Эрик Бёрдон - Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке

Он окинул его профессиональным взглядом.

— Да, кстати, — сказал я, — я связался со специалистами из Цюриха, и они меня предупредили, что если взрывать сейф такой модели, то взрыв уничтожит вместе с сейфом и его содержимое.

— Да, верно, — сказал Бум—Бум почёсывая затылок, — это похоже на правду, но они имели в виду способ, если просверлить дырку и заложить заряд. Теперь же если укрепить пластиковую взрывчатку снаружи, например С4, то такой проблемы можно и избежать.

— Что скажешь? Думаешь, сможешь?

— Ну, полагаю, что да, но, чёрт побери, займёт много сил. Тебе придётся разобрать весь остальной пол, предстоит много грязной работы и мне понадобятся разные инструменты, а ещё небольшая тележка на обрезиненных колёсах. Если нет, тебе придётся приобрести её.

— Ты хочешь сказать, что у тебя получится? — спросил я.

— Да, я с ним быстро справлюсь. Я свободен на этих выходных. Но ради бога, никому ни слова, понял? Никому! Держи это всё в тайне.

— Чёрт, я понимаю, в тайне, но это такая тайна, которую я просто обязан раскрыть.

Мы договорились встретиться на следующее утро. Мы взяли мой Чеви—Блейзер, спустились в город и взяли в аренду нужное нам оборудование и инструменты и отправились в пустыню Мохаве. Бум—Бум взял из реквизита к фильму над которым он работал пластиковую взрывчатку, моток проволоки, провода и детонатор.

Нестерпимо ярко светило солнце, было ещё довольно рано, но мы с Принцесс поехали в одно знакомое место, где напрокат дают всевозможное оборудование для съёмок фильмов, и взяли у них тележку на обрезиненных колёсах и небольшую ручную лебёдку, без которой нам было бы не вытащить сейф на поверхность. Уже в десять тридцать мы были на пути в пустыню, потягивая водку со льдом из пенопластового контейнера в нашем багажнике и слушая рок–н–ролльные плёнки. Я вёл машину, а Бум—Бум с Принцесс подыскивали подходящий овраг, где было бы не слышно взрыва и могли бы спокойно взломать сейф без лишних свидетелей.

— Всё, стой, приехали, как раз то, что нам нужно, — сказал Бум—Бум. Я нажал на тормоза, и нас заволокло облаком пыли.

Это был небольшой петляющий овраг. Переключив передачу на все четыре колеса, я направил свой Блейзер по ухабам прямо вниз, на самое его дно. Я развернул машину, чтобы удобнее было выгружать сейф, и с помощью лебёдки Бум—Бум осторожно опустил его на землю. Принцесс пошла проверять, нет ли никого поблизости. А я, свернув на место лебёдку, отвёл Блейзер на безопасное расстояние, пока Бум—Бум прилаживал пластиковую взрывчатку С4 к внешней обшивке сейфа. Затем он размотал кабель на несколько ярдов и завёл его за большую скалу, присоединив к детонатору.

И мы все втроём спрятались за выступом скалы.

Бум–Бум развернул свою бейсболку козырьком назад, зажал зубами сигарету и посмотрел на меня. Его холодные голубые глаза горели от возбуждения.

— Итак, Принцесс, ты готова? Скрести пальцы и читай молитву.

Он повернул небольшой ключик в чёрной коробке с детонатором. Наступила неземная тишина. Затем вдруг, последовал, нет, не громкий взрыв, а просто громкий хлопок! Сразу после хлопка Бум—Бум высунул голову из–за скалы. Я тоже высунул, затем высунулась и Принцесс. Мы увидели небольшой чёрный предмет, летящий на фоне голубого неба. Сейф, сделав несколько пируэтов в воздухе, кувырком покатился по склону, круша всё на своём пути, на самое дно расщелины. Затем всё стихло. Мы втроём, пробираясь среди острых камней, еле переводя дыхание, с огромной осторожностью добрались, наконец, до сейфа. Принцесс босиком, с босоножками на шпильках в руке, подошла последней к этому маленькому зелёному злодею.

— Ну как? Получилось? Что внутри?

Бум–Бум снял бейсболку и провёл рукой по своим спутавшимся длинным светлым волосам.

— Не много же. Чёрт возьми, — сказал он, с отвращением отбросив свою бейсболку в сторону.

Перед нами лежал сейф и, словно издеваясь над нами, поблескивал чуть поцарапанными гладкими своими боками, нисколько не повреждённый. Кипя от негодования, Бум—Бум повернулся и направился к машине. Борис нас побил, мы так и не смогли раскрыть его тайну. Принцесс стояла в слезах. Бум—Буму срочно потребовалось выпить. Водка кончилась. И он зашагал в сторону небольшого посёлка, который мы заметили, когда ехали сюда. Я остался рядом с сейфом, разочарованный, с грустью оглядывая этого зверя и проклиная его на чём свет стоит.

И тут я услышал смех, это дух Бориса Карлоффа смеялся над нами. Мне потребовалось три часа, чтобы погрузить сейф в машину, и мы повернули обратно в Лос—Анжелес. Подобрали Бум—Бума в ближайшем баре и вернулись как раз к началу последнего фильма из ретроспективы Карлоффа, который назывался You’ll Find Out.

У меня ушла неделя, работая тайком, чтобы владелец дома ничего не заподозрил, чтобы вернуть сейф на место и восстановить деревянный пол. Я запер помещение молельни на замок и забыл про их существование.

Последний раз я видел Принцесс на моём выступлении в Рокси в Голливуде. Затем она исчезла. Слышал, рассказывают, она была похищена своим собственным отцом, богатым плантатором. Её забрали прямо с улицы, угрожая пистолетом, прямо перед Виски, и больше её никто никогда не видел. В газетах я прочёл большую статью о ней в связи с чёрной магией.

Её теория о связи деятельности Чарльза Менсона с Белым альбомом Битлз оказалась верна, это выяснилось в ходе судебного разбирательства. Но как оказалось, всё дело в одном из её ухажёров, сценаристе, кому удалось присутствовать на конференции по поводу убийств, совершённых Менсоном, устроенной Лос—Анжелесской полицией. Он видел это сообщение о Белом альбоме, написанное мелом на доске в комнате заседаний Паркер—Центра полиции Лос—Анжелеса, и рассказал её об этом. В это время он работал над документальном фильме о «Семье». Злоупотребление LSD — вот истинная причина, побуждающая к действиям как Принцесс, так и Менсона.

Без гроша в кармане. Живу на одном из холмов Голливуда и отхожу от раннего успеха Новых Animals. Два года провёл лунатиком. Купил дом. Пара любимых автомобилей. Старый Э. В. Б. — ловкач. Живу со своей женщиной, зовут Каролиной, и кое–что появляется на дне корзины, когда она выходит на охоту со своими психоделическими подушками. Так, занимаясь уличной торговлей от дома к дому в районе Беверли—Хиллз, ей встретились два парня, и сказали, что они заинтересованы во мне. Ну, я и пошёл на встречу с ними.

Моих новых импресарио все знали как Близнецов—Золотая-Пыль, Стив Голд и Джерри Голдштейн. На пластинках всех их подопечных стоял небольшой штампик: «Очередной Голд–н–Голдштейн Хэппенинг». Такая вот фишка звукозаписывающего отдела Юнайтед—Артистс, они же приклеили к ним этикетку Близнецы—Золотая-Пыль. Они — эссенция голливудского ширпотреба. Оба — евреи и оба приехали с Восточного Побережья. С очень разными характерами и взглядами на жизнь, но когда собираются вместе, они безжалостны и норовисты. Голова с двумя ртами.