Сергей Сухопаров - Судьба будетлянина

Важную роль в становлении нового метода сыграло тесное сотрудничество Кручёных с художником и заумной поэтессой, в некоторой степени его ученицей Ольгой Розановой (1886–1918). Оформитель многих его ранних книг, она стремилась в графике, в иллюстрации найти «эквивалент слову, а в цвете – звуку». 77 Особенно наглядно это проявилось в её работе над книгами Кручёных «Утиное гнёздышко… дурных слов…» и «ТЭ-ЛИ-ЛЭ» (последняя совместно с Хлебниковым), вышедших соответственно в 1913 и 1914 гг. А в 1916 г., работая над циклом Кручёных «Война», она в качестве оформительского элемента уже использовала коллаж. Следуя за ней, Кручёных, в том же году, издаёт одну из лучших своих книг «Вселенская война. Ъ», где коллаж – «цветная клей», как он сам её обозначает, – максимально взаимодействует с заумными и алогическими поэтическими текстами. К примеру, стихотворению «Предательство» –

– соответствует коллаж с «резкой кривой, динамически перенепряжённой». 78 Задачи своей книги и, шире, метода, Кручёных изложил в кратком предисловии-манифесте к ней: «Эти наклейки рождены тем же, что и заумный язык,

– освобождением твори от ненужных удобств (через беспредметность). Заумная живопись становится преобладающей. Раньше О. Розанова дала образцы её, теперь разрабатывают ещё несколько художников, в том числе К. Малевич, Пуни и др., дав малоговорящее название: супрематизма. Но меня радует победа живописи как таковой, в пику прошлецам и газетчине итальянцев. Заумный язык, первым представителем коего являюсь я, подаёт руку заумной живописи». Здесь, как настойчиво акцентировал сам Кручёных, речь не идёт «о союзе заумной живописи и поэзии, а лишь об их родственном сходстве», что, впрочем, ничуть не мешало ему и дальше экспериментировать в этой области, чему он посвятил практически все годы своего пребывания на Кавказе.

Как пишет грузинский исследователь М. Кипиани, «возникновение футуристической литературной школы в Грузии было вызвано влиянием русского футуризма». 79 Не вдаваясь в историю этого вопроса в полном объёме, 80 необходимо упомянуть о роли Кручёных в возникновении грузинского авангарда. В начале марта 1916 г. он писал А. Шемшурину из Тифлиса: «Здесь о футуризме никакой литературы нет, а неск[олько] человек встретил, что искренне интересуются, – я и дал им кое-что для просвещения». В то время на Кавказе не было движения авангарда, а тамошние молодые литературные силы, ориентировавшиеся, преимущественно, на русский символизм, частично были готовы принять новые идеи из первых рук. Так, в том числе и с помощью Кручёных, возник кавказский авангард, долгое время базировавшийся преимущественно в Тифлисе. Этому способствовала и деятельность прошедших школу российского футуризма братьев Зданевичей – художника Кирилла Михайловича Зданевича (1892–1969), который в 1912–1914 гг. примыкал к московской группе «лучистое» М. Ларионова, и поэта и заумного драматурга Ильи Михайловича Зданевича (1894–1975), в качестве авангардиста начинавшего в Петербурге и в 1913 г. выпустившего книгу о творчестве М. Ларионова. Вместе с Кручёных они, а также польский художник, живший в Тифлисе, Сигизмунд Валишевский (1897–1939), поэт, фольклорист и переводчик Николай (Колау) Андреевич Чернявский (18921942), армянский поэт, переводчик, журналист Кара-Дарвиш [псевдоним Акопа Минаевича Генджяна (1872–1930)] и художник Владимир Ладо Гудиашвили (1896 1980) образовали художественно-поэтическую группу «Синдикат футуристов». 81 Группа стремилась к соединению авангардистской живописи и поэзии, тяготея в то же время к лубку, примитиву, народному искусству вообще. Если говорить только о художественной деятельности «Синдиката футуристов» (а именно в этом группа больше всего преуспела), то, не считая отдельно организованной выставки картин К. Зданевича, его участники демонстрировали свои живописные работы непосредственно на устраиваемых ими вечерах и диспутах. Искусствовед Дмитрий Гордеев называл подобные выставки «одновечерними». Одна из них состоялась на вечере, устроенном Кручёных в ноябре 1917 г. в здании тифлисской консерватории. Сам он участвовал и в литературной части, выступив с докладом «О женской красоте», и в художественной, продемонстрировав цветные наклейки. (Последний раз Кручёных экспонировал свои цветные коллажи на организованной им в апреле 1918 г. в редакции журнала «Ars» «Выставке картин и рисунков московских футуристов». Он выставил 30 своих работ, преимущественно, коллажей.)

Надо сказать, что группа «Синдикат футуристов» возникла из предшествовавшего этому объединению творческого содружества Кручёных с будущими соратниками в издании его программного сборника «Учитесь худоги» (т. е. художники), вышедшего в середине 1917 г. в Тифлисе. Для Кручёных он был во многом рубежным, своего рода антологией его прежнего опыта и, одновременно, началом нового периода в творчестве. Книгу составили восемь стихотворении Кручёных – примеры различных видов зауми и примитивистские («Отрыжка», «Искариоты вы никуды…»), «картины» К. Зданевича и программное стихотворение С. Валишевского, которое открывало сборник:

Следующие за ним два заумных стихотворения Кручёных интересны как образчики «супрематической зауми» – фактически синтеза поэзии и живописи – и как иллюстрации к сформулированному им несколько позднее тезису: «Строчки нужны чиновникам и Бальмонтам, от них самоубийство, у нас буквы ле-та-ют!» В стихотворении «Гуд паровоза на подъём» при помощи графики строк и нескольких штрихов, имитируется контур передней части паровоза и передаётся динамика «гуда», «свистка». Второе стихотворение – «Сбаш…» – является супрематической композицией с включёнными в её элементы-сегменты несколькими буквами. Своеобразно дополняют сборник и рисунки («картины») К. Зданевича, которые, как считает V. Markov, близки рисункам М. Ларионова. 82

На обложке этой книги был анонсирован сборник «Жлам», авторами которого должны были быть Кручёных, Валишевский и братья Зданевичи, однако его идея реализована не была. Как, впрочем, не была реализована до конца и идея самого «Синдиката футуристов» – он стремительно распался в начале 1918 г., что почти совпало с уходом Кручёных с должности чертёжника на строительстве Эрзерумской военной железной дороги, где он проработал с 1 апреля 1916 г. по 1 февраля 1918 г. Одним из лучших достижений Кручёных короткой поры существования «Синдиката футуристов» стал его доклад «О женской красоте» (два года спустя вышедший отдельным изданием в Баку). Проследив тему женщины в русской поэзии от Пушкина до новейших поэтов, Кручёных показал эволюцию её образа от «волшебного виденья» (Пушкин, Лермонтов, Ф. Сологуб, А. Блок и др.) до героини в «маленьком будничном платье // на стоптанных каблуках» (А. Ахматова). Говоря о футуристах-художниках, тоже не чуждых этой теме, Кручёных подчеркнул, что в их работах женщина «предстаёт сочетанием» «жести и меди», «домашних вещей и машины». Так же рассматривают её и поэты этого лагеря: «Футуристы не обожествляют и почти перестали воспевать женщину и поют машину, то же делают пролетарские поэты – машина, труд у них на первом плане, женщина – товарищ, друг, а не безделушка или волшебное виденье. Это изгоняет гипертрофию женственности из искусства. Момент любви стал редким, временным, о нём после не думают – и потому футуристы женщину считают машиной для сгорания запаса любви, но это сгорание – полное!»