Татьяна Раутиан - Рассказы бабушки Тани

Сережа давно мечтал о новом мячике. Ведь Пушок прокусил старый мячик, и он уже не прыгал. И даже потерялся. Папа и мама знали про это и, наверное, тоже давно собирались купить Сереже мячик. Но то ли им было некогда, то ли в магазин забыли привезти мячики, то ли они решили подарить ему мячик, но не сейчас — а ко дню рождения. Короче, не было у Сережи мячика. А так хотелось!

Однажды мы всей семьей сидели за столом и обедали. Вдруг Сережа посмотрел в окно и увидел, что дяденька тряпичник на своей лошаденке уже проехал мимо нашего дома и заворачивает за угол! И Сереже показалось — наверное, так и было! — что в ящике лежат мячики. Да, в самом деле, мячики! Красивые, блестящие, половина — красная, половина — синяя. Как раз такие, о каких он мечтал!

Ни секунды не раздумывая Серега вскочил из-за стола, с грохотом сбежал по лестнице и помчался догонять тряпичника. На ходу он снимал свою новую белую рубашку. Тут папа очнулся, заподозрил, в чем дело, и тоже вскочил из-за стола. Не успела мама сказать: «Глебушка, куда ты?!», как он тоже сбежал по лестнице и не так быстро, как Сережа, но все-таки побежал вслед.

Не успел папа добежать до поворота, как увидел Сережу. Голый до пояса, счастливый, он нес в руках красно-синий мячик. Но счастье тут и кончилось. Папа проявил редкую непреклонность. Он сказал:

— Сережа, ты должен сейчас же пойти к тряпичнику и извиниться перед ним. Ты должен сказать, что ты отдал ему совершенно новую рубашку без разрешения родителей. И что ты возвращаешь ему этот мячик и просишь его вернуть рубашку. Что твои родители очень недовольны, что ты это сделал без разрешения. И что ты надеешься в следующий раз принести ему что-то другое, из ненужных вещей.

Сделать это было страшно трудно, почти невозможно. Почти. Но папа так четко и так понятно сказал, что надо говорить и делать! И ноги сами повели Сережу вслед телеге тряпичника, язык сам сказал то, что папа велел ему сказать, руки сами отдали мячик — такой красивый! — и взяли назад рубашку…

Так звали веселую собаку апельсинового цвета с белыми лапками и желтым носом. Пушистый хвост крючком, ушки острые, стоячие, и только самые кончики ушей смешно загибались.

Украинцы думают, что собаку кормить не надо — она сама должна о себе позаботиться.

Пушок приходил к нам в гости со своими старыми хозяевами, и мы всегда угощали его чем-нибудь. Пушок нас полюбил и пришел к нам жить. Он был наш друг, ходил с нами гулять и в овраг, и на Донец. Очень любил играть в мяч, все мячи у нас прокусил. Я для него связала красивый желто-красный ошейник. Но он Пушку не понравился. Он все время лапами старался стащить этот ошейник. Пришлось снять. Ну не заставлять же, раз ему не нравится. Мы же понимаем, как не хочется делать что-нибудь, если не хочется. Мы с Пушком хорошо понимали друг друга.

Пушок был маленького роста, но очень любил драться с другими собаками и всех их разгонял от нашего дома. Но одна большая собака тоже была мастером подраться. И она откусила ему кончик уха. Ухо стало не острым, а вроде надкусанного бутерброда. Но от этого Пушок не перестал любить драки. У нашего соседа-садовода был пес Шарик. Пушок очень хотел померяться с ним силами. Но Шарик жил в саду за высоким забором, через который Пушку было никак не перелезть. Но все же если сказать «Шарик!», то Пушок сразу вскакивал и мчался во двор проверить, тут ли Шарик — может, наконец, они подерутся?

Был у Пушка еще один враг — доберман, пес нашего соседа, главного инженера Назарова. Мы не любили главного инженера, потому что его жена и дочка ездили на базар на казенной машине! Это было совершенно возмутительно и неприлично. И заодно мы не любили их собаку. Большущий зверь! Пушок у него под брюхом пройдет и хвостом живота не заденет.

Как-то иду со школы домой — слышу собачьи рычания и визги в соседнем подъезде. Вхожу — а там этот доберман спасается, бежит к себе домой на второй этаж, а доблестный наш Пушок вцепился в его заднюю ногу, закрыл глаза — и волочится за ним по ступенькам.

Мы гордились победой нашего Пушка!

Знает ли твоя правая рука, где находится твоя левая? И что левая делает? Давай проверим. Закрой глаза. Честно закрой. Теперь помаши руками в разные стороны, с разной скоростью. А вот теперь растопырь пальцы пошире и постарайся соединить ладони, каждый палец на правой руке с таким же — на левой. Ну как? Получилось? Сколько пальцев «ошиблись»? Ну вот, видишь — глаза закрыты, а пальцы — все или почти все — соединились правильно.

А если сделать такой же опыт, но взять правую руку одного человека, а левую — другого? Получится? Попробуем. Позови кого-нибудь, и попробуйте. Да не забудьте честно глаза закрыть, а то неинтересно.

Ага! Не получилось? Почему такая разница? Как ты думаешь? Правильно. Ведь если голова у обеих рук — общая, то она все знает и про левую руку, и про правую. Ее не обманешь. Ей и смотреть не нужно. А если у каждой руки своя голова? Ясно, что головы знают только каждая про свою руку, а не про чужую. Конечно, можно подсмотреть. Но мы так не договаривались.

Вот однажды случилась такая история с двумя руками двух разных голов.

К нам приходила каждый день женщина, Катерина Семеновна, повариха. Она готовила обеды на всю нашу семейку. Очень вкусно. Ведь маме было некогда, она работала на заводе. За три года Катерина Семеновна не сварила два раза одинаковый обед. Все было страшно вкусно и всегда разное.

А Сережа очень любил что-нибудь делать. И он вечно торчал на кухне и говорил Катерине Семеновне:

— Можно я вот это порежу?

— Можно я вам помогу?

Катерина Семеновна очень уважала Сережу за его трудолюбие и любознательность и разрешала ему помогать ей на кухне.

Вот однажды она решила сделать котлеты. А для этого надо мясо провернуть через мясорубку. Сережа возник у нее между руками:

— Можно я мясорубку поверчу?

И Катерина Семеновна разрешила. Но только она стала мясо в мясорубку заталкивать, как энергичный Сережа изо всей силы радостно мясорубку вертанул.

— Ой!

Вместе с мясом он задел и палец Катерины Семеновны. Представляешь, как больно! Хорошо хоть, что Сережа сразу остановился. Конечно, кровь пошла — но не очень сильно.

Ты понимаешь, что случилось? Его рука ведь не знала ничего про палец Катерины Семеновны! А ее палец не знал ничего про руку Сережи. Хорошо еще, что ее голова все знала про ее палец и вовремя сказала:

— Ой!

Так что Сережа остановился. Конечно, если бы они смотрели друг на дружкины руки, этого могло и не произойти. Но Катерине Семеновне не видна была рука Сережи — она была где-то под столом. И Сереже не виден был палец Катерины Семеновны — он же был внутри мясорубки. Да кроме того, если даже и видишь чужую руку — то не знаешь, что она собирается делать. А своя голова и это знает.