Род Вейнбер - Рок–роуди. За кулисами и не только

— Они твои.

Мой дорогой, милый старикан, надел наимоднейшие туфли и пошёл на работу в угольную шахту. Ну, что ж, это может научит Кита Альтхема, как кувыркаться с бабой Дейва Финли. Месть всё же настигла его, и ранила Кита там, где ему было больнее всего.

Через два дня Кит уже знал всё, и хорошую новость, что его драгоценные хаш–паппиз по–прежнему в доме, и плохую новость, что они сейчас на ногах шахтёра, который умудрился износить и порвать их в две недели. Даже Дейв Финли не смог бы придумать лучше, и трудно было удержаться, чтобы не посмеяться над несчастным Китом.

Даже теперь, когда нам приходится видеться, я слышу от него вздохи и ахи сожаления о «безвременно погибших хаш–паппиз, мать их».

Мстительный характер проявил Кит, предав гласности много лет спустя через свою газету NME многие из моих профессиональных секретов. Ему часто приходилось брать интервью у каждого из зверей, хотя, конечно же, по большей части это были интервью с Эриком, и постепенно он стал частью нашей как профессиональной, так и личной жизни. Он всегда делал всё на высшем уровне, и когда он сказал мне, что хочет написать серию статей об одном из дней жизни роуд–менеджера, я с готовностью согласился поучаствовать.

Он собирался описать жизнь роуд–менеджеров трёх ведущих британских групп, и доказал, что его шарм действует не только на тёток с Севера, но и на нас, так что он получил согласие от всех:

1. У Яна Стюарта, роуд–менеджера Камней.

2. У Малькольма Эванса, роуд–менеджера Битлов.

3. У Таппи Райта, роуд–менеджера Animals (… но вы–то знаете, что моё согласие он получил уже заранее).

Хотя я и не знал в то время, но я, оказывается, входил в ту малочисленную группу пионеров, которые пробили дорогу всей ныне существующей армии роуди. Как бы там ни было, но теперь, ни одно большое событие не может обойтись без целой сотни роуди, работающей на протяжение всех гастролей, в то время, как в шестидесятых, этим занимался буквально один человек. То есть, на примере Animals, таким человеком был я, в одиночку занимающийся организацией, выставлением звука, заботой о музыкантах, распаковкой до и запаковкой оборудования после выступления. Не так уж много найдётся людей, которые могли делать то же, с чем справлялся я один. Так что идея Кита написать статью показалась мне очень своевременной, и, более того, она могла подытожить наш опыт и описать наши достижения.

Но не только это оказалось предметом исследования. Я часто слышал, как он расспрашивал парней и что–то быстро писал в своих блокнотах во время концертов, но то уже было совсем другое — всё касалось лично меня!

Кит позвонил, и мы договорились встретиться перед концертом в Южном Лондоне. Начало было назначено на восемь. Парни должны были добраться до места самостоятельно, а мне хватило бы часу поставить сцену. Я припарковал свой микробус и встретил Кита в местном пабе за пару часов до начала.

Мы сидели и болтали о том, о сём. Мы заказали по второму кругу, и когда я принёс выпивку к нам на стол, мне показалось, что Кит чем–то встревожен.

— Ты уверен, что у нас ещё есть на это время, Таппи?

— Уйма.

Он сдвинул рукав пиджака и показал мне часы.

— Уже семь. Начало в восемь, так? Надо двигаться, не успеешь поставить сцену…

— Пустяки. Я сказал, у нас полно ещё времени. Всё под контролем, Кит, успокойся.

Мы продолжили наши возлияния, но Кит не переставал нервно поглядывать на часы каждые пять минут и выглядел всё встревоженнее. Помните, я уже говорил, что мы были старыми с ним друзьями, и совершенно не важно, что мой отец сделал с его туфлями, и я никак не предполагал, что он охарактеризует Таппи Райта, как самое большое бедствие в музыкальной индустрии.

В 7:40 мы были уже на сцене в Кройдоне. Промоутер стоял поодаль, и выражение лица у него было сродни тому, какое было у Кита последние полчаса. Ну что ж вы мне не доверяете. Всё их беспокойство не могло не отразиться на моём самочувствии.

— Прости, опоздал, — начал я. — Пришлось сменить колесо по пути, сущий ад.

Я надеялся, что как всегда Кит Альтхем меня поддержит в моём вранье. Даже без его драгоценных хаш–паппиз, он выглядел, стоя здесь, так безукоризненно, что никто не смог бы спутать его с каким–нибудь роуди.

— Всё в порядке, — сказал один из местных охранников, оценивающе оглядев Кита. — Мы поможем, в два счёта справимся.

Не прошло и пяти минут, спасибо четверым гигантам–охранникам и паникующему промоутеру, всё тяжеленное оборудование было расставлено и готово к эксплуатации. Я даже не успел вспотеть. Animals появились на сцене вовремя.

Я пожал плечами.

— Полагайтесь на меня, и будет всегда всё вовремя. Я лучший в этом деле, это же твои слова, Кит. Пару трюков иметь про запас за пазухой в этом и заключается талант, разве не так?

Кит рассмеялся, но вскоре стало ясно, что я дорого расплатился за испорченные моим отцом туфли Кита. В первых же строчках Кит описал Таппи Райта как невероятного, вечно опаздывающего — настоящее бедствие гастролей.

Даже моё прибытие в последнюю минуту, было награждено гениальной фразой из пяти слов: «Мать твою, Таппи. Справляйся сам.»

После разоблачения Китом в прессе самых моих любимых секретиков, я решил, что пришло время действительно нанять кого–то себе в помощь. Animals были заняты как никогда. К этому времени мы уже провели полгода в Нью–Йорке и полгода в Лондоне, и, несмотря на то, что статья Кита Альтхема не попала пока в поле зрения американских читателей, меня всюду шпыняли.

Вот так у меня появился Алекс Тос. Приятный, весёлый уроженец Ньюкасла с огненно–рыжей копной волос, на вид достаточно крепкий, как раз такой, какой мне и нужен был в помощь. Так я надеялся, что у меня всегда будет под рукой кто–то, кто сможет поишачить вместо меня, пока я выполняю всё возрастающие капризы группы и даже на долгих переездах по Англии и по Штатам мог бы немного поспать. К моему огорчению, всё пошло совсем не так, как я предполагал…

В первый же раз (и единственный) как Алекс сел за баранку микроавтобуса, я понял, что мы нахватаем кучу проблем. Оказалось, источник весёлого нрава Алекса очень даже искусственного происхождения — этот парень умудрялся всё время быть обкуренным до чёртиков! Всякий раз, приближаясь к перекрёстку с круговым движением, он считал излишней тратой времени вливаться в поток и вёз нас напрямую через то, что там обычно находится, цветочная клумба, группа деревьев или просто газон.

Нервозность Алана Прайса мною много раз уже была описана на этих страницах, и такие ралли с невменяемым обкуренным пилотом стали для него последней каплей. Визг Алана, доносящийся с заднего сиденья, думаю, был слышен даже в Вестминстерском аббатстве, он требовал немедленной остановки и убегал в поле, пока не приходил в себя после приступов охватывающей его истерии. И только после долгих уверений и обещаний, что Алекс никогда больше не сядет за руль, можно было уговорить Алана вернуться в наш микроавтобус.