Джон Хэйнс - Холодная ярость. Воспоминания участника конвоя PQ-13

Примечание: первая военная команда, сформированная в годы Второй мировой войны (команда № 1Е в составе 7 человек под командованием старшины), поднялась на борт транспорта «Данбойн», типа «Либерти», 2 декабря 1941 года. Незадолго перед выходом в море к ним присоединились еще четверо военных моряков, включая командира военной команды энсина Руфуса Бринна.

Незадолго до того как шторм разбросал суда конвоя, этот транспорт вместе с пятью другими продолжил рейс под охраной единственного корабля эскорта – вооруженного траулера. Ранним утром 28 марта одиночный германский бомбардировщик пытался атаковать «Данбойн», но, встреченный огнем его 9 орудий, предпочел сбросить бомбы в море.

Позднее в этот же день германский бомбардировщик сбросил пять бомб, разорвавшихся рядом с транспортом «Мана». Еще пять бомб упали рядом с панамским пароходом «Баллот». У него вышла из строя привод управления рулем, он начал отставать и пропал из вида. Эти два судна держались вместе на протяжении шести дней и в конечном итоге встретились вновь, присоединившись к остаткам конвоя, для того чтобы узнать, что сопровождающий их крейсер получил новое, более важное, задание и должен их оставить.

Конвой направился к Мурманску, выбрав самый северный вариант маршрута, пытаясь воспользоваться преимуществами, которые дает мгла полярной ночи на исходе зимы. По мере приближения к пункту назначения конвой вновь столкнулся в Баренцевом море со льдом и морозом, достигавшим 40 °C. Три судна смогли выбраться изо льда, германские самолеты уничтожили два оставшихся, а одно из тех, что освободились из ледового плена, было торпедировано подводной лодкой. Наступил апрель, когда два последних судна, преодолев льды и отбив все атаки противника, пришли в Мурманск.

30 марта мы подошли ко входу в Кольский залив, и суда конвоя перестроились в одну колонну. Лишь 9 из 20 судов, вышедших когда-то в море, смогли дойти до Мурманска. Мы уже могли ощутить запах «матушки России» – пряный запах лесов, сырых досок и свежести земли. Но даже подходы к порту находились под прицелом немцев. Когда конвой находился на траверзе острова Кильдин, примерно в 20 милях от Мурманска, прямо по курсу перед «Элденой» взорвались четыре бомбы, еще две упали рядом с «Мормакмаром», одна из которых вызвала легкие повреждения судна. Присутствующие в этом районе германские подводные лодки подвергались интенсивным атакам кораблей эскорта. Появление советских самолетов и эффективный огонь зенитной артиллерии, установленной на сопках, окружающих Мурманск, стали хорошим знаком для измученных непрерывными столкновениями с противником моряков, чьи суда потихоньку втягивались в горло Кольского залива и становились на якорь в мурманском порту.

Волнение на море было небольшим, на небе низкая плотная облачность. Тактика действий противника здесь была совсем другой. Раньше самолеты заходили на цель на малой высоте, держась низко над морем. Теперь они держались за облаками и атаковали, появляясь из просветов между ними. «Следите за окнами в облаках», – отдал команду наш командир энсин Финк. Недалеко от нас с правого борта я увидел, как германские самолеты атакуют польский транспорт «Тобрук». Поляки открыли бешенный заградительный огонь и утверждали, что смогли сбить бомбардировщик. Вслед за торговыми судами открыли огонь береговые батареи и эсминцы.

Дошла очередь и до нас: из-за облаков вывалился «Юнкерс» Ju-88 и направился прямо к нашему судну. Мы открыли огонь из всех орудий. Небо заполнилось нитями трассирующих пуль зенитных автоматов и разрывами снарядов зениток. Все это было похоже на празднование Нового Года. Настал мой «час славы» – я оказался один на один с германским бомбардировщиком. Его профиль заполнил всю рамку прицела, я хорошо видел его орудия на крыльях, изрыгающие огонь. Затем от него отделилась бомба, немного вильнула в воздухе и полетела точно вниз. Не знаю, сколько пуль попало в цель и удалось ли мне попасть в самолет хоть раз, но вниз он не рухнул. ЧЕРТ ПОБЕРИ! [18] Smith Gordon. http://www.naval-history.net/

Как мне кажется, в этом воздушном налете принимали участие «Хейнкели» He-111 и «Юнкерсы» Ju-88. К ним периодически присоединялись пикирующие бомбардировщики «Юнкерсы» Ju-87 «Штукас».

30 марта 1942 года в 21.30 прозвучал сигнал «Отбой тревоги», и наше судно стало на якорь на мурманском рейде. Лишь 9 из 20 судов, вышедших когда-то в море, пришли в порт назначения. Мы чувствовали глубокое облечение: «Мы сделали это!» Это было в пасхальное воскресение. Однако наша эйфория продолжалась недолго.

Мурманск является незамерзающим портом на севере России и связан с остальной частью страны шоссейными и железными дорогами, а также морскими и воздушными коммуникациями. Город находится в низине, окруженной со всех сторон сопками, на расстоянии 35 миль от германских аэродромов в Норвегии и Финляндии. Угроза нападения с воздуха была постоянной, немцы ежедневно бомбили город и порт, пытаясь нарушить поставки военных грузов для Красной Армии. Самолеты могли прорываться к городу, прижимаясь к сопкам, а затем на бреющем полете над морем или минуя широкое устье Кольского залива, простреливаемое со всех сторон зенитной артиллерией и пулеметами, чтобы затем сбросить свои бомбы, взмыть вверх и скрыться за сопками.

Город лежал в сплошных руинах. Большинство домов в нем были деревянными, также как и причальные сооружения, что дело их крайне уязвимыми для безжалостных ударов германской авиации. Бетон в арктических условиях становился ненадежным материалом, и многие высокие здания находились в ужасном состоянии. Некоторые из них просто развалились от близких разрывов бомб. Как мне показалось, северная часть города была полностью уничтожена. Из тех домов, что остались, примерно треть стал непригодной для жилья. Ни в одном здании не осталось стекол, окна были заколочены досками. Над городом постоянно держалась пелена дыма. К своему удивлению, в витрине одного из магазинов, также оставшегося без окон, я увидел аппетитные муляжи ветчины, колбасы и рыбы – все они были сделаны из дерева. Психологически я не мог понять, каким образом такая витрина может оказать моральную поддержку голодающему населению! Повсюду висели аляповатые плакаты, посвященные героическим воинам Красной Армии, а из репродукторов на столбах и стенах зданий изливались звуки военных маршей.

Единственным развлечением для нас являлось посещение Интернационального клуба моряков, где можно было поесть (выбор блюд был довольно разнообразным) и время от времени посмотреть фильм и потанцевать. Все развлечения проходили под жестким контролем русских властей, назначавших для этого специальных девушек, владеющих английским языком. Нас строго предупредили, что все они, вероятно, являются агентами КГБ, и порекомендовали быть поосторожнее в разговорах [19] Mills Morris O. – P. 100. .