Катерина Джеймс - Одуванчик: Воспоминания свободного духа

Air Force заказали билеты на Куин–Элизабет–2, чтобы морем отправиться на Американские гастроли, когда Джинджер Бейкер вдруг, неожиданно для всех изменил своё решение.

— Накануне отплытия Джинджер Бейкер объявил нам, что едет один, и едет он в Нигерию, хочет играть там с нигерийцами на барабанах и что гастроли отменяются. В тот же самый день приятель Денни, Нэд Дохини, прилетел в Лондон и позвонил, сказать привет. Подняла трубку я и стала ему что–то отвечать. «Кто там ещё?» — вспылил Денни, а когда я сказала, что это один из калифорнийских друзей, он замахнулся и с силой ударил меня по лицу.

Катерина убежала через окно в ванной комнате, пробралась вдоль стены и прыгнула в такси. Кровь текла ручьём и таксист отвёз её в ближайшую больницу, не взяв с неё ни пенни. Там ей зашили пятью большими стежками порванное веко над левым глазом. Сумки у неё были уже собраны и, схватив Дамина, она ушла от Денни в последний раз. Невинный флирт с Джином Креллом из «Бабули» незамедлительно изменил своё направление и с этого же вечера она осталась жить у него в доме на площади Карлайл. Месяцем позже я прилетела из Калифорнии и пару–тройку месяцев мы жили одной большой роскошно–одевающейся чокнутой семейкой.

Роман с Джином не мог продлиться долго, потому что Денни всё ещё гонялся за Катериной по всему Лондону, грозя расправой и грязно ругаясь. Я хорошо запомнила тот день: мы мирно шли, утюжа Кингс–роуд, как вдруг откуда–то выскочил Денни и стал пытаться вырвать Дамиана из её рук.

— Денни ехал со своим отцом на Бентли, а мы бежали от них по тротуару. Я собиралась отвезти Дамиана в Америку и хотела в тот вечер в последний раз зайти в Спикизи. Меня посадили прямо напротив Эрика Клаптона и, конечно же, он увидел эти страшные стежки, сделанные чёрной ниткой, и спросил: «Кто это тебя так? Ты вся такая бледная». Я рассказала ему о Денни и сказала, что уезжаю в Америку. Тогда он сказал: «Так, никуда ты не едешь, будешь жить у меня в Хертсвуд—Эдже». Он забрал все мои сумки и чемоданы с Кенсингтона и отвёз нас к себе в Суррей и я провела там всё лето в качестве его домоуправительницы и верного друга.

Никаких ханки–панки между Катериной и богом гитары не было, потому что бог этот глупел от одного вида другой музыкальной музы. Катерина была не только шеф–поваром Клаптона, она стала его доверенным лицом.

— Эрик был влюблён в Патти Бойд–Харрисон, но это было их большой тайной. Я слушала, как он писал Layla, и я единственная знала, что посвятил он её Патти. Даже никто из его группы не догадывался об этом.

Она рассказала мне, какие вкусности она готовила для ребят, которые все жили в это время в этом доме. И мне стало интересно, где она научилась готовить так хорошо в свои девятнадцать. Она рассмеялась и сказала:

— В ресторане Алисы. Всем нравилась моя стряпня и мне нравилось этим заниматься, живя в деревне — со всей этой восхитительной музыкой! Дамиан выучился там ходить и разрисовал у Эрика в доме все стены. Собаки резвились в саду, а я была единственной леди во всём поместье. Денни всё ещё старался умаслить меня и я разрешила ему брать Дамиана на день–два к себе.

Это произошло в один из таких вечеров, когда Дамиан отправился к отцу.

— Эрик устроил большой приём в честь своего барабанщика Джима Гордона. А как же иначе, не пропустить же день рождения? Приехали все. Ну и конечно же, и Джордж Хариссон с Патти. Я очень обрадовалась, когда приехал Мик Джаггер. Он и раньше приезжал к Эрику, и несмотря на то, что мы толком с ним никогда не общались, знали мы о друг друге всё. Ему было достаточно знать, что у Эрика живёт одна девушка, которая ему нравилась. Там вечером кто–то зарядил шприц мескалином, и прежде чем мы узнали об этом, все уже были хороши. Было уже довольно поздно и я подумала, что неплохо было бы позвонить Денни и пожелать Дамиану спокойной ночи. (74) Я ушла в кабинет, но слышано было, как Джордж сказал: «Вот, послушай, я сочинил новую песню» и он заиграл Клаптону My Sweet Lord, затем к нему присоединились и остальные. Уму непостижимо. Слушать такую замечательную музыку, звуки которой разносились по всей округе. Только я дозвонилась до Денни, как кто–то вошёл в кабинет. Я слышала, как закрылась дверь и этот кто–то подошёл и встал совсем рядом за моей спиной. Мескалин начал действовать, я повернула голову и увидела прямо перед собой в ломаную клетку брюки. Чёрно–белая материя психоделически волнами расползалась у меня на глазах, я подняла голову, это Мик стоял там. Он точно знал, где меня найти; и он нашёл меня в этой маленькой комнате. Вибрации были слишком высоки, и я сказала Денни, что вешаю трубку, он возразил: «Почему?» «Просто я должна освободить телефон». Он пытался настаивать: «Нет, я не хочу, чтобы ты вешала трубку». Но я сказала: «Мне пора идти… прощай!» Музыка разлилась по всему дому, и когда я, наконец, повесила трубку, Мик подхватил меня, прижал к стене и стал страстно меня целовать.

И пока группа играла, и пока разыгрывалась в другом помещении драма Эрик/Патти/Джордж/Лейла, Катерина буквально не чувствовала своих ног.

— Мик был невероятно страстен, я была сражена. Он зацеловал меня, и мы медленно съезжали по стене вниз, пока не оказались оба на полу, в страстных объятиях. Заем мы вышли в сад и тропинка привела нас к беседке, в которой стояла садовая скамейка, как раз для нас двоих, и мы целовались на ней как подростки. Должно быть, прошло много времени, потому что когда мы вернулись в дом, многие уже отправились спать. Мы отправились в мою комнату и любили друг друга, пока не взошло солнце.

Мик позвонил мне позже в тот же день и пригласил нас с Эриком на концерт Стиви Уандера. Я одела свою самое лучшее шёлковое, отделанное бархатом платье и серебристые со звёздами и полумесяцами сапожки на платформе.

После этой ночи они часто перезванивались и говорили друг другу всякие нежности.

— Чтобы увидеться снова с Миком, я стала часто ездить поездом в Лондон. В итоге, после нескольких свиданий, я осталась на ночь у него в доме. Это был его день рождения, и он устроил великолепный приём. Ему тогда исполнилось двадцать пять. Хочешь верь, хочешь не верь, но мы проболтали в кровати не меньше часа, перед тем как приступить ко всему остальному. И я подумала тогда, «О, мой бог, вот это наконец и произошло». И конечно, всё это было просто невероятно красиво.

Катерина встала и принесла ещё нам по бокалу мартини.

— Если честно, то невероятно счастливо складывалась моя жизнь, — произнесла она, улыбаясь. — Я поняла, что всё могу. — Она сделала маленький глоток. — После пяти свиданий Мик попросил меня переехать к нему жить.

Вместе со своим обожаемым малышом Катерина перемещала за собой все свои накопленные к этому времени материальные блага из одного места обитания бога рок–музыки к другому богу.