Сергей Прокофьев - Дневник 1919 - 1933

В пять часов отправился к Сталю, в получасе езды, проверять перевод «Апельсинов». У них мило.

Ночевал у Сталя и поехал в город, перевязка и всякие дела. А дел пропасть, с ума сойти: надо пршотовить пьесы для перепечатывания у Ширмера; проверить клавир, литографированный для певцов: отправить письмо маме с отходящим в Новороссийск пароходом и постараться устроить, чтобы этот пароход обратным рейсом привёз её в Нью-Йорк: узнать, нельзя ли снять копии с партитуры с помощью фотографии; затем эта бесконечная проверка перевода на французский и. наконец, неуклонные пять-шесть страниц партитуры в день. А хочется найти ещё время для Стеллы.

Сделал четыре страницы, не очень трудные, мало. Корректировал литографию, первый акт.

В пять часов позвонила Стелла. Она - в Asbury Park, в восьми милях от West End'a и хочет меня видеть. Я взял автомобиль и поехал к ней. Мы с нею катались по country [18] По природе (англ). , обедали в West End, гуляли по морю. Стелла говорила, что она была уверена, что мы больше не увидимся, и спрашивала меня, зачем я её нашёл. Я отвечал: ни за чем, мне было скучно без неё. А когда поздно вечером я отвозил её обратно в Asbury, то дело свелось к нежным поцелуям. И разрыв, и сдержанность погибли.

Вечером позвонила Стелла из Asbury и спросила, сколько я написал за сегодня страниц.

- Только четыре. - ответил я.

- А вы приехали бы в Asbury? - спросила она.

- Ну конечно, - ответил я и отправился в Asbury.

В Asbury, по обыкновению, уйма народу, но мы в автомобиле отправились в пространство по шоссе и ездили часа три, проведя их в нежностях. Стелла на этот раз сама меня обнимала, крепко-крепко, и говорила: «Сегодня я счастлива». Я отвечал: и я тоже.

Я был удивлён и обрадован поведением Стеллы.

Был опять у Сталей. Старались кончить с переводом, но опять не смогли. А мне до зарезу нужны полторы тысячи из Чикаго. Столько чеков накопилось, многие повторные, пора платить. Да и у самого на руках скоро денег не будет.

Сталь и Janacopulos живут ужасно мило и нежно. Но я вспоминал вчерашнее и думал: а у меня есть Стелла.

Сегодня опять город и доктор. Рана заживает.

Стелла полетела с лошади и весь бок синий. «Я бы вам показала, если бы любила вас меньше», - сказала она. Впрочем, что сложена она как Венера, я знаю. Сегодня она сердилась, что я спешу в West End к моим страницам, а я сердился, что она не хочет понимать, что мне нельзя ни на йоту опаздывать с ними, иначе я с удовольствием провёл бы время с ней. В конце концов я на пароход всё-таки опоздал, и пришлось трястись в дымном поезде. Приехав в West End не хотел инструментовать и делал корректуру. Сегодня первый день после операции без единой страницы.

Начинаю серьёзно беспокоиться, кончу ли, нет ли партитуру к сроку, к первому октября. Сегодня завяз и сделал всего одну страницу, правда, трудную (смех по поводу смеха Принца).

Корректировал литографировку клавира второго акта. Вечером был у Сталя, проверял перевод на французском языке. Езжу к ним с удовольствием и перевод выйдет отличный.

Ужасно много дел.

Сегодня пять страниц. Опять не так много. А работал массу времени. Вечером выскабливал ошибки в партитуре.

Омское правительство очищает Омск и становится Иркутским правительством. Большевики победоносно наступают. В чём дело? Почему будущей России суждено выковаться сильной через грубость и разбой?

Шесть страниц. Почти весь день до обеда занимался.

Был у Стеллы в Asbury. Ссорились из-за всякой ерунды и говорили друг другу неприятности. Под конец помирились и поцеловались.

По-моему, она несколько дуется на меня за одесские погромы. В Одессе сейчас громят евреев, и Стелла мстит христианину. («Не будьте жестоки, не будьте христианином!»).

Перевод «Апельсинов» наконец окончен и проверен и, по-видимому, вышло очень хорошо. Сдал ноты и жду чека. А то осталось пятьдесят долларов и куча счетов, по которым надо платить.

Стелла приехала ко мне в West End и обедала у меня. Так как я всегда обедаю один и на окружающую публику не обращаю внимания, то сегодня все на нас таращили глаза. После обеда Стелла поднялась ко мне. В десять часов явился владелец отеля, еврей, говоривший по-французски, и, вызвав меня в коридор, с выпученными глазами сказал: «Ecoutez, mais vous avez une femme?» [19] Извините, но у вас женщина? (фр). . Он, конечно, не мешается в мои дела, но внизу уже разговаривают: есть мамаши, которые имеют дочек и т.д.

Стелла была очень смущена и заявила, что обыкновенно христиане бывают свиньями, но если еврей окажется свиньёй, то он уж будет всем свиньям свинья. После этого я её в автомобиле повёз в Asbury.

С владельцем отеля я холодно раскланиваюсь. По-видимому, это будет стоить мне денег, потому что он не сделает скидку, которую обещал. Но в офисе безумно любезничал. Я решил объявить обитателям отеля войну и сделал заявление, что дети орут, как на рынке, и не дают покоя.

Начал инструментовать третий акт. Чувствую, что к первому октября не поспею. Устают глаза. Да и то я почти не пропускаю ни одного дня. Единственная надежда, что вторая половина третьего акта будет легче и пойдёт быстрее. Да ещё: может быть, вся опера будет не на пятьсот пятьдесят страниц, как я считал, а меньше, около пятисот. Тогда еле-еле к сроку.

Из Чикаго чек на полторы тысячи. Очень мило, не то, что в первый раз, и я снова достиг максимального состояния. Впрочем, лишь номинального: если сосчитать долги (тысяча двести Башкирову, пятьсот в Русское посольство, четыреста пятьдесят Вышнеградскому, сто шестнадцать преступных долларов, сто Лилиенталю, много - неизвестно сколько - Ингерманам, сто Минстеру), то температура окажется много ниже нуля.

Относительно клавира, то я всё-таки был шикарен: прислал его за месяц до срока. Поспею ли с партитурой? Она да операция, в сущности, заполнили всё лето. Конечно, жаловаться нельзя: живу удобно, у берега милого Атлантического океана, но самоё лето как-то скользнуло вне меня.

Вожусь с разрешениями для мамы. Билет ей будет оставлен на «Владимире», уходящем в Новороссийск и затем возвращающемся обратно, а с визой дело ещё неясно.

На Кавказе американского консула нет. Можно ли достать отсюда?

Начал играть на рояле, которого не касался с первого апреля. Но пальцы в очень приличном состоянии. Даже я сказал бы есть шаг вперёд в смысле гибкости удара. После весенних занятий роялем я развивался по инерции. Я верю в это и неоднократно проверял это предположение.