Жермена де Сталь - Десять лет в изгнании

617Князь Генрих Любомирский (1777–1850) — польский эрудит, собиратель книг, картин и медалей; об общении Сталь с ним и его женой Терезой (урожд. Чарторыйской; 1785–1868) в 1808 г. в Вене, а в 1810–1811 гг. в Коппе и Женеве см.: Заборов. С. 212–215, 219; Candaux J.-D., King N. Théâtre et société… // CS. № 38. Р. 67–73.

618Cm. примеч. 598.

619Фердинанд III Габсбург (1769–1824), брат императора Франца I, великий герцог Тосканский, покинул свои владения, оккупированные французами, в 1799 г.; в 1801 г., по условиям Люневильского мира, он получил взамен герцогство Зальцбургское, но после Пресбургского мира лишился и его и стал курфюрстом Вюрцбургским; тосканские владения были ему окончательно возвращены в 1815 г. Великий герцог был очень музыкален; Шатобриан вспоминает, как он пел «с большой приятностью» в Фонтенбло на концертах у императрицы Жозефины ( Chateaubriand . Т. 2. Р. 2702). Три дамы, упоминаемые в комментируемом фрагменте, — три сестры Наполеона: Полина (княгиня Боргезе), Каролина (жена Мюрата) и Элиза, княгиня Пьомбино с 1805 г., великая герцогиня Тосканская со 2 марта 1809 г.

620Рудольф I (1218–1291), родоначальник династии Габсбургов, стал германским императором в 1273 г.

621Мария-Луиза д’Эсте (1787–1816) стала женой императора Франца I (третьей по счету) в 1808 г.; г-жа де Сталь присутствовала на бракосочетании, что нашло отражение в ОГ (ч. 1, гл. 7), где новобрачная охарактеризована как символ «величия и невзгод» (ее родители, эрцгерцог Моденский и эрцгерцогиня Беатрис д’Эсте, лишились своих владений в результате наполеоновских войн), а сама брачная церемония — как удачное соединение семейственных чувств и древних монархических традиций (см.: DA. T. 1. Р. 86–87).

622Сталь выехала из Брюнна 1 июля (см. примеч. 614).

623Согласно Кампоформийскому мирному договору (1797), Венеция, до этого бывшая аристократической республикой, отошла к Австрии (см. примеч. 31), а в 1805 г., по условиям Пресбургского мира, была передана Франции. При австрийском губернаторе, графе Каэтане Александре Биссингене-Ниппенбурге, в театрах свирепствовала цензура, а во время карнавала было запрещено закрывать лица масками.

624Основными источниками сведений г-жи де Сталь о Польше до и во время разделов были, по всей вероятности, два сочинения, проникнутые симпатией к полякам: «История анархии в Польше» Рюльера (изд. 1807; эта книга имелась в библиотеке Сталь; см.: CS. № 11. Р. 52) и «Соображения об образе правлении в Польше» (изд. 1782) Ж.-Ж. Руссо — автора, высоко ценимого г-жой де Сталь (см. примеч. 175). В сочинении Руссо особую важность для г-жи де Сталь представляли, по всей видимости, рассуждения о необходимости опираться на национальное и патриотическое чувство поляков (Ibid. Р. 960–961); обзор литературы, которой пользовался Руссо при написании этого сочинения, см.: Rousseau J.-J. Œuvres complètes. P., 1964. T. 3. Р. CCXVI–CCXLIII, 1735–1741.

625Эта церемония целования или обнимания колен, производившая сильное впечатление на иностранных путешественников, подробно описана у Кокса: «Когда простолюдин встречает знатного господина, он кланяется совсем низко, почти до самой земли, а рукой при этом касается ноги того человека, которому хочет выказать уважение» (Сохе. T. 1. Р. 66); ср. также: Вульф. С. 273. Об историческом «прототипе» этого жеста — поцелуе колена или ступни как форме оммажа (добровольного вверения вассала своему господину) см.: Кулаева С. Д. Символические жесты зависимости // Одиссей: Человек в истории, 2002. М., 2002. С. 166.

626См. примеч. 598.

627Антуан де Сартин, граф д’Альби (1729–1801) в 1759–1774 гг. был начальником парижской полиции и зарекомендовал себя на этом посту превосходным администратором, умеющим обеспечить парижанам и безопасность жизни, и чистоту на улицах. Однако в должности морского министра (1774–1780) он достиг куда меньших успехов и был уволен по настоянию Неккера, занимавшего в это время пост министра финансов. Взаимная неприязнь двух министров отразилась на отношении г-жи де Сталь к Сартину: дочь Неккера была склонна изображать его, вопреки реальности, человеком недалеким и неумелым; ср. характерный эпизод в РФР (ч. 1, гл. 8) — сразу после назначения морским министром Сартин «обил стену географическими картами и сказал посетившему его г-ну Неккеру: „Видите, каких успехов я уже добился: с закрытыми глазами могу показать вам на карте четыре части света“» (CRF. Р. 102).

628Отсутствие в Польше и России кроватей в европейском понимании традиционно поражало всех приезжих. См., например, у Шаппа д’Отроша: «В Тобольске и почти повсюду в России знатные особы имеют в своих домах лишь одну кровать для мужа и жены и еще несколько для детей; все прочие домочадцы спят обычно на скамьях или циновках» (Chappe. Т. 1. Р. 258) или у Кокса: «Я часто имел случай заметить, что кровать в здешних краях — вещь непривычная; из всех русских крестьянских домов, порог которых я переступал, кровати имелись только в двух […] обычно вся семья спит на лавках, на земле или на печи […] мужчины, женщины и дети спят все вместе, без различия пола и состояния» (Сохе. Т. 1. Р. 193–194); в московском трактире тот же Кокс нашел «все необходимое, исключая кровати и простыни. Поскольку в здешних краях редко кто пускается в путь, не запасшись тем и другим, в трактирах предметы эти — большая редкость» (Ibid. Р. 129). Ср. также более позднюю афористическую формулировку Кюстина: «европейская кровать кончается на Одере» (Кюстин. С. 369, 887).

629Русские паспорта для г-жи де Сталь и ее спутников прибыли в Вену 30 июня, когда Сталь находилась в Брюнне; заместитель начальника венской полиции Хагер известил об этом моравского губернатора Лазаньского в письме от 1 июля 1812 г., однако путешественница выехала из Брюнна прежде, чем успела получить это известие (Ullrichova. Р. 144). Шлегель с паспортами нагнал г-жу де Сталь 7 июля, накануне ее приезда в Ланьцут.

630См. примеч. 617.

631Началу войны предшествовало резкое ухудшение дипломатических отношений между Россией и Францией. Французская сторона уклонялась от решения сложных вопросов; поскольку ноты посла России в Париже князя Куракина оставались без ответа, он 29 апреля / 11 мая 1812 г. затребовал у министра иностранных дел Франции Маре паспорта для себя и всего персонала посольства; Маре ответной нотой от 12 июня уведомил Куракина, что, поскольку Франция не может принять требование России об отводе французских войск за Эльбу в качестве предварительного условия мирных переговоров, он высылает ему паспорта, требование же их выдачи рассматривает как объявление войны. Ноту сходного содержания 10/22 июня 1812 г. отправил на имя управляющего министерством иностранных дел России А. Н. Салтыкова посол Франции в Петербурге Лористон; она гласила, что, по мнению французской стороны, требование русским послом в Париже князем Куракиным паспортов «означает разрыв, и его императорское и королевское величество с этого времени считает себя в состоянии войны с Россией» ( ВПР . Т. 6. С. 755–756). Два дня спустя, 12 /24 июня 1812 г., французские войска перешли Неман и вторглись на территорию Российской империи.