Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

— Да есть один человек…

— Ну же, Таппи, это же Голливуд. Имя, назови имя.

— Джерри Люис, — после некоторого замешательства, произнёс я. — Ещё подростком я пересмотрел все его фильмы. Мне нравится этот человек. Он — живая легенда.

Сказал, и посмотрел на Эла.

Он посмотрел на меня поверх солнцезащитных очков и одарил меня своей кинозвёздной улыбкой.

— Ну конечно. Я знаю Джерри уже давно. Предоставь это мне, Таппи; я подумаю как устроить вашу встречу.

Мне всё больше нравился Эл, и он определённо считал себя большим человеком, но здесь, в Лос–Анжелесе, как я уже успел заметить, каждый отлично выглядел и каждый считал себя большим человеком. Поэтому я уже было подумал, что из этой затеи ничего не выйдет, но самое поразительное оказалось впереди. Представьте: раннее утро, (я уже стал забывать о вчерашнем нашем разговоре, а надо сказать, эти американцы, до сих пор не понимаю, как им это удаётся, быть приветливыми в такие ранние часы?) я, еле передвигая ноги, плетусь по улице, возвращаясь от очередной тётки, с которой провёл бурную встречу, стараясь придать хоть какое–то движение моим измотанным костям и вдруг слышу:

— Эй, Таппи! — это меня Эл окликнул из своего автомобиля, сбавив скорость и пристраиваясь ко мне рядом.

— Что…? Кто…? Какого чёрта…? Что тебе, Эл?

— Ну же, Таппи! Ты же не будешь винить Санта—Клауса, что он появился слишком рано со своими волшебными санями в этом году.

— Слишком рано, верно сказано. Ты хоть знаешь, который час? Да и вообще, о чём ты толкуешь?

— Я выполнил твою просьбу, ну, запрыгивай. Коламбия и Джерри Люис тебя ждут. Но если ты будешь стоять здесь разинув рот и дальше, то уверяю тебя, через минуту он будет полон москитов, а я… я — опоздаю. Ну, так как, остаёшься?

— Что ты! — воскликнул я, прихлопывая рот и впрыгивая в машину Эла.

Он нажал на газ и весело запел в полный голос Jingle Bells.

Я не врал, когда Эл спросил меня, с кем бы я хотел, чтобы он познакомил меня. Джерри Люис был моим кумиром. Но от одной мысли о встречи с ним меня начинало трясти. В Голливуде у него была репутация самого отвратительного субъекта. Представить не мог его реакцию на встречу с каким–то парнем из Англии, которого он и в глаза то не видел никогда. Я только молил Бога, что слова Эла, что он «знает Джерри давно» окажутся правдой. Или, что совсем уж невероятно, Джерри окажется фанатичным поклонником нашей группы.

Когда мы подъехали к воротам этой знаменитой студии, нам объявили, что мистер Люис «на эпизоде» его новой картины, Three on a Couch. Казалось, Эл знал своё дело, он оставил меня в какой–то комнате, сказав, чтобы я ждал его там и что он скоро вернётся с целым мешком «подарков от Санты».

Я остался сидеть в совершенно пустом помещении, стараясь собрать остатки нервов. Вот только что я плёлся по улице, засыпая на ходу и с одной лишь мыслью — побыстрее добраться до душа, и вот теперь я здесь, в ожидании встречи с Джерри Люисом. А мысли только о душе.

Не прошло и пары минут, в комнату зашли ещё несколько человек и сели рядом со мной. Сначала я удивился такому повороту событий, но потом решил, что может быть, в этом нет ничего плохого, пусть сидят. Думаю, что у такой звезды, как Джерри Люис должно быть полно «друзей друзей», которые уж и не надеялись познакомиться с ним. Может у них такая отработанная схема, для экономии времени, собирать кучу поклонников и устраивать им одновременное знакомство, чем с каждым по отдельности. Не без удовольствия я подметил, что остальные так же сильно нервничают, как и я. Поглядывая друг на друга, мы обменивались лёгкими кивками и улыбками, но заговорить не решались.

Но вот дверь приоткрылась и показалась женская головка. Она обвела нас взглядом, кивнула мне и пригласила следовать за ней. Женщина провела меня по коридору и остановилась у одной из дверей.

— Удачи, — прошептала она и сжала мою руку, затем открыла дверь и мягко подтолкнула, приглашая войти. Как же страшен был Джерри Люис, если мне понадобилось чьё–то пожелание удачи?

За большим столом сидело двое мужчин в дорогих костюмах. Джерри Люиса там не было. Немного сконфуженный я улыбнулся и сел на свободный стул, стоящий перед столом.

— Привет, я — Боб Рафелсон, а это — Берт Шнайдер, — сказал один из них, кивнув в сторону своего компаньона.

— Привет, я — Таппи Райт, — произнёс я и, привстав, потянулся через стол пожать им руки.

— Хорошо, мистер Райт. Перейдём прямо к делу. Каков ваш опыт в пении и танцах, и какого рода ваши устремления.

— Простите?

— В пении и танцах, — повторил Боб.

— Гм, я не пою и не танцую.

— В таком случае не будете вы так любезны сказать нам, за какого чёрта вы сюда пришли? — подал голос Берт.

— Я пришёл на встречу с мистером Люисом.

— Мистером Люисом? Вы хотите сказать, Джерри Люисом?

— Совершенно верно.

Мужчины переглянулись.

— Видимо произошла ошибка. Вы пришли на прослушивание, мистер Райт. Вы попали на набор музыкантов для новой группы, которую мы намереваемся продюсировать. Полагаю, не это было вашим намерением?

— Нет, но…

В этот момент раздался стук в дверь и в комнату вошёл Эл.

— Извините, я только…

Тут он увидел меня.

— Таппи, где тебя черти носят? Я повсюду тебя ищу.

Под общий смех, конфуз быстро рассеялся. Как оказалось, я ошибся дверью, я должен был выйти на съёмочную площадку, а попал на прослушивание. Вот так я чуть было не стал членом новой группы, которую собирались продюсировать Боб с Бертом — The Monkees! Если бы я знал тогда, какой огромной популярности добьются эти Обезьяны, я бы тогда приложил гораздо больше усилий. Таппи Райт мог бы стать Дейви Джонсом!

Но волнения дня на этом не окончились. Мы направились в Третью студию, где должен был работать Джерри Люис. У меня, наверное, был очень нервный вид, пока Эл беседовал с моим кумиром, но тут со мной произошло затмение, я напрочь забыл о Джерри Люисе, увидев, как на расстоянии вытянутой руки прошла самая красивая женщина, которую мне когда–либо доводилось видеть, прошла мимо меня и улыбнулась мне. Совсем юная Джанет Ли, жена Тони Куртиса и в будущем мать Джейми Ли Куртис. Она оказалась даже много ослепительнее, чем когда я её видел на экране.

— Снова ловишь москитов, Таппи? — вернул меня к действительности голос Эла. — Пошли знакомиться с Джерри.

К нам приближался Джерри Люис. Я вытер ладонь о брюки (мне совершенно не хотелось подавать ему потную от волнения руку) и сглотнул комок, застрявший в горле.

— Привет, я — Джерри Люис, как дела?

Я пробормотал что–то несуразное и крепко пожал протянутую мне руку.

Он рассмеялся.

— Слышал, вы работаете с Animals, верно? С этой английской группой?

Джерри Люис оказался горячим их поклонником! Кто бы мог в это поверить?