Уильям Грейвс - Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 [Воспоминания командующего экспедиционным корпусом] [litres]

И это тот самый Семенов, который в 1919 году ограбил поезд с мехами, принадлежавшими одной компании из Нью-Йорка и, как утверждалось, стоившими полмиллиона долларов; тот самый Семенов, который захватил трех американцев, находившихся в увольнении, и зверски убил их без всякой причины, кроме той, что на них была форма американской армии. Это убийство произошло уже после того, как я уехал из Сибири, но мистер Джон Стивенс сообщил мне о нем, и я отправил соответствующее донесение военному министерству. И этот Семенов позже приехал в Соединенные Штаты через порт Ванкувера и направился прямиком в Вашингтон, где, как мне известно, имел беседу с одним из американских официальных лиц и, как я подозреваю, встречался с другими.

Уезжая из Сибири, полковник Морроу обнаружил, что офицер, направленный в Сибирь, чтобы готовить доклады для генерального консула Харриса, о котором я упоминал выше, по собственному утверждению этого офицера, «обосновался в штаб-квартире Семенова». Когда он поведал полковнику Морроу, что связался с Семеновым, тот сказал: «Разве вы не знаете, что он убийца? Разве вам неизвестно, что он убил нескольких моих людей?»

Офицер ответил: «Семенов единственный, кто стоит между цивилизацией и большевизмом, и я не намерен слушать про него ничего плохого».

Мысль о том, что Семенов может принести пользу современной цивилизации, была в высшей степени абсурдна.

Почему американский генеральный консул приказал или разрешил офицеру американской армии обосноваться в штаб-квартире этого печально известного негодяя и убийцы? Совершенно невозможно, чтобы характеристика и репутация Семенова не были известны мистеру Харрису. И если бы Семенов совершил в Соединенных Штатах хотя бы сотую долю тех преступлений, которые он совершил в Сибири, он был бы убит по закону или не по закону, потому что такая личность не может существовать в нашей стране.

Полковник Морроу хотел показать тому офицеру свидетельства, оставшиеся после обстрела американского поезда и убийства двух американских солдат, но тот возразил: «Вы не имеете ко мне никакого отношения, и генерал Грейвс не имеет ко мне никакого отношения».

Тогда полковник Морроу сказал, что намерен отвезти его во Владивосток для доклада генералу Грейвсу. Тот возражал, но ему сказали, что, если он будет сопротивляться, к нему применят силу. Генеральный консул Харрис выразил мне протест, говоря, что этот офицер подчиняется ему, и полковник Морроу не имеет права его задерживать. Он потребовал, чтобы полковник Морроу отпустил офицера. Я отказал ему в этом, и генеральный консул Харрис обратился с этим в Государственный департамент. Я получил телеграмму от генерала Марча: «У Морроу возник какой-то конфликт с… разберитесь с этим».

Когда две недели спустя полковник Морроу прибыл во Владивосток, он получил доклад от офицера медицинской службы, которому приказал сопровождать того офицера по пути во Владивосток, чтобы подготовить полковнику свое заключение. В докладе говорилось, что офицер психически нездоров.

Меня не устраивало, что в отношении этого офицера могла быть допущена несправедливость, и я приказал создать комиссию из трех старших офицеров медицинской службы, находившихся во Владивостоке, чтобы освидетельствовать его в связи с заключением, полученным полковником Морроу. Комиссия сообщила, что они не согласны с докладом, который был сделан врачом для полковника Морроу, но, по их мнению, этот офицер обладает чрезвычайно нервическим темпераментом, и они считают неразумным и небезопасным оставлять его в Сибири. Я одобрил этот доклад и продержал этого офицера во Владивостоке до тех пор, пока не представилась возможность отправить его назад в Соединенные Штаты.

Что касается приезда Семенова в Соединенные Штаты в 1922 году, у меня есть основания считать, что эта поездка не стала неожиданностью для миграционной службы Соединенных Штатов, невзирая на тот факт, что он зверски убивал американцев.

Мистер С. Х. Смит, представитель Соединенных Штатов в Межсоюзническом железнодорожном комитете, проинформировал меня, что перед приездом Семенова он, мистер Смит, пошел в телеграфный офис в отеле «Макальпин» в Нью-Йорке, чтобы отправить телеграмму своей жене в Калифорнию, и в этой телеграмме упомянул про Сибирь. Женщина-телеграфистка сказала мистеру Смиту, что из Сибири в Соединенные Штаты приезжает какой-то очень важный человек. Мистер Смит спросил, откуда ей это известно, и она ответила, что посылала сообщение, в котором говорилось, что, если он прибудет в определенное время через порт Ванкувера, у него не возникнет проблем при въезде в Соединенные Штаты. Семенов въехал через Ванкувер примерно в то время, которое телеграфистка назвала мистеру Смиту.

Когда полковник Морроу был в Чите, где находилась штаб-квартира Семенова, он увидел поезд американского Красного Креста с открытыми окнами и дверями вагонов, откуда семеновские солдаты растаскивали привезенное продовольствие. Полковник Морроу отправил об этом в американскую штаб-квартиру во Владивостоке официальное донесение, подписанное им самим и четырьмя другими офицерами. В докладе говорилось, что офицеры не смогли найти представителя Красного Креста, который бы руководил раздачей этого продовольствия. Я переслал донесение доктору Туслеру, требуя объяснений. Он ответил, что представитель Красного Креста присутствовал и наблюдал за раздачей. Он не стал отрицать, что этот подлый убийца русских людей и американских солдат, чьи действия ставили его за грань цивилизованного общества, получал от американского Красного Креста продовольственные поставки для своих войск, которые были закуплены на деньги, пожертвованные великодушными гражданами Соединенных Штатов.

Генерала Розанова отстранили от власти во Владивостоке 31 января 1920 года. Этот переворот свершился без боя, и, насколько я помню, был сделан только один выстрел – из орудия полевой артиллерии по зданию, которое занимал генерал Розанов. Снаряд не попал в цель, но, похоже, одного звука оказалось достаточно, чтобы Розанов и поддерживавшие его японцы потеряли самообладание. Японцы, надев на Розанова длинный офицерский плащ и форменную фуражку, отвезли его в японскую штаб-квартиру, на чем и закончилась его бесславная карьера в Сибири.

Американский консул во Владивостоке мистер Макговэн, как только стало известно о свержении Розанова, бросился к майору Джонсону, который с американской стороны отвечал за работу военной полиции Владивостока, и потребовал, чтобы возле дома одного русского был выставлен караул, дабы не допустить проникновения в этот дом представителей какой-либо новой власти.