Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

— Вот, Таппи, держи, — предавая камеру мне.

Он спустил свои штаны и вытащил из трусов свой писюн. Да–да, я помню, что уже описывал вам его размеры, но, поверьте, стоит повториться. В штанах у него жил настоящий монстр, это уж точно. После пары жёстких движений кулаком прямо у нас на виду, он ввёл всех нас в замешательство. Зная Эрика достаточно долго, чтобы понять, что он прекрасно знал, о чём могла мечтать Крисси, я встал на колени и, еле сдерживая приступ смеха, сделал пару снимков его вздыбленного чудовища.

— Ну, а для сравнения, — загоготал Эрик, поворачиваясь ко мне задом, — сними мою задницу крупным планом.

Отклячившись, он раздвинул ягодицы, и я сделал снимок, представляя, как волосатый зад Эрика пополнит коллекцию Крисси. Когда же вернулись Мик с Крисси, её фотоаппарат лежал на прежнем месте, а штаны Эрика успели возвратиться в исходную позицию.

Нас всех внутренне трясло. Нам удалось сдержать себя, так что даже Мик Джаггер ничего не заподозрил, но мы были уверены, что когда Крисси принесёт проявленную плёнку из местного фотоателье, Мика взбесит её порнографическое содержание, ну, и может быть, она стащит штаны с него для сравнения?

К счастью для нас Мик нашёл это очень забавным. И из того, что он нам рассказал о её реакции (она скрыла от всех содержание своей плёнки, когда получила отпечатки), мы поняли, что это помогло всем надолго избавиться от назойливой Крисси Шримптон.

Итак, прошу всех вас вместе со мной отправиться в 1965 год и вернуться в Ньюкасл. Наше возвращение к родным Пенатам, было именно тем глотком свежего воздуха, в котором мы так все нуждались. Казалось, что покинули мы эти места давным–давно, не от нас зависело, но когда мы были в стране, всегда стремились по мере возможности попасть на Север, хотя повидать отца не всякий раз мне удавалось.

Наше выступление в городской ратуше мне показалось лучшим из всех у Animals. Все, как и я, радовались своему возвращению домой, а народ определённо был счастлив снова увидеть нас. Девочки с ума сходили по Эрику, и вот я всё думаю, неужели на самом деле они мечтали дотронуться до оригинала, который попал в фокус фотоаппарата Крисси?

После выступления мы отметили наше возвращение в клубе Пески нашего родного Уитли Бэя. Начиналось всё очень чинно, поздравления, новые знакомства, рукопожатия, но вскоре, как всегда в таких случаях, всё закружилось и завертелось.

Я подошёл к одной из стаек девочек и представился. Почему именно к ним? Да они слишком уж активно меня рассматривали.

— Вы не Таппи Райт, — сказала одна из них.

— Нет, ошибаетесь, я тот самый и есть. Ну, по крайней мере, им я был вчера, — рассмеялся я, но безуспешно.

Парень, стоящий рядом, покачал головой.

— Слушай, не знаю, кто ты, но Таппи Райт наведывается к нам сюда в Пески почти каждые выходные. Он работает у Animals и, знаешь, у него уже набралась куча проблем с… э… ну… со всеми этими женщинами.

Невероятно. Но к счастью, все наши и даже Кит Альтхем, из газеты Нью—Мюзикл-Экспресс, подтвердили, что именно я, а никто другой, и есть Таппи Райт, и они начали наперебой нам рассказывать об этом самозванце. Надо же, у этого плута, оказывается, ещё большие аппетиты до женского пола, чем у меня! Он утюжит улицы нашего родного городка, прикрываясь моим именем, набивая себе цену. И, похоже, авторитет моего имени, оказывается, достаточно высок. Вокруг него всегда вились пара–тройка девочек, и многие парни точат на него обиду за то, что он уводит их подружек прямо из–под их носа. Да этот приятель, оказывается, работает, даже лучше меня! Забегая вперёд, должен сказать, что в последние годы он порядком уж поизносился. Как бы там ни было, я дома и выслушиваю рассказы о своих похождениях, ну, в общем, скажу я вам, я мог бы и призвать к ответу того, «другого» Таппи.

После всего мы с Animals решили прошвырнуться с тётками на пляж — ничего более нашего неприветливого Северного моря с его холодным дыханием, но спасибо, выпитому нами изрядному количеству горячительного — мы устроили купание нагишом. Смеясь, мы сбросили с себя одежду и рванули в темноту моря. Одна из тёток, поскользнулась и растянулась прямо рядом со мной. Я потянулся помочь ей подняться, но она рассмеялась и дёрнула меня за руку так, что я с размаху грохнулся чуть ли не на неё.

«Что за чёрт», — промелькнуло в моём мозгу, когда она впилась в меня губами. Я определённо не собирался трахнуться с этой голой тёткой, лежащей на холодном песке.

На пляже было темно, хоть выколи глаза, но сквозь шум волн я различил голос Хилтона, зовущего меня по имени. Но в этот момент эта дикая штучка задрала ноги и обхватила ими меня за пояс — ну что ж Хилтону придётся подождать, но только я начал её долбить, как на меня сверху навалилось чьё–то тело. От неожиданности я заорал. Хилтон, голый и мокрый, вылезая из воды, споткнулся и навалился на нас со всего размаху, да так «удачно», что его отросток врезался мне в низ спины. Тут же меня охватил ужас, вспомнился тот случай в Нью–Йорке, который я поклялся себе забыть, мозги мгновенно захлестнуло яростью. Я соскочил со своей кобылки и набросился, вопя страшные ругательства, на беднягу Хилтона. Я вцепился ему в горло, повалил на песок и, не помня себя, стал душить.

— Таппи, чёрт тебя дери, — хрипел, задыхаясь, он. — Да, что с тобой?

Но только когда ярость, завладевшая мной, немного поутихла, пальцы мои разжались. Я отпустил Хилтона, и обернулся, моя тётка уже была далеко и шла по пляжу, явно направляясь домой. Попробуйте представить, что я чувствовал, только что не задушив своего лучшего друга, из–за того подонка, которому я, ничего не подозревая, позволил отсосать у меня тогда, в Нью–Йорке?

Я потерял из виду Кита Альтмана, того журналиста из Нью—Мюзикл-Экспересс, после вечеринки в Песках. Я предложил ему переночевать в доме моего отца, но он не пошёл с нами на пляж, и если честно, я из–за пережитых волнений, просто про него забыл. Ну и какого же мне было, когда я, вернувшись домой, весь в песке, вспотевший и всё ещё сгорающий от стыда из–за происшествия с Хилтоном, обнаруживаю Кита (которого впустил мой отец) лежащего в моей постели, да ещё не одного, а с какой–то юной красавицей.

— Я ненадолго, — вскричал он, услышав, как я открываю дверь своей спальни.

— Ничего, ничего, продолжай, — сказал я, улыбаясь, по крайней мере, хоть у кого–то выдался удачный вечер. — Я пойду, приготовлю всем чай.

Я спустился на кухню и поставил чайник.

Кит был молодым преуспевающим репортёром, который поехал от газеты с нами в Ньюкасл, чтобы написать статью о наших выступлениях. Из под его пера выходили отличные статьи (а надо сказать, NME тогда была, как и сейчас остаётся, одной из лучших британских музыкальных изданий), высокий, привлекательный шатен, дамочки не обделяли его своим вниманием, что он и доказывал в данный момент, находясь в моей спальне.