Роман Гуль - Я унес Россию. Апология русской эмиграции

Тема о русских художниках в Париже «объемна», как говорят теперь по-советски. Не знаю, дам ли я в кратком наброске достаточно для общей картины «русского Парижа»?

Общеизвестно — Париж всегда был столицей мировой живописи. Помню мое парижское уличное удивление, которого не пережил ни в одной стране, ни в одном городе. Сидит на площади (или на улице) на каком-то «треножнике» художник, пишет пейзаж. Вокруг плотным кружком стоят разные люди (остановившиеся прохожие) и молчаливо, внимательно, заинтересованно следят за его мазками по полотну. Стоят долго. И я вижу, что все они относятся к работе художника, как к настоящему делу.

Русские художники подолгу живали в Париже и до революции. А после нее наводнили Монпарнас, Монмартр, Сан-Жермен-де-Пре, став парижанами. Тут были все: реалисты, мирискусники, предметные символисты, импрессионисты, экспрессионисты, абстракционисты, кубисты, дадаисты и так далее. Основоположник «Мира искусства» Александр Бенуа; Юрий Анненков, иллюстратор «Двенадцати» А. Блока, рисовальщик портретов Ленина, Троцкого и автор двухтомных воспоминаний «Дневник моих встреч»; Наталия Гончарова и Михаил Ларионов («Бубновый валет», «Ослиный хвост»), о них убитый чекистами Н. Гумилев писал: «Восток и нежный и блестящий / В себе открыла Гончарова, / Величье жизни настоящей / У Ларионова сурово». Иван Билибин, Константин Богаевский, Мстислав Добужинский, Борис Григорьев («Расея»), Константин Коровин, Н. Миллиоти, Зинаида Серебрякова, Константин Сомов, Сергей Судейкин, Дм. Стеллецкий (когда Дягилев в Париже предложил ему написать декорации к какому-то балету, показавшемуся Стеллецкому кощунственным, отказ свой художник объяснил так: «Во-первых, я дворянин, во-вторых, я русский дворянин, в-третьих, я русский православный дворянин»; Стеллецкий расписал церковь на Сергиевском подворье в Париже); Ф. Малявин, П. Мансуров (ученик Малевича), Н. Калмаков, много работал для театра, приобрел большую известность, С. Иванов, П. Шмаров, А. Лаховский, Н. Исцеленов (архитектор и скульптор), кн. А. Шервашидзе, П. Нилус, Ксана Богуславская, А. Грищенко, Ростислав Добужинский (сын Мстислава Добужинского), Альберт Бенуа (акварелист и архитектор, по его планам построена часовня в Сент-Женевьев-де-Буа), Г. Пожидаев (театральный художник и пейзажист), А. Алексеев (знаменитый иллюстратор Достоевского, Гоголя и др.), Е. Ширяев, Л. Бенатов, А. Блюм, А. Минчин, Б. Гозиансон, Хана Орлова, П. Трубецкой, Андрусов, Артемов, Гурджиан, Аронсон, Цадкин и др; А. Яковлев (участник двух экспедиций, устроенных Андре Ситроеном, — «Черный поход» через Африку и «Желтый поход» через Азию, — давших Яковлеву сотни полотен, рисунков, эскизов, выставлявшихся в Париже); Василий Шухаев (вернувшийся в 1935 году в СССР и за сию глупость получивший пятнадцать лет концлагеря, как «вредитель»; работал пятнадцать лет на лесоповале); Леон Бакст — столп «Мира искусства», портретист и театральный художник, оказавший влияние на декоративное искусство Франции; Сергей Чехонин, делавший чудесные, смелые костюмы и декорации в балете Немчиновой — Долина и в «Летучей мыши» Никиты Балиева; Иосиф Браз (известный портретист, портрет Чехова), приехал в Париж в 1930 году после десятилетнего заключения на Соловках Иван Лебедев стяжавший у французов известность как гравер и иллюстратор; бежавший от Гитлера знаменитый отец абстракционизма Василий Кандинский, автор книги «Духовное в искусстве»; не менее знаменитый Марк Шагал, живописец летающих местечковых евреев, зеленых хасидов, мистических иллюстраций к Библии, сделавший плафон для парижской Гранд Опера; Георгий Лукомский, известный иллюстратор книг многих городов («Киев», «Московский Кремль» и др.), Хаим Сутин, Конст. Вещилов, Григорий Шильтян, Дм. Бушен, А. Серебряков, Иван Пуни, Константин Терешкович, Сергей Шаршун, Леон Зак, Ник. Исаев, Ник. Бенуа (театральный художник, сын Александра Бенуа), Р. Пикельный, Мих. Андреенко, Дм. Меринов, Любич, Леонид Кремень, Борис Билинский (театральный художник), А. Андреев (театральный художник из МХТ, во Франции работал для кино), С. Лисим, Борис Шаляпин (сын Ф. И. Шаляпина). Обрываю перечень, хоть знаю, что многих пропустил. Отмечу еще только четырех, попавших в эмиграцию совсем «зелеными» и сделавших себе международное имя: Андрей Ланской, Николай де Сталь, Павел Челищев и Сергей Поляков (из известной цыганской семьи Поляковых). О их творчестве много написано. Их работы — в музеях Европы и Америки.

Общеизвестно, что большевицкие псевдонимы выбросили из России за рубеж цвет русской культуры во всех ее областях: в философии, в науке о праве, в экономике, истории, социологии, археологии, в точных науках, в адвокатуре, в литературе, в театре, балете, опере, в живописи, в музыке. Конечно, кто-то из представителей старой русской культуры остался и в Советской России (либо не хотел уйти в изгнание, либо не мог). С годами оставшиеся были уничтожены: одни физически, другие приведены к молчанию. Были и такие, кто пошел в услужение к псевдонимам, покончив, так сказать, духовным «самоубийством».

Можно утверждать, что русская музыка в Париже 20-х и 30-х годов была явлением не русским, а мировым. С 1920-х годов до 1939-го в Париже жил Игорь Федорович Стравинский, создавший себе мировое имя. В СССР музыки Стравинского в эти годы не существовало, ибо это был «сумбур вместо музыки», и в течение десятилетий Стравинского там успешно заменял… Тихон Хренников. Говоря о творчестве И. Ф. Стравинского, упомяну лишь некоторые его композиции, созданные за рубежом: одноактная опера «Мавра» по поэме Пушкина «Домик в Коломне», хореографическая кантата «Свадебка», мелодрама-балет «Персефона» (по А. Жиду), «История солдата», «Русская песнь», «Байка про Лису, Петуха, Кота да Барана», «Фавн и пастушка», балеты «Песнь соловья», «Пульчинелла», «Поцелуй феи», «Апполон Мусагет». В 1926 году в Италии, в Падуе, на праздновании 700-летия св. Антония Падуанского с атеистом-эстетом Стравинским «что-то произошло», что мы точно не знаем. Стравинский «обрел веру». И с тех пор его музыка обогатилась религиозными темами. Он создал «Отче наш», «Верую», «Богородице Дево радуйся». В 1939 году Стравинский переехал в США. Скончался в 1971 году. Похоронили знаменитого русского композитора, по его желанию, в Венеции на кладбище «San Michèle» недалеко от могилы Дягилева.

Столь же громкое мировое имя приобрел за рубежом Сергей Сергеевич Прокофьев. Его вещи — скомороший балет «Сказка про шута, семерых шутов перешутившего», «Любовь к трем апельсинам» по Карло Гоцци, опера-сказка «Огненный ангел» по Валерию Брюсову, балеты — «Стальной скок», «Блудный сын». Кроме того, пианист Прокофьев концертировал во всем мире и везде с «бушующим успехом». Но в 1932-м он возвратился в СССР. Думаю, из-за своей природной «экстравагантности». И что же? Как пишет советская театральная энциклопедия, «Прокофьев занял почетное место в ряду активных строителей (ну конечно же „строителей“, а как же иначе?!) музыкальной культуры». Ведь в СССР трудящиеся шестьдесят пять лет строят социалистический «хрустальный дворец с золотыми уборными». И С. С. Прокофьев «включился» в строительство, создав оперу «Семен Котко» по халтурной повести В. Катаева «Я сын трудового народа» и оперу «Повесть о настоящем человеке» по халтурной повести Б. Полевого. За двадцать лет «строительства музыкальной культуры» С. С. Прокофьев шесть раз был «удостоен Сталинской премии» («Иван Грозный», «Александр Невский», «На страже мира», «Здравница» и пр.). Но умер Прокофьев неудачно: 5 марта 1953 года, в один день со Сталиным. Смерть прошла незамеченной (народ оплакивал великого вождя народов). Но посмертно новые вожди наградили Прокофьева Ленинской премией! И о когда-то свободном, дерзком, насмешливом, экстравагантном композиторе Прокофьеве казенные органы писали, что в СССР у Прокофьева произошел «поворот к подлинно реалистическому искусству, проникнутому глубокой человечностью». Эта «глубокая человечность» прилагалась и к Ленину, и к Сталину.