Татьяна Раутиан - Рассказы бабушки Тани

— Не проспи! Поезд на станцию Тоннельная приходит в пять утра и стоит только пять минут.

И вот я одна в поезде. Конечно, не совсем одна — там было много пассажиров. Но я была без папы и мамы. Вечер, уже темно. Забралась на верхнюю полку, положила свою сумку под голову и уснула.

Утром мимо окон проплывали шахты, заводы, снова шахты. Дым фабричных труб тянулся по небу черными хвостами. Тогда считалось, что это красиво. Пришел кассир с толстой сумкой на ремне. И я купила себе плацкарту из Ростова до Тоннельной. Вот как было здорово придумано! Не надо стоять три часа в очереди в кассу, кассир сам приходит.

На вокзале первым делом проверила — не потерялись ли запасные деньги. Потом пошла в ресторан. Я никогда в жизни не была в ресторане. Мама не любила рестораны — там надо очень долго ждать, пока тебе что-то принесут. Поэтому и я там не бывала. И не знала, как позвать официанта.

Но он сам подошел! И я попросила принести блинчики с мясом и со сметаной и мороженое. Ведь ростовское мороженое — лучшее в мире!

Потом пошла погулять по городу. Он очень красивый, чистый, зеленый, и дома красивые, каменные. Людей на улице мало, все на работе. Я все время держала руку в кармане, где лежали деньги. Ведь Ростов — город воров. Но никакие воры ко мне не подкрадывались и в карман не лезли. Часов у меня не было, но на больших улицах висели часы. Я на них смотрела — чтобы не опоздать на поезд.

Наконец еду. Гляжу в окно. Вечером начались горы. Утром проводник всех спящих разбудил. Большинство тоже выходит на Тоннельной. Хватаю свой рюкзачок, выпрыгиваю. Зябко. На площади автобусы стоят. Все бегут, чтобы занять сидячие места. Оказывается, в автобусе на горных дорогах стоять нельзя. Потому что крутые повороты. Автобусов очень много, все сидят. Едем. Слева — крутая гора, поросшая лесом. Справа — пропасть! Вдруг впереди что-то засверкало. Что это? Но вот узкая дорога превращается в широкую площадку. Автобус останавливается. Выходим. Нет, мы еще не приехали. Но с этой площадки далеко впереди и внизу — море! Синее, бесконечное, сияет на солнце! Ах, как хорошо! Едем дальше.

Вот наконец и Анапа. Конечная остановка — на базаре. Полно народа. Я достала свою записную книжку с адресом и пошла искать свой дом. Он оказался совсем близко, прямо на базарной площади. Все еще спали.

— Эй вы, сонные тетери, отворяйте Тане двери!

Что тут началось! Прыганье и кричанье, вскакивание и бросание подушками, шум, гам и обычное безобразие:

— Скорей, пойдем купаться!

— Мы тебе покажем пляж!

— А в море живут крабы…

— И рыба-игла!

— И морской конек!

Но папа живо отправил всю эту крикливую братию умываться во двор, к колодцу. Вода в колодце оказалась соленой. Это морская вода. Ведь рядом море! Морская вода просачивается в щелочки между камнями.

— А как же чай — тоже соленый будем пить?

— Нет, для чая мы сейчас пойдем и купим пресной воды.

— Купим?

Взяли ведра и отправились за водой. Пресная вода шла из трубы, а труба торчала из маленького домика, вроде будки. Эта будка была довольно далеко от дома — минут десять надо идти. В будке сидела тетенька и продавала воду. Ведро за одну копейку. Можно заранее купить билетики, целый рулон, на один рубль. Сколько это будет ведер? Сосчитали? Правильно, сто ведер.

Пока старшие ходили по воду, остальные напились молока с булочками и собрались на пляж. Надо было взять скатерть, чтоб обедать на ней, совочки, панамки и сумку для винограда, полотенца, воды и молока, хлеба. И баночки, чтобы туда запускать рыбок.

Море называется Черное. Хотя на самом деле оно очень синее. Город Анапа стоит на мысу, там берег высокий и каменистый. Он так и называется Высокий берег. А есть еще Большая бухта. Там огромный пляж. Его часть, которая ближе к городу, — это платный пляж. Там стоят топчаны, на которых можно лежать, есть грибочки для тени, есть загородки-раздевалки, где можно снять мокрый купальник и надеть сухое платье. Там продают мороженое и ситро, а также — пирожки. Там каждый день убирают мусор и поэтому более или менее чисто.

Платный пляж разделяется на женский, общий и мужской. В женский пускают только женщин, и им разрешается загорать нагишом. Потом идет общий, где загорают семьями и где нагишом нельзя, обязательно надо быть в купальниках. Потом идет мужской пляж, где загорают голые мужчины. Эти пляжи разделяются загородкой. Это просто маленькие колышки, и к ним привязана веревочка. Так что с общего пляжа через эту загородку хорошо видно с одной стороны — голых женщин, а с другой — голых мужчин. И никто на них не обращает внимания.

Оказалось, что курортники страшно ленивые. Им лень пройти подальше, и они все толпятся на платном пляже, где некуда ногу поставить. А ведь дальше — дикий пляж, бесплатный. Там не берут денег, но зато и не убирают, не продают мороженое и пирожки. И в море плавают газеты, а на песке загорают бутылки.

Чтобы попасть на дикий пляж, надо по маленькому мостику перейти через речку Анапку. Около мостика маленький базарчик. Там веселые греки продают всякую всячину: живых черепах (в точности таких, как в Гарме), тросточки из веток кизила с вырезанными ножиком замысловатыми узорами, морские камушки с нарисованными на них видами Анапы, коробочки, обклеенные красивыми ракушками, сушеных морских коньков. Мы всегда хотели что-нибудь купить. Но папа говорил:

— Зачем покупать всякую ерунду? Лучше купим ведро винограда.

Если пройти еще дальше, то начинается Пляж нетронутой природы. Вода чистейшая, на песке даже нет ничьих следов. За ночь ветер выравнивает песок и рисует на нем волны. И никаких следов людей. Правда, бывают видны следы птиц и крабов. Мы всегда ходили на этот прекрасный пляж, на его самый дальний конец, у Джемете.

Через много-много лет я узнала, что во время гражданской войны был страшный голод, и люди уезжали из Питера «на юг». И что папа тоже уехал и жил в этом Джемете. Так странно. Папа был здесь, и Джемете был. И вот эти виноградные кусты. А нас никого не было. И мы ничего про это не знали…

Пляж у Джемете нам очень нравился. Даже самая маленькая, Младочка, которой было два года, ходила туда пешком, топала ножками по мелкой тепленькой водичке.

У Джемете начинаются дюны. Это такие песчаные горки. Если смотреть на них с птичьего полета, они похожи на лунный серп или на надкусанный пряник. Надкусанное место обращено к морю. Получается как будто комната с дверью, открытой к морю. Стены этой «комнаты» поросли кустами. Там нет ветра и солнце жарит вовсю. Тебя там никто не видит. Мы выбирали себе такой укромный уголок, там была наша временная база. Казалось, что мы одни на целом свете.