Жермена де Сталь - Десять лет в изгнании

728В статье «Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева» (1823) П. А. Вяземский, рассуждая о том, что русскую поэзию пора вывести «из тесного круга общежительных удовольствий» и «вознести на степень высокую, которую она занимала в древности, когда поучала народы и воспламеняла их к мужеству и добродетелям государственным», цитирует комментируемую фразу Сталь, а затем прибавляет от себя: «Постараемся избегнуть сего справедливого упрека, и пусть поэзия, мужая вместе с веком, отстает от игр ребяческих, в коих нежится ее продолжительное отрочество» ( Вяземский П. А. Сочинения. М., 1982. Т. 2. С. 64).

729В Москве г-жа де Сталь оставила Альбера, который не мог продолжить путь из-за болезни и прибыл в Петербург 21 августа, на неделю позже матери и ее спутников (CS. № 4. Р. 13; Galiffe. Р. 313).

730Levesque -1800. Т. 3. Р. 108; лангедокский дворянин на шведской службе Понтюс (а не Понтюссон, как у Сталь) де Ла Гарди, барон Экхольм (1530–1585) завоевал Нарву и подошел к стенам Новгорода в 1581 г.; шведский престол в это время (начиная с 1569 г.) занимал король Иоанн III (1537–1592). Тридцатью годами позже, в 1611 г., Новгород осадил и захватил сын Понтюса де Ла Гарди, Якоб (1583–1652); это происходило в царствование шведского короля Карла IX (1550–1611). Что же касается шведской королевы Кристины (1626–1689), то она вступила на престол гораздо позже, в 1644 г., и отреклась от него в пользу своего кузена Карла X десять лет спустя.

731Мысль, выраженная в еще более афористической форме в РФР (ч. 1, гл. 2): «Следует напомнить всем поклонникам старинных прав, что свобода родилась раньше деспотизма: он нов, а она стара как мир» (CRF. Р. 70). Эту мысль г-жи де Сталь высоко ценили декабристы (см., например: Тургенев. С. 212, 301, 696; Фонвизин М. А. Сочинения и письма. Иркутск, 1982. Т. 2. С. 107); современный исследователь, полагающий, что РФР в России, «подобно грибоедовскому „Горю от ума“, разошлись на поговорки», называет комментируемый афоризм самым любимым из них (см.: Парсамов. С. 202).

732 Levesque-1800. Т. 3. Р. 281–282; Левек, датируя прикрепление крестьян к земле царствованием Бориса Годунова (изображенного в чрезвычайно отрицательном свете), замечает, однако, что сам этой версии не очень верит и полагает почти наверняка, что повсюду, кроме разве что Новгорода, закрепощение началось раньше, ибо «будь крестьяне вправе покидать владения своих слабых тиранов, эти князья, подчас владевшие одной-единственной деревней, очень скоро остались бы вовсе без подданных» (Ibid. Р. 271–272). Однако г-жа де Сталь, отстаивающая тезис о сравнительной «юности» деспотизма, на эти оговорки внимания не обращает. Уже в выписках из Левека она прибавляет к фразе о закрепощении крестьян при Борисе Годунове: «Свобода древнее. В Новгороде свобода была испокон веков» ( Carnets. Р. 483). В основном тексте Сталь никак не использует информацию, дважды занесенную ею в записную книжку: «Не забыть, что крестьян закрепостили, чтобы не позволить им переселиться в другие края»; «Крестьян прикрепили к земле, чтобы не дать им бежать на юг» (DAE-1996. Р 427).

733Формула почерпнута из Левека (Levesque. Т. 4. Р. 132; ср.: Carnets. Р. 484), однако у него последний глагол стоит (как и следует) в прошедшем времени, а не в будущем, как у Сталь, причем Левек приводит эту фразу также и по-русски: «Бояре приговорили, и царь приказал». Левек комментирует «формулу, сопровождавшую все царские декреты», следующим образом: «Итак, государь лишь приказывал привести в исполнение то, что решили магистраты. Это весьма далеко от деспотизма; однако зачастую формула представляет собою не более чем остаток древнего обычая, надолго его переживший. Если верить Мейер- бергу, совет мог лишь отвращать государя от указов самых ужасных. Вообще же царь все решал по своему разумению или по наущениям фаворитов, совет же всегда готов был ему подчиниться». Сталь опускает этот комментарий, поскольку для нее важно подчеркнуть ростки свободы, присутствовавшие в старинном государственном устройстве России; с другой стороны, она не включила в основной текст сведения о более поздних тенденциях такого рода, отмеченные ею в записной книжке: «Хартия при императрице Анне» (DAE-1996. Р. 427–428; речь идет о «кондициях», предложенных Анне Ивановне при вступлении на престол). О дальнейшей судьбе этой формулы, трактуемой как зародыш русского парламентаризма, во французской публицистике см.: Кюстин. С. 920.

734Имеется в виду уничтожение Петром I патриаршества (в 1703 г.); в западной печати традиционными были упреки русским монархам в присвоении ими духовной власти (см., например, главку «Деспот, почитаемый как божество» в изд.: Rulhiere. T. 1. Р. 78–80). Опровержение тезиса о том, что российский император являлся одновременно главой православной церкви, см.: Тургенев. С. 279–282. «Российские императоры, — пишет Тургенев, — не унаследовали власть патриархов, и по закону она принадлежит только Святейшему Синоду, а императоры и по закону, и по здравому смыслу являются и могут являться только покровителями или, скорее, защитниками русской церкви» (Там же. С. 281). Тем не менее сами монархи склонны были ощущать себя именно главами духовной власти (ср., например, фразу из письма Екатерины II к Вольтеру от 15 / 26 сентября 1773 г.: «Я как глава греческой церкви…» — Voltaire-Kehl. Р. 280). О различных толкованиях тезиса об императоре как главе православной церкви см.: Смолич И. К. История русской церкви. 1700–1917. М., 1996. Ч. 1. С. 116–122.

735Фразу эту Сталь могла почерпнуть из разных источников, причем, скорее всего, не из «Мемуаров» герцога де Сен-Симона, на которые ссылаются комментаторы DAE-1996 , а из сочинений, посвященных России, например из Левека ( Levesque . Т. 5. Р. 47) или Вольтера (та же фраза приведена в финале его «Анекдотов о царе Петре Великом»; см.: Voltaire. Р. 401). Об отношении Сталь к кардиналу Ришелье см. примеч. 27.

736См.: Levesque. Т. 2. Р. 253–266; у Левека эти события излагаются под 1470 и 1475 гг. В реальности Иван III первый раз завладел Новгородом в 1471 г., а окончательно покончил с его свободой зимой 1477 / 78 г.; тогда же был снят, отвезен в Москву и повешен на колокольне Успенского собора новгородский вечевой колокол.

737Имеется в виду Левек, чья «История России» была главным книжным источником представлений Сталь о России (см. о нем: Сомов В. А. Книга П.-Ш. Левека «Российская история» (1782) и русский читатель // Книга и библиотеки в России в XIV — первой половине XIX в. Л., 1982; Мезин А. С. Петр I во французской историографии XVIII века // Россия и Франция XVIII–XX вв. Вып. 3, М., 2000. С. 27–36). Выписки из «Истории» Левека, сделанные рукою Сталь и сохранившиеся среди заметок, относящихся к путешествию 1812 г., см.: Carnets. Р. 474–485. В комментируемом фрагменте Сталь цитирует мысль Левека почти дословно; ср.: «Покорившись Москве, он [Новгород] стал стремительно лишаться земель, населения, торговли, богатства, так что менее чем через сто лет его уже затруднительно было причислить к крупным городам: ибо самодержавная власть производит действие испепеляющее и разрушительное» (Levesque. Т. 2. Р. 265–266). Что же касается именования Левека «лучшим историком России», то оно, возможно, представляет собой цитату из другой книги о России, хорошо известной г-же де Сталь, — «Секретных записок» Массона (см.: Массон. С. 54).