Жермена де Сталь - Десять лет в изгнании

196О герцоге Энгиенском и его гибели см. с. 79–83, примеч. 377 и след.

197Со своей стороны, Наполеон считал понятия «равенство» и «тщеславие» тесно связанными; равенство он понимал как возможность для всех подданных соревноваться в борьбе за милости императора и получение из его рук выгодных должностей и знатных титулов. Ср. обсуждение этой темы на Святой Елене: «Равенство прав, то есть права каждого стремиться, притязать и добиваться, было одним из врожденных, неотъемлемых убеждений Наполеона. „Не всегда я царствовал, — говорил он. — Прежде чем стать государем, я был подданным и превосходно помню, как сильно чувство равенства воздействует на воображение и воспламеняет сердце“, […] Поручая некоему члену Государственного совета подготовку некоего закона, он сказал: „Главное, старайтесь не ограничить свободу, и еще менее — равенство, ибо свободой при необходимости можно пожертвовать; если обстоятельства того требуют, это простительно; равенство — дело иное; его надобно сохранять любой ценой. Упаси меня Господь покуситься на равенство! Наш век без ума от равенства, а я сын века и хочу им остаться!“ Заслуги всех подданных в его глазах имели одинаковую цену, а значит, были достойны одинаковых наград, поэтому одни и те же титулы и ордена полагались духовным особам, военным, художникам, ученым и литераторам» (Las Cases. Р. 583; 18–19 ноября 1816 г.); ср. также выразительный монолог Наполеона на эту тему в воспоминаниях г-жи де Ремюза: «С вами, французами, можно иметь дело, только возбуждая ваше тщеславие; суровость республиканского правления навеяла бы на вас смертельную скуку. Что послужило причиной Революции? Тщеславие. Что положит ей конец? Опять-таки тщеславие. Свобода — не более чем предлог. Равенство — вот от чего вы сходите с ума, поэтому народ рад повиноваться королю, вышедшему из рядов солдат»; имперская система была задумана Наполеоном именно как способ «с помощью нескольких слов, поставленных перед фамилиями, и нескольких кусочков красной ленты уравнять феодальные притязания с притязаниями республиканскими» ( Rémusat . Т. 1. Р. 392, 381). О системе титулов в Империи см. примеч. 430.

198То есть с англичанами, живущими в конституционной монархии, которая установилась в Англии в 1689 г., когда на престол взошел Вильгельм III Оранский.

199В число «дельных» и снискавших одобрение нации мер входила борьба с разбоем, который в послереволюционные годы достиг в провинции ужасающих масштабов; в первые годы Консульства удалось уничтожить большую часть банд, причем для этого пригодились те самые особые суды, которые Сталь критикует выше (см. примеч. 194).

200Наполеон придавал дорогам огромное политическое значение, так как видел в них эффективное средство управления; разумеется, не забывал он и о военном и экономическом их использовании. Не меньшее внимание уделял Наполеон и каналам; за время его правления (1800–1814) было проложено 208 км каналов (до Революции их общая протяженность составляла 1000 км); запланировано, впрочем, было гораздо больше. Строительство дорог и каналов находилось в ведении главноуправляющего дорогами и мостами, который, хотя формально подчинялся министерству внутренних дел, фактически находился в ранге министра и имел в своем подчинении разветвленный штат чиновников и инженеров.

201См. примеч. 136 и 137.

202Г-жа де Сталь говорит здесь о так называемых «идеологах». Философы, входившие в эту группу, которая именовалась также «Отейской» (в Отее, пригороде Парижа, они собирались в доме вдовы философа Гельвеция), стремились придать социальным наукам экспериментальный характер, уравняв их тем самым в доказательности и объективности с науками точными; они пытались объяснить идеи ощущениями и составить их четкую классификацию (грамматику). В число «идеологов» входили такие мыслители, как Дестют де Траси, Кабанис, Вольней, Рёдерер, Сьейес. Периодическим изданием, выражавшим их идеи, был журнал «Философическая декада», официальным местом пропаганды их взглядов — созданное в октябре 1795 г. Отделение моральных и политических наук Института Франции, в которое почти все они постепенно были приняты. «Идеологи» были наследниками философии XVIII в., и это сближало с ними г-жу де Сталь; разделяло их отношение к религии: ненавидя религиозный фанатизм и отдавая предпочтение перед более авторитарным католицизмом более толерантному и свободному протестантизму, Сталь, однако, не могла принять сенсуализм и религиозный скептицизм «идеологов». Что касается Бонапарта, то поначалу он восхищался «идеологами» и с ними заигрывал, желая поставить себе на службу (что отчасти и произошло во время переворота 18 брюмера, в котором многие из «идеологов» принимали самое активное участие), однако не желал терпеть их свободомыслия; они же, храня верность традициям эпохи Просвещения, не желали простить первому консулу союз с католической церковью, видя в нем возрождение тех самых предрассудков, с которыми они всю жизнь боролись. Поскольку «идеологи», входившие в состав Трибуната (Мари-Жозеф Шенье, Дону, Женгене и др.), вместе с либералами (такими, как Констан) пытались оказать сопротивление принятию некоторых законов, предложенных правительством Бонапарта, первый консул счел необходимым удалить «жалких метафизиков» из этого законодательного органа. Вопреки закону, предписывавшему производить обновление одной пятой Трибуната и Законодательного корпуса с помощью жребия, он в начале 1802 г. самолично назвал имена тех депутатов, которых следует исключить из числа законодателей, и тех, кого следует поставить на их место (см. примеч. 240). При этом исключенными оказались именно те, кто принадлежал к оппозиции, в частности «идеологи».

203Сталь хочет сказать, что Бонапарт, сам видевший в религии не более чем средство для укрепления своей власти, использовал благородные религиозные чувства для борьбы с «идеологами», которых упрекал в отсутствии этих чувств. Об отношении Бонапарта к католицизму и папскому престолу см. ниже, примеч. 255.

204Пьер-Жан-Жорж Кабанис (1757–1808), врач и философ, автор книги «Соотношение физического и морального в человеке» (1802), сенсуалист и атеист, член группы «идеологов», в 1798 г. был избран в Совет пятисот, в ноябре 1799 г. активно способствовал приходу Бонапарта к власти и за это получил место сенатора, которое занимал до смерти.

205На самом деле неприязнь Бонапарта к Жюльетте Рекамье (урожд. Бернар; 1777–1849), в 1793 г, вышедшей замуж за банкира Жака-Роза Рекамье, объяснялась, по всей вероятности, причинами вполне материальными, причем как семейного, так и общественного свойства: в 1799 г. в число обожателей красавицы Жюльетты входил Люсьен Бонапарт, чьи пламенные ухаживания она отвергла (см.: Констан. С. 393–398). Кроме того, не подлежали сомнению более или менее прямые связи г-жи Рекамье с роялистскими кругами; ее отец, нотариус Жан Бернар, в 1801 г. был назначен главноуправляющим почтой, но вскоре был уволен и едва избежал тюремного заключения, поскольку выяснилось, что он тайно способствует почтовым сношениям между шуанами и эмигрантами. К этому времени относится эпизод, о котором сам Наполеон вспоминал на Святой Елене: г-жа Рекамье явилась к первому консулу просить о восстановлении отца в должности; тот отказал, а поскольку красавица к отказам не привыкла, «все ее многочисленное окружение принялось громко возмущаться и так никогда и не простило первому консулу подобного обращения с нею» (Las Cases. Р. 171). Салон г-жи Рекамье, дружной с Бернадотом и Моро, служил местом сбора людей, недовольных режимом Бонапарта, и это не могло не раздражать первого консула (см.: Remacle. Р. 249).