Аркадий Застырец - Кое-что получше

В ходе, как говорится, реализации своего замысла мы познакомились с замечательным оператором Кириллом и его безотказным помощником Димой. Эта пара, подобная Дон Кихоту и Санчо Панса, самоотверженно и почти бесплатно творила кинематографические чудеса, которые на какой-нибудь MGM оплачивались бы десятками тысяч долларов. И эти чудеса, достаточно убедительно украсившие фильм, выглядели бы еще более шикарно, если бы не усилия нескольких пройдох и бездарей, которые постоянно путались под ногами и вокруг камер, пропивали отпущенные на картину деньги, не могли даже вовремя крикнуть «мотор!» и сделать отмашку и, короче говоря, старательно сводили на нет с таким вдохновением придуманные и с таким трудом организованные трюки.

Нельзя не вспомнить добрым словом и звукооператора Витю, делавшего свое дело с большим терпением и на высоком профессиональном уровне. Благородная сдержанность, которую он проявлял в самых сложных и досадных ситуациях — в высшей степени ценное для кинематографа качество.

Долго и трудно было бы рассказывать во всех подробностях, как мы бились об лед эдакими тропическими рыбками, и, в конце концов, худо ли, бедно, все-таки сделали фильм. Фильм без режиссера, фильм без продюсера, фильм без монтажера — это гораздо страшнее, чем фильм без трансфокатора (кажется, так называется эта штука), без тележки, без кинопленки, и даже без царя в голове. И все-таки мы его сделали…

Надо было так же, ни на кого не полагаясь, заняться и его продажей. В кульминационный момент на сцене появился Вовка, тот самый Вовка, спутник моего детства, отрочества и университета, и, ни много ни мало, в качестве нового финансового директора фирмы, в недрах которой мы барахтались, изготавливая свой шедевр, Вовка посмотрел наше творение, очень высоко его оценил и посулил нам большие деньги.

Однако, пометавшись некоторое. время по стране и побродив по столице, то и дело мирясь и ссорясь с Бонапартом, потерпевшим крах в роли режиссера нашего фильма и с тех пор потерявшим к нему всякий личный интерес, короче говоря — попытавшись не на словах, а за деньги продать картину, пан финансовый директор довольно быстро снизил бодрый тон своих рыночных реляций до абсолютного нуля. Вовка попросту не сумел осуществить посулов и со свойственным ему простодушием объявил, что всему виной отвратительно низкое качество самого фильма.

С Вовкой я крупно поругался. Но потом, разумеется, мы помирились. Слишком многое связывает нас (в чисто фигуральном, конечно, смысле), чтобы позволять себе роскошь — не прощать взаимных обид и упреков. К тому же, он окончательно расстался с Бонапартом (окончательно, но не навсегда), посылая в его адрес букеты заочных проклятий. Фильм остался на полке, причем непонятно, кому эта полка принадлежит. Его название («Сон в красном тереме») оказалось провидческим: большинство рок-фанов, не говоря уж об иной публике, не видели и, надо полагать, никогда не увидят этого «Сна» даже во сне.

Правда, просмотрев видеокопию, фильмом заинтересовались в компании «BBC» на предмет показа по телевидению в Великобритании. Но этот интерес так ни во что и не вылился.

Раза два или три фрагментами «Сна в красном тереме» пользовалась в своих передачах телекомпания «ВИД», со свойственным ей простодушием не обременяя зрителей точными ссылками.

Ребята, мы не получили за весь этот адский труд ни хрена!

А теперь по существу. Выйдя на ночной Покровский проспект из Дома кино, где состоялась-таки премьера «Сна в красном тереме», я принял окончательное решение: все, больше не имею дел с рок-музыкой, целиком отношу ее к сфере отдыха, развлечений, сентиментальных воспоминаний. Работать на нее больше не стану, не могу, потому что не мое это дело. Пора, пора окончательно утверждаться в профессионализме. Этот фильм настолько вымотал меня (а еще больше беднягу Калужского), что исчезло ощущение стихии, пропало седьмое чувство, чувство рок-н-ролла. Пропало — ну и х… орошо! Все-таки уже разменяли четвертый десяток.

Несколько месяцев спустя мы с Калужским заканчивали сценарий рок-музыкальной комедии в духе позднего Бунюэля под названием «Отцы и дети». Нам обещали под это дело деньги, мы слетали в Питер и начали переговоры с группой «Дети», в расчете на которую писался сценарий. И что же?

Все рухнуло. Вот это кайф, ребята! Я снова попался на удочку, потому что не смог отказать Калужскому. Сценарий по ходу дела становился все роскошней и роскошней, и в тот момент, когда примерная стоимость будущей картины превысила миллион рублей, не считая валюты, как только стало ясно, что этого фильма нам никогда не снять, потому что нет денег, нет режиссера, потому что капризничают «Дети» и верный оператор отказался от сотрудничества — вот тут-то ко мне и вернулось чувство рок-н-ролла!

Все-таки Стинг — молодец, кроме всего прочего, еще и потому, что сказал (или вовремя процитировал — все равно молодец!): «Кто работает ради денег, ничего, кроме денег, не заслуживает». Мы никогда не работали ради денег (так уж получилось) и заслужили кое-что получше!

Long live rock-n-roll!

To be or not to be… continued!