Александр Александров - Известный аноним [Последняя дуэль А. С. Пушкина]

П. Я. Петраков. Александр Пушкин. Загадка ухода. М., 2005.

Русские поэтессы Анна Ахматова и Марина Цветаева были уверены, что Натали изменяла мужу. Возможно, женщины лучше знают женщин, а мужчины порой обольщаются.

И. И. Пущин. Записки о Пушкине. Письма. М., 1988. С. 58. Кстати, чтобы было ясно, насколько дуэль была делом будничным, скажем, что упомянутый Пущиным П. Д. Киселев, будучи начальником штаба армии, в 1823 году смертельно ранил на дуэли другого генерала, командира бригады Н. И. Мордвинова. Начальник Главного штаба генерал И. И. Дибич, известил Киселева, «что государь, получив официальное представление его дела, вполне оправдывает его поступок и делает только одно замечание, что гораздо бы лучше было, если бы поединок был за границей». При Николае I отношение к дуэлям ужесточилось. // Записки Н. В. Басаргина. В кн.: Декабристы. Южное общество. М., 1982. С. 23–27. Будущего декабриста Ивана Анненкова, воспетого в фильме «Звезда пленительного счастья», Александр I простил за жестокое убийство товарища (П. Я. Ланского). Оскорбленный Ланской (он защищал честь своей жены) на дуэли в марте 1820 г. поступил великодушно и выстрелил в воздух, кавалергардский корнет Анненков же целился минут пять и убил соперника наповал. Мерзавцы в кавалергардском полку были не новостью.

Цит по кн.: Т. и В. Рожновы. Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна Пушкина и ее потомки. С. 482.

Пушкин в воспоминаниях современников. В 2 томах. М., 1998. 2, С. 332.

Далее: ПВС‑1998.

Бенкендорф пишет Пушкину: «Я имел счастье представить государю письмо от 16‑го сего месяца, которое Вам угодно было написать мне. Его императорское величество с благосклонным удовлетворением принял известие о предстоящей вашей женитьбе и при этом изволил выразить надежду, что вы хорошо испытали себя перед тем как предпринять этот шаг и в своем сердце и характере нашли качества, необходимые для того, чтобы составить счастье женщины, особенно женщины столь достойной и привлекательной, как м-ль Гончарова». — А. С. Пушкин. ПСС. XIV. С. 408.

21 декабря 1902 г. Бартенев писал В. И. Саитову: «Писем Натальи Николаевны к мужу не сохранилось, как говорил мне недавно старший сын их». // С. В. Житомирская. К истории писем Н. Н. Пушкиной. «Прометей». № 8. М., 1972. С. 157. Статья посвящена опровержению слухов о существовании писем в Румянцевском музее.

А. С. Пушкин. Письма к жене. Л., 1987. С. 46.

Там же. С. 45.

Дневник А. С. Пушкина. 1833–1835. М., 1997. С. 42..

Там же. С. 5.

Д. П. Якубович. Цит по кн.: Я. Л. Левкович. Автобиографическая проза и письма Пушкина. Л., 1988.

Письма к жене. С. 48.

Там же. С. 49.

Брантом. Галантные дамы. М., 1998. С.29.

В военно — судном деле о дуэли, начатом 3 февраля 1837 г., во всех документах Пушкина упорно зовут камергером, следствие ведут офицеры Лейб — гвардии Конного полка, которые, вероятно, по возрасту Пушкина и его известности не могут даже предположить, что он имеет звание ниже. Лишь 16‑го марта перед завершением дела, они запрашивают придворную контору, какое он все — таки имел звание, камергера или камер — юнкера, что контора в тот же день и разъясняет. Это лишний раз доказывает, что звание сие было для него унизительно, что теперь некоторые пытаются оспорить, находя документы, сколько камер — юнкеров были старше Пушкина. Они только забывают, что эти камер — юнкеры были не Пушкины. // Дуэль Пушкина с Дантесом — Геккереном. Подлинное военно — судное дело 1837 г. Репринт издания 1900 г. М., 1994. С.115–116.

Другие исследователи оправдывают Николая тем, что он соблюдал букву закона и не мог пожаловать Пушкина званием камергера, что более соответствовало бы его значению. Однако, в других случаях, Николай спокойно шел на это: так Мих. Ю. Виельгорский при коронации Николая в Москве в 1826 г. был сразу пожалован камергером и егермейстером, шагнув через ступень табели о рангах, сразу попал в третий класс. Высшим для придворных был второй класс, первого не было. // Е. Э. Лямина, н. В. Самовер. Бедный Жозеф. Жизнь и смерть Иосифа Виельгорского. М., 1999. С. 46. Этот пример был далеко не единичный.

Дневник А. С. Пушкина. С. 5.

Летопись жизни и творчества А. Пушкина. В четырех томах. Т. 4. С.151.

Дневник А. С. Пушкина. С. 6.

ПВС‑1998. 2. С. 231.

Цит. по кн.: А. С. Пушкин. Письма последних лет. 1834–1837. Л., 1969. С. 232.

Дневник А. С. Пушкина. С. 17.

Пушкин и его современники. Л., 1927. XXIX–XXX. С. 33.

А. С. Пушкин. Письма к жене. С. 70.

Цит. по кн.: М. П. Алексеев. Пушкин и мировая культура. Л., 1987. С. 526.

Дневник Пушкина. С. 23.

Даже через три четверти века, в 1909 году, театральная цензура запретила последнюю фразу к исполнению на сцене в опере Н. А. Римского — Корсакова «Золотой петушок».

Наиболее полное издание этих писем в кн.: С. Витале, В. Старк. Черная речка. До и после. К истории дуэли Пушкина. СПб, 2000. (Далее — «Черная речка».) Широко цитируется переписка в кн.: В. Старк. Жизнь с поэтом. Наталья Николаевна Пушкина. В 2 томах. СПб., 2006. Использована она и в книге: С. Витале. Пуговица Пушкина. Калининград, 2001. (Далее: «Пуговица Пушкина».)

А. С. Пушкин. Письма к жене. С. 78.

А. С. Пушкин. ПСС., XVI. С. 379. (Далее: ПСС.)

ПВС‑1998. С. 563.

П. Е. Щеголев. Ук. соч. С. 370.

Искорки; короткие и остроумные литературные произведения (фр.).

А. Соколова. В кн.: Николай Первый и его время. В двух томах. М., 2000.

Т. 2, 230–233.

Впрочем, А. П. Арапова в своих воспоминаниях пишет, что «характерной чертой может служить отношение всей родни к фавориту Ланскому. Его считали отщепенцем, и презрительно говорили о его возвышении, как позорящем весь род». Другой вопрос, правда ли это? // А. Арапова. Наталья Николаевна Пушкина — Ланская. М., 1994. С. 54.

Отметим в примечаниях еще одну историю: в 1849 г. государь заказал художнику Гау альбом лейб — гвардии Конного полка. Предполагалось, что все офицеры будут изображены с супругами, но в приказании, переданном через князя Петра Михайловича Волконского, было сказано, что государю «угодно иметь только портрет супруги командира генерал — майора Ланского, предоставляя ей самой выбор костюма» // Цит по кн.: Т. и В. Рожновы. Жизнь после Пушкина. С. 446.

Не один государь питал чувства к вдове Пушкина. Со слов Нащокина известно, что близкий друг Пушкина, князь Вяземский, волочился за женой поэта. После его смерти, летом 1841 г., Вяземский, один, без приглашения, приехал в Михайловское, где проживала Наталья Николаевна с детьми, чем очень стеснил ее, поскольку являлся ее кредитором, что, безусловно, тяготило вдову. Ясно, что из его любовной атаки ничего не вышло, но попытка такая была, ибо Вяземский считал свое чувство «любовью». По понятиям того времени, эта поездка, по меньшей мере, была бестактна. К слову, он ни разу не посетил самого Пушкина, сосланного в деревню, хотя друзья последнего Дельвиг и Пущин приезжали к нему в Михайловское. К слову сказать, по моему глубокому убеждению, настоящими друзьями Пушкина были только его лицейские.