Жермена де Сталь - Десять лет в изгнании

565Сталь покинула Коппе в субботу 23 мая. С нею была дочь Альбертина и горничная Олива Южине; Огюст проехал с матерью и сестрой несколько лье, а затем простился с ними; Альбер уехал из Коппе пять дней спустя, 27 мая, и нагнал родных только в Вене. Управляющий Жозеф Южине выехал из Коппе накануне и присоединился к беглецам в Монпревере (деревушке, расположенной на пути из Лозанны в Берн), где они провели первую ночь после отъезда. Известно, что г-жу де Сталь сопровождали в путешествии еще двое слуг-швейцарцев: Этьенн Мерсье и Жан Пуатри.

566Джон Рокка (см. примеч. 547), который был всего на два года старше Огюста. Рокка в тот же день вернулся в Женеву, чтобы уладить свои дела перед отъездом, и нагнал г-жу де Сталь в Зальцбурге.

567Примечание Огюста де Сталя: «В ту пору Англия составляла надежду всякого, кто страдал за дело свободы; какое несчастье, что после победы английские министры так жестоко обманули ожидания Европы!» Огюст де Сталь осуждает позицию английского кабинета после битвы при Ватерлоо и окончания Ста дней; англичане, по его мнению, виновны в том, что не предотвратили начавшуюся во Франции ультрароялистскую реакцию (так называемый «белый Террор») и не способствовали либерализации политического режима.

568Около 9 000 километров.

569В деревушке Папирмюле, в 4 километрах к северо-востоку от Берна, беглецы провели ночь с 24 на 25 мая; здесь к ним присоединился А. В. Шлегель. Огюст, расставшись с матерью и сестрой, отправился из Папирмюле в Берн к австрийскому посланнику за паспортами, необходимыми для въезда в Австрию. Ожидая его, Сталь еще не была точно уверена, что поедет в Австрию, и — в случае, если в австрийском паспорте ей откажут, — подумывала о поездке вместе с Роккой на воды в Швинцнах. Однако в два часа дня 25 мая Огюст вернулся с паспортами, и, простившись с ним, Сталь продолжила путь в обществе дочери, Шлегеля и слуг (см.: Carnets. Р. 264–265).

570Когда умер Неккер, Огюсту было тринадцать с половиной лет.

571Примечание Огюста де Сталя: «Мало было уехать из Коппе, обманув бдительность префекта Женевы; следовало еще раздобыть паспорта для проезда по Австрии, причем устроить так, чтобы эти паспорта были выписаны на имя, которое не привлекло бы внимания немецких полицейских служб. Матушка послала за паспортами меня; никогда не забуду волнения, охватившего меня в ту минуту. В самом деле, от исхода моих хлопот зависело все дальнейшее; если бы паспортов нам не дали, матушка оказалась бы в положении, куда более тяжелом, чем прежде; планы ее сделались бы известны, бегство стало невозможным, а гонения с каждым днем ужесточались все больше и больше. Руководствуясь той верой в добрые чувства ближних, коя свойственна от природы всякому порядочному человеку, я решил, не мудрствуя лукаво, обратиться к австрийскому посланнику. Г-н фон Шраут незамедлительно выписал мне столь желанные паспорта; надеюсь, он позволит мне высказать ему на этих страницах мою признательность. В ту пору, когда Европа еще пребывала под игом Наполеона, когда преследования, жертвой которых была матушка, заставляли держаться от нее поодаль даже тех особ, что были обязаны ее мужественному заступничеству состоянием или даже жизнью, г-н австрийский посланник выказал великодушие, которое меня не удивило, но живо тронуло. Я простился с матушкой и воротился в Коппе, чтобы заняться делами имущественными; несколько дней спустя мой брат, которого жестокая смерть вскоре отняла у нас в самом юном возрасте, отправился следом за матушкой в дорожной карете и в сопровождении слуг. Префекта департамента Леман и его агентов насторожил только этот второй отъезд: недаром говорится, что среди шпионских добродетелей не последнее место занимает глупость. К счастью, матушка была уже вне досягаемости жандармов и смогла продолжить путешествие, описанное в этой книге». Франц Альбан Риттер фон Шраут занимал пост австрийского посланника в Берне с 1806 по 1825 г.; на какое имя он выписал паспорт г-же де Сталь, неизвестно; Альбер де Сталь погиб на дуэли в Швеции 12 июля 1813 г.

572Лорд Уильям Рассел (1639–1683) — английский политический деятель, казненный по обвинению (несправедливому) в причастности к заговору против Карла II, служил в глазах г-жи де Сталь символом героического сопротивления тирании; в РФР (ч. 6, гл. 12) она упоминает его в одном ряду с Регулом, Катоном, Брутом, Вильгельмом Теллем (CRF. Р. 604).

573«Путешествие по Австрии», «Путешествие по России» и «Отъезд в Швецию» — единственные подзаголовки, которые есть в рукописи «Десяти лет»; названия глав, присутствующие в издании 1821 г. и воспроизведенные частично в русском переводе 1912 г. и полностью в русском переводе 1993 г., вставлены Огюстом де Сталем.

574Ср. примеч. 276 и 433.

575О Тироле см. примеч. 525.

576Иосиф фон Гуделист (1759–1818) — начальник австрийской тайной полиции в 1803–1818 гг., не раз упомянутый в тексте ниже: в отсутствие Меттерниха он руководил слежкой за г-жой де Сталь и доставлял ей многообразные неприятности. Австрийское правительство предало тирольцев, когда в октябре 1809 г., после подписания Венского мирного договора с Францией, приказало Андреасу Гоферу (1767–1810), трактирщику, возглавившему восстание тирольцев против франко-баварского господства, прекратить сопротивление войскам маршала Лефевра, с которыми он до этого сражался весьма успешно; после недолгого перерыва Гофер продолжил борьбу, но 8 января 1810 г. был схвачен, а 20 февраля казнен.

577Иосиф фон Хормайр (1782–1848) — директор Государственного архива Австрии, с 1815 г. имперский историограф, автор трудов по истории Тироля; уроженец Инсбрука, Хормайр полагал, что Тиролю лучше было бы оставаться в составе Австрийской империи, и осуждал политику Наполеона; в 1809 г. принимал участие в восстании под руководством Андреаса Гофера. Г-жа де Сталь была знакома с Хормайром еще со времен своего пребывания в Вене в 1808 г. (см.: CS. № 41. Р. 18).

578Ср. близкую оценку, данную в декабре 1812 г. поведению германских государей бароном фон Штейном (о нем см. примеч. 832). Когда вдовствующая императрица Мария Федоровна призналась, что стыдится своего немецкого происхождения, Штейн возразил: «С большим основанием вы могли бы сказать, что стыдитесь не немецкого народа, но стыдитесь ваших свойственников и родственников, немецких государей. […] Если бы немецкие государи добросовестно выполнили лежавший на них долг, никогда ни единый француз не переступил бы ни через Эльбу, ни через Одер, не говоря уже о Висле или Днепре» (цит. по: Кирилина. С. 56–57).

579Это понимание австрийского уклада жизни Сталь подробно развила в ОГ (ч. 1, гл. 6): «В Австрии все совершается по неизменным правилам и потому происходит в глубочайшем молчании. Молчание это не есть следствие страха, ибо чего бояться в стране, где все решают добродетели государя и принципы справедливости? Однако глубочайшая безмятежность умов и душ делает слова ненужными. Здешней жизни не знакомы ни преступление, ни гений, ни нетерпимость, ни энтузиазм, ни страсти, ни геройство, а потому ничто здесь не смущает души, но ничто и не воодушевляет. […] Справедливое правительство, плодородная земля, богатая и мудрая нация — все это внушает уверенность, будто для счастья надобно только поддерживать равновесие, вмешательство же людей выдающихся — вещь излишняя. В мирное время без него в самом деле можно обойтись, иное дело — пора суровых испытаний. […] В Австрии едва ли не стыдятся поощрять людей выдающихся; порой можно счесть, будто правительство желает быть даже более справедливым, чем сама природа, и обходится с талантами ровно так же, как и с посредственностями. Отсутствие соревновательности, разумеется, благотворно, ибо смиряет тщеславие; однако зачастую оно приводит к тому, что люди гордятся одной лишь внешней стороной дела, не стремясь ни к чему большему. […] В стране, где всякое движение затруднено, в стране, где все дышит глубочайшим спокойствием, довольно малейшего препятствия, чтоб ничего не делать, ничего не писать и даже, если угодно, ни о чем не думать. Да ведь это счастье; что же может быть лучше? — возразят мне. Надобно, однако, условиться, что именно мы понимаем под счастьем. Заключается ли счастье в развитии способностей или же в их подавлении? Вне всякого сомнения, правительство, не злоупотребляющее своею властью и не приносящее правосудие в жертву собственной корысти, неизменно достойно уважения; однако блаженство дремоты обманчиво; его в любую минуту могут нарушить великие потрясения […] Нация легко может довольствоваться всеобщими жизненными благами, каковы покой и достаток; мыслители поверхностные выведут из этого, что все искусство правления заключается в том, чтоб обеспечить народу эти блага. Однако всякий, кто желает иметь отечество, нуждается в благах более возвышенных» (DA. Т. 1. Р. 78–80). Кроме того, среди причин, препятствующих «развитию гения» в Австрии, Сталь называет запрет на ввоз иностранных книг и пренебрежение литературными занятиями, якобы ослабляющими боевой дух нации.