Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

В конечном итоге, чувствуя, как она пытается овладеть мною прямо на подиуме и лезет в мои брюки, я подхватываю её на руки и тащу к дивану. Похоже, здесь всех гостей ожидал подобный финал. В стороне от остальных пар, которые всё ещё извиваются под звуки музыки, всё свободное пространство пола было занято спутанными клубками тел. Как паровые молоты сверкали тут и там обнажённые белые задницы. Я оказался среди океана нагих тел, длинных гладких ног и грудей, колыхающихся подобно морским волнам в такт оставшимся танцующим парам. Отис Реддинг пытался теперь состязаться со всё нарастающим крещендо воплей, стонов и радостного заливистого смеха. Что называется настоящая народная гулянка, казалось, мне никогда не выбраться оттуда, пока не произведу полную оценку происходящего.

Ронда, вся такая непостижимо красивая, а теперь превратившаяся в мою персональную сексуальную куклу, толчком скинула с дивана меня на ковёр. Улыбаясь, она сорвала с себя своё платье, и, сдвинув в бок свои трусики, с размаху опустилась мне на лицо. И я очень удивлюсь, если теперь, какая–нибудь женщина, прочтя эти строки, будет не знать, как заполучить двадцатилетнего парня себе между ног, и не сможет научить его, тому чему научила меня эта рыжая бестия. Она была великолепна, соки её заливали мне лицо, а я старался изо всех сил. Но вот её стоны стали громче, дыхание участилось, и, поняв, что делаю всё правильно, я стал сам получать от этого наслаждение.

Ничего подобного я прежде не испытывал — удовольствие чувствовать женщину, переживать с ней эмоционально, но вот Ронда повела себя к следующей кульминации, и я даже не заметил, как щёлкнула молния на моих брюках. Неожиданно я почувствовал, как мой вздыбленный дружок был сдавлен так, как никто его никогда не сдавливал прежде. Кто–то ещё схватил его ртом и начал яростно сосать. Чёртов бог, мать его, я попал на оргию! Мне ещё больше нравится эта вечеринка, но то, что было сделано с моим Диком не описать. Его сосали, его грызли, его сдавливали, и ещё что–то, что я не мог уже понять. За всё время, проведённое мною с Animals я не могу назвать и нескольких девочек, которые не становились передо мной на колени, но такого со мной не вытворял никто. Уму непостижимо.

Я почувствовал, как мои яйца сжали, и подступил оргазм, одновременно Ронда последний раз дёрнулась и скатилась с меня. Она, тяжело дыша, лежала рядом со мной и нежно гладила моё лицо, а я чуть не задохнулся и кончил. В глазах потемнело. Чьи–то губы по–прежнему трудились надо мной, теперь вылизывая его начисто.

— Мать твою!

Я вскочил, трясущимися руками стараясь натянуть брюки.

Какой–то мужик сидел на полу у моих ног. Мужик. Большой волосатый мужик, мать его! Он улыбался мне и слизывал остатки моего сока со своих губ! Затем рассмеялся и откатился, чтобы присоединиться к другой группе, тут же на полу.

Я стоял как вкопанный, с трудом сдерживая приступ тошноты, всё удовольствие тут же было забыто. Я высвободился из объятий Ронды и бросился вон оттуда. Как мне стоило поступить? Думал я, шагая по улице. Может, вернуться и набить морду этому ублюдку? Не мог поверить, что мне только–что впервые доставил такое наслаждение мужик! Не значит ли это, что я стану гомиком? Нет. Нет. Просто нужно забыть об этом. Этого никогда не было. Просто забыть.

Первое, что я сделал, когда вернулся в свой номер: разорвал на мелкие клочки записку с номером Ронды и спустил их в туалет. Я стал обходить стороной тот ресторан, где впервые увидел её. Больше я её никогда не встречал. Вскоре мне к счастью нужно было возвращаться в Англию. Однако, многие годы после этого злополучного вечера, я испытывал странные ощущения каждый раз во время орального секса. Мне всё время виделось это улыбающееся лицо с вытекающим из его рта моим семенем. Мне не верилось, что смогу забыть его. Так продолжалось, пока не наступила одна незабываемая ночь на берегу Северного моря, в моём родном Уитли Бэе.

Тем временем работу ещё никто не отменял, и все мы трудились в поте лица своего. Несмотря но то, что стало возможным возвращаться каждый раз к себе домой и спать в своей постели, я начал осознавать, что всё чем я занимаюсь, это вожу наш микроавтобус со спящими на задних сиденьях музыкантами. К концу лета 1965 года я оставил свою небольшую квартирку со встречами с Леди—Судьбой и переехал жить к Эрику с Хилтоном. Однажды вечером Эрик взял меня с собой в клуб Фламинго, в Сохо.

Я говорю «взял», потому что у Эрика есть ещё одно восхитительное свойство: не слышать ничего, что он не хотел бы услышать. Я был совершенно без сил, но Эрик и слова не дал мне сказать. И вот мы сидим за столиком. На сцене играл Джорджи Фейм со своими Blue Flames, что означало полностью забитый слушателями клуб. Несмотря на то, что я понимал, что Джорджи — великолепен, а Эрик был его горячим поклонником, как только они начали, я попытался испытать наш столик в качестве подушки. Но тут над нами нависла фигура Рика Ганнелли.

Рик вместе со своим братом Джоном держали Фламинго, и оба были одними из моих лучших друзей, что часто меня выручало. Их слушались все в этой части Лондона, как говорится, великие и ужасные, пропитанные грубым юмором Вест—Энда, и всё зависело от того, в каких отношениях они с тобой были, в противном случае тебе бы никто не стал завидовать, дело оборачивалось ужасными последствиями. Я разделил с Animals их счастливую звезду, и был им за это благодарен.

— Привет, Таппи, рад тебя снова видеть, — сказал Рик, сжимая мою руку. — Только что звонил Майк. Он говорит, это срочно. Перезвони ему, можешь воспользоваться нашим телефоном.

— Ну, что ещё, теперь? — пытаясь подавить зевоту, промямлил я и поплёлся за ним в его контору.

— Майк. Это Таппи. Что случилось?

— Ну, наконец. Я тебя повсюду ищу. Нужно чтобы ты слетал в Ньюкасл и привёз мне мой портфель.

— Ньюкасл! Майк, нельзя подождать до завтра? Я чертовски устал.

— Это срочно, Таппи. Прости, что порчу тебе вечер, но мне нужен этот портфель к девяти утра. Понимаешь?

Деваться некуда, я повесил трубку, не перечить же ему! Майк приказывает, я выполняю. Чего проще. Он менеджер Animals и мой непосредственный начальник, и пока мне нравится на него работать, определённо я буду на его стороне. Вернувшись в помещение клуба, я описал Эрику ситуацию.

— Понимаешь, мне прямо сейчас нужно уехать. Но дело в том, Эрик, что я не знаю, как доеду. Мне хоть спички вставляй в глаза, чтобы в дороге не сомкнулись веки.

— Я тебе помогу, — понижая голос до шёпота, произнёс Эрик и положил передо мной на стол розовую таблетку. — Одна крошечная таблетка, Таппи. Она придаст тебе сил, и ты мигом домчишься до Ньюкасла и обратно.