главных героя — Тарасов и Харламов. Но кульминация фильма, первый матч Суперсерии-72 с канадцами, происходит без Тарасова. И мы понимаем, что треть фильма будет без второго главного героя. Любой драматург вам скажет, что это катастрофа. Особенно в свете того, что основной конфликт в фильме происходит между ними двумя.

И вот мы сидели и думали. Дать ли какие-то флешбэки, когда Харламов находится в Канаде, — как он вспоминает, чему его учил Тарасов? Но это был бы очень пошлый, банальный прием. Возникла одна мысль, к которой нас склоняли в том числе и продюсеры. По крайней мере, был серьезный разговор — ну пусть Тарасов поедет с командой в Канаду! Кто, мол, в целом помнит, что он в Москве остался?!

Вот до такого доходило. Но мы понимали, что, если так поступим — это будет безобразие. И потом родилось решение, абсолютно иррациональное, что Тарасов ходит по своему двору с палкой и в каком-то мистическом состоянии помогает команде на расстоянии в тысячи километров. Таким способом была выполнена задача, которую, казалось, выполнить невозможно ».

Еще одно невозможное, но не поймешь, в каком смысле — исключение из сценария… Аркадия Чернышева. Местецкий объясняет:

« Это тоже большой грех, который у нас на душе. Конечно, Чернышев играл огромную роль в сборной. Но не влезал он в этот сюжет, вообще никак не влезал! Получалась просто картонная фигура. Кулагина мы увязали: он тренировал Харламова в молодежной команде ЦСКА, а потом стал вторым у Тарасова — и таким образом проходил через весь сюжет.

А Чернышева мы с болью в сердце из сюжета в итоге вынули. Разумеется, со спорами. Мы были этакой тренерской командой, которая думала, оставлять ли в команде игрока. Но в итоге пришли к общему мнению. Чернышеву надо было бы делать весомую роль, а сюжет был и так переполнен ».

Интересуюсь у сценариста, насколько исторически правдива фигура Балашова, партийного босса и врага Тарасова. Сам-то их конфликт для того времени абсолютно типичен. Но был ли такой человек взаправду?

« Это собирательный образ , — говорит Местецкий. — Хотя существовал человек, который являлся прототипом Балашова, но мы не стали употреблять его фамилию. Тогда часто бывало, что фигура куратора — то от партии, то от КГБ — была неоднозначной. Мы и фамилию его настоящую не стали называть потому, что этот человек в действительности сделал и много хорошего для команды — об этом и в различных воспоминаниях писалось. Он же многим игрокам помогал, как в нашем фильме, с квартирами.

Но тогда была такая система, что аппаратчики не могли позволить тренеру получать полный контроль над ситуацией в команде — их задачей было проникать в разного рода щелочки, создавать конфликты. И он просто делал то, что требовала его работа. Что говорить про советские времена — я сейчас вижу много ребят, которые начинают курировать разные хорошие начинания и портят их изнутри. Абсолютно современная история.

Да, конечно, те хоккеисты были патриотами — хотя бы потому, что они находились в состоянии постоянного противоборства с иностранцами. То есть патриотизм для них — вещь совсем не абстрактная. Кроме того, они, конечно, были людьми системными. Многие — военными, а Тарасов — так тот просто пел «Интернационал» перед важными матчами. При этом они же, как куча советских людей, находились в состоянии скрытого диссидентства, этакой внутренней эмиграции. И эпизод с Брежневым в этом смысле абсолютно показателен. То есть Тарасов, конечно, системный человек, но… И вот эту двоякость мы хотели показать.

Очень жаль, что много людей проигнорировало то, что у нас главный антагонизм — между Тарасовым и Балашовым, человеком от системы. С другой стороны, как раз то, что у нас есть фигура Балашова, позволило значительной части интеллигенции этот фильм принять. Потому что, если бы это была простое патриотическое кино, ее отношение было бы совершенно иным ».

А теперь почувствуйте весь драматизм ощущений авторов «Легенды № 17» в момент премьеры. Передам его в рассказе двух людей — Местецкого и Тарасовой.

Местецкий:

« Тарасова была на премьере. До всякого Владимира Владимировича. Я сидел в другой части зала, а Коля Лебедев рассказывал, что она ему сказала: «Вы не обижайтесь, но если мне не понравится, то я встану и уйду прямо посреди показа». Это на официальной премьере, надо понимать напряжение! Страшное чувство. Когда тебе такое говорят и ты отдаешь себе отчет, что это Татьяна Тарасова, человек с непростым характером…

И она сделает так, как сказала. Коля сидел, вжав голову в плечи, и время от времени косился на ее силуэт. Он рассказал, что после фильма она вышла и, боюсь соврать, по-моему, просто поклонилась ему. В любом случае я читал ее фразы, где она очень хорошо отзывалась о «Легенде…». И говорила, что это — ее отец. Мол, понятно, что Олег Меньшиков внешне выглядит не так, но по духу — вылитый Анатолий Владимирович. И этот фильм попал ей точно в сердце ».

Тарасова:

« Когда была на премьере «Легенды № 17», ни разу у меня не было позыва встать и уйти. Знаете, столько совершенно безобразных фильмов сделали об отце… В одном мама пьет не закусывая. Папа все время в качестве какого-то зверя выступает. И я это действительно сказала. В тот день мне позвонила Нина Зархи (кинокритик, завотделом зарубежного кино журнала «Искусство кино». — Прим. И.Р .) — и ей вообще заявила: «Не поеду». А она ответила: «Моя подруга была утром на журналистском показе. Тебе можно идти. Иди спокойно».