Игорь Рабинер - Герои не нашего времени. Харламов, Тарасов, Яшин, Бесков в рассказах родных, друзей и учеников

Сам Константин Иванович в давнем интервью «Футболу — Хоккею» объяснил привычку смотреть игру с трибуны так: « Со скамейки не видно ни системы игры команд, ни маневров игроков. А сверху — все как на ладони. И еще — с трибуны я вижу игру не только как тренер, но и как зритель. Наряду с чисто профессиональным происходит и эстетическоевосприятие футбола. То есть с высоты я могу судить не только о том, правильно ли играет команда, но еще и о том, насколько красивоу нее это получается ».

Валерия Николаевна Бескова рассказала мне, когда муж начал смотреть матчи с трибуны:

« С самого начала тренерской карьеры. Он всегда говорил: в первом ряду можно увидеть только ноги, бутсы, мячи и искаженные гримасами лица. А сверху как на ладони видишь Игру. На «Динамо» не было специальных лож, и сидевшие рядом болельщики непарламентскими выражениями вызывали у него дискомфорт. Но очень вовремя открылись «Лужники». С тех пор он со скамейки игры не смотрел. Когда нужно было внести коррективы или сделать замену, условным знаком звал к себе второго тренера ».

Есть, объективности ради, и полярная точка зрения, почему Константин Иванович это делал. Ее представляет Евгений Ловчев, и она послужит точкой отсчета для разговора о втором лике Бескова, не позволившем ему до конца реализовать свой творческий потенциал.

« Мне кажется, его привычка смотреть футбол с трибуны была обусловлена не только желанием лучше видеть игру, — говорит Ловчев. — Представьте, что чувствует игрок, когда тренер ему на протяжении всего матча «пихает»: мол, все делает не так. А в раздевалке вся эта долбежка продолжается. У футболиста будет реакция отторжения и ничего больше.

А Бескова они во время игры не видели и не слышали. И тем более эффективным становился в течение нескольких минут перерыва его грозный взгляд или ехидные фразы. А говорил он очень ехидно, это невозможно передать словами. В 77-м проспал отъезд на тренировку Женя Сидоров, Бесков говорит: «Ждать не будем!» — а на реплику, что Сидоров — игрок основного состава, прозвучало: «Основного состава чего — цеха, завода?»

Геннадий Логофет вспоминал, что смотреть игры сверху Бесков начал, еще когда работал в школе ФШМ с детьми.

« Кроме тех случаев, естественно, когда на стадионе, кроме лавочки для запасных, ничего нет. Он объяснял нам, что с трибуны лучше видит игру, тактику. Идет атака левым краем, а где в этот момент игроки правой зоны, что делают? Или почему игрок отдал пас влево, а не вправо? Ни один телеповтор не даст точной картины, а со скамейки этого не увидишь. Только с трибуны ».

Правда, Юрий Семин, который играл у Бескова и рядом с Яшиным за «Динамо» в победном финале Кубка СССР 1970 года против тбилисских одноклубников, вспоминает: « Бесков, кстати, сидел на скамейке. Мне кажется, с трибуны он стал смотреть футбол, уже когда возглавил «Спартак» . Но раз и Валерия Николаевна, и Логофет утверждают обратное — значит, все-таки гораздо раньше.

Кстати, когда я спросил Валерию Николаевну, к кому из современных (на тот момент) тренеров Бесков относится с симпатией, она тут же ответила: «К Семину. Он его ученик и добился безусловных успехов».

В середине сезона 2017/18 у пресс-службы «Локомотива» зародилась идея снять фильм о реальной жизни команды, и для этого нужно было добиться согласия Юрия Палыча на съемки в раздевалке после матчей. Тот сначала предсказуемо отказался.

Но пресс-атташе Андрей Бодров напомнил историю его учителя Бескова, согласившегося на съемки киногруппы режиссера Алексея Габриловича посреди сезона-87. И «Спартак» стал чемпионом, а фильм «Невозможный Бесков» смотрела вся страна. Аргумент сработал — Семин согласился. И «Локомотив», от которого в начале сезона этого никто не ждал, выиграл чемпионство — точно, как бесковский «Спартак»!

Правда, был нюанс, о котором Бодров дальновидно не стал Семину напоминать: Бескову, талантливо представленному во всей его противоречивости, фильм не понравился, и одновременно выпущенную книгу его сценариста Александра Нилина (на мой взгляд, потрясающую) Константин Иванович подписывать отказывался наотрез…

Возможно, не выработай у себя Бесков необычной привычки смотреть футбол с верхотуры — не назвал бы его однажды тот же Лев Филатов (кто бы еще придумал такую изящную характеристику!) «тренером с хореографическим даром». Причем Константин Иванович не жалел для этого ничьих сил и нервов: его теоретические занятия продолжались по три часа, первую остановку видеозаписи с критическим замечанием он мог сделать после стартового паса из центрального круга. И так до финального свистка. Игроки выли — зато посреди ночи могли проснуться и на автомате выполнить все, чему он их учил.

…Чаще всего новые болельщики тянутся к победителям. Так было во времена «Спартака» романцевского, болеть за который было беспроигрышно — чемпионом он становился почти каждый год.

А вот в безумной популярности бесковского «Спартака» крылся парадокс. В те годы киевское «Динамо», а отнюдь не «Спартак», было самым успешным советским клубом — за время правления Бескова красно-белые взяли золото лишь дважды (хотя установили рекорд, девять раз подряд завершая первенство в тройке призеров), тогда как у киевлян в тот же период было четыре медали высшей пробы. Зато поклоняться «Спартаку» при Бескове стали миллионы людей по всему Советскому Союзу.

Одним из этих миллионов был я.

Говорят, что в детстве легче всего поплыть по течению. То есть начать болеть за тех, кто чаще выигрывает. Но у меня не было сомнений, за кого начать болеть — и не только потому, что переживание за «Спартак» передалось мне по наследству. Футбол — в первую очередь игра. Меня завораживало, как бесковский «Спартак» играет. Как резвится на поле со своими «стеночками», а не делает тяжелую, невыносимую глазу работу.

На его романтической, радостной футбольной эстетике взошло целое поколение болельщиков по всей стране. Мое поколение. Поколение тех, кому лирик Бесков был милее физика Лобановского. Даже проигрывая.

В конце концов, именно мой Бесков привел меня в спортивную журналистику. Потому что бурю переживаний от его футбола всегда хотелось передать словами. Вначале это были странички школьных тетрадок. Теперь — публикации и книги.

А потому я не смог удержаться и, когда Константину Ивановичу исполнялось 80, по-болельщицки передал коллеге Елене Вайцеховской, отправлявшейся домой к тренеру на юбилейное интервью, книгу Бескова «Моя жизнь в футболе» — для личного автографа. И теперь, когда тренера уже почти 15 лет нет с нами, томик со словами: «Игорю Рабинеру с наилучшими пожеланиями от автора» — одна из моих самых драгоценных футбольных реликвий.