Борис Семов - Воспоминания фронтового радиста (от Риги до Альп)

Мимо проходит колонна самоходных орудий, которые недавно начали поступать в войска. Назначение их – поддержка пехоты в обороне и, особенно, в наступлении. Они, как говорится, наступающую пехоту могут поддержать «огнем и колесами», то есть двигаться вместе с ней.

Установки быстроходные, маневренные, имеют облегченную броню спереди и боков, а сверху и сзади — натянут брезент.

Учитывая свой танково-десантный опыт, подумал, что не простая задача у артиллеристов, трудно будет в боях, им не позавидуешь.

После небольшой передышки снова наступление в направлении Харькова.

Зимой 1943 года мы шли севернее — на Богодухов, Ахтырку; теперь идем прямо на Харьков.

С января 1919 года по 24 июня 1934 года Харьков был столицей Украины. В 1934 году столица перенесена в Киев.

Если взглянуть на карту, расстояние между Белгородом и Харьковом небольшое, всего километров пятьдесят. Нам на этот путь потребовалось целых 18 суток ожесточенных боев.

Харьков — один из ближайших к моему Дмитровску крупнейших политических и хозяйственных центров бывшего СССР.

Некоторое влияние его мы ощущали. В 1935 году к нам в район, а район был «сплошной коллективизации», пришла первая в области колонна из 9 тракторов, «интернационал» Харьковского тракторного завода, построенного одновременно со Сталинградским.

В Харькове я был с экскурсией в 1937 году. Запомнился тракторный завод, вернее дорога к нему, на завод нас не пустили. По-существу, было три параллельных дороги. Посередине, на небольшой насыпи, нечто вроде бульвара. Там двухколейные трамвайные пути, асфальтированные пешеходные дорожки, по краям посадки деревьев. Слева асфальтированное шоссе, а справа дорога для тракторов.

В одной из газет того времени прочел, что в Харькове на государственные средства и авансирование населением строится велосипедный завод.

Кто желает, может внести определенный взнос и получить велосипед, когда завод начнет их выпускать.

Предложение заманчивое. До этого в России своих велосипедов не было. Велосипед был редкостью. Мы решились и сделали взнос, через год получили машину.

К городу подошли со стороны сельскохозяйственного института. Тогда мы даже не догадывались, какая у него богатая история. Институт один из старейших в бывшем союзе и на Украине. Основан он в 1816 году возле Варшавы. После нескольких перемещений обосновался в Харькове.

Здание института — железобетонная громадина, расположено поперек полосы действий полка.

Здание оказалось препятствием для действий нашей могучей артиллерии, поддерживающего нас дивизионе АРГК, 120 мм пушек.

Кто-то предложил закатить пушки в здание, получится вроде дота. Саперы определили, что здание для этого годится, перекрытия выдержат. Задача в том, как быстро затащат многотонные пушки на второй этаж, с первого артиллерия не может вести эффективный огонь.

Нас торопит то, что пехоте трудно, она залегла, ждет поддержки. Вместе с саперами все, кто не на передовой, в бешенном темпе заняты постройкой своеобразной эстакады.

Происходящее похоже на развороченный муравейник. На маленьком пятачке каждый занят чем-то полезным, кто тащит бревна, кто доску, кто-то что-то рубит, прибивает.

Общими усилиями под руководством саперов эстакаду соорудили за несколько минут. Теперь нужно тащить пушки. Дело усложняется тем, что возят пушки казенником вперед или, как образно выразился Твардовский, «пушки к фронту едут задом».

Нам их приходиться тащить передом, на верху не развернуть. Одни тянут за прицепленный к пушке канат, другие приподнимают станины лафета с сошниками.

В дело идут импровизированные рычаги, применяются подручные средства — колья, бревна и т.п.

Не прошло и часа, как грянул первый артиллерийский залп, затем второй, третий. Эффективность огня очень высокая. В основном бьют прямой наводкой.

Такого натиска противник не ожидал, начал отступать, оказывая незначительное сопротивление. Некоторого успеха добились и наши соседи.

Пехоте без поддержки артиллерии действовать сложно.

Снова возимся с пушками. Со спуском их на землю, что не проще, а может и сложней подъема, справились успешно, даже без единой травмы.

Боясь окружения, противник уже не отступал, а бежал.

Наконец, достигли центра города, где встретились с частями, наступающими с других направлений. Город освобожден, город наш.

Вечером 23 августа Левитан прочитал приказ Верховного Главнокомандующего о том, что войскам, освободившим Харьков, объявить благодарность, а в Москве произвести салют.

Снова наступление. Впереди г. Валки, районный центр харьковской области, возник в 1646 году как оборонительная крепость от набегов кочевников.

Успешно продвигаемся, преодолевая упорное сопротивление противника.

В конце операции, у самого города остановились перед неожиданным препятствием.

Перед нами длиннющий коровник, метров 50–60 длиной. Перед ним огромная не то лужа, не то болотце. В здании засели немцы, их поддерживает всего один танк. Он, ловко маневрируя, неожиданно появляется то с одной, то с другой стороны здания, препятствуя нашему продвижению вперед.

В первый момент ему удалось нас обмануть, создать впечатление, что танков несколько.

В сложившейся обстановке быстро разобрались, танк выманили и подбили. Преодолев это последнее препятствие, мы совместно с другими частями освободили город.

Победа в Харьковской битве вселила в нас уверенность и вдохновила на новые подвиги. Все горели желанием продолжить преследование противника, выйти к Днепру и форсировать его.

Наши мечты охладило решение Верховного командования: нас оставили здесь на формировку, к Днепру мимо нас прошли другие части.

В первых числах октября большой приятной неожиданностью для нас явилось награждение большой группы солдат и офицеров правительственными наградами за успешные действия в период Курской битвы.

Многое напомнило о тех ожесточенных сражениях. Практически каждому уцелевшему в этой битве было что вспомнить.

Многие из нас попадали в критические ситуации, когда на принятие единственного правильного решения отводились буквально мгновения. Некоторые из нас были легко ранены и оставались в строю.

Теперь, находясь на формировке, в свободные минуты делились воспоминаниями о пережитом. С болью вспоминали погибших друзей, товарищей. Мне было приятно, когда я услышал, что за участие в Курской битве меня наградили медалью «За отвагу».

Невольно вспомнил о своем ранении в том злосчастном овраге, когда рядом погибли мои товарищи.

Тогда полковник послал меня в медсанбат. В медсанбате хирург осмотрел мой палец и решил, что удалять осколок не стоит. Он сказал: «Если сделать операцию по извлечению осколка, то травма получится больше, чем от ранения». Так осколок остался у меня до сих пор, как память о Курской битве и как образец крупповской стали.