Михаил Никольский - Кровью своего сердца

На всю жизнь запомнилась мне удачная засада по дороге из Любани в Сосны, бывший совхоз им. 10-летия БССР, где размещался вражеский гарнизон. Дело было в сорок втором году как раз накануне первомайского праздника. Группа партизан под командованием комиссара Алексея Васильевича Львова, имея на вооружении два ручных пулемета, три автомата и несколько винтовок, залегла с ночи в небольшом сосняке метрах в семидесяти-ста от дороги недалеко от деревни Седьмое. И надо же такому случиться, что крытая штабная машина (водителем был предатель с Украины, сдавшийся в плен еще в сорок первом и заслуживший доверие фашистов), вырвавшись из колонны, обогнала все впереди идущие и бронемашину с мотоциклами, и оторвалась от них километра на два. Когда эта машина приблизилась к нашей засаде, с двух сторон раздались автоматные и пулеметные очереди и одиночные винтовочные выстрелы. Водитель и офицер в кабине были сразу убиты. Потеряв управление, машина съехала в кювет. Из кузова через заднюю дверь начали выпрыгивать фашисты. Таких до этого мы никогда не встречали. Вскоре все они были уничтожены. Среди убитых оказалось два генерала из ставки Гитлера из Берлина, несколько высших офицеров и только водитель имел младший чин. Мы тогда взяли четырнадцать пистолетов, два автомата, боеприпасы, несколько портфелей с ценными документами, около десятка чемоданов с личными вещами. Поскольку одежды и обуви у нас не было, мы сняли сапоги и форму с убитых немцев. Вся операция заняла не более пятнадцати минут. Когда мы ушли от места засады глубже в лес, над дорогой появилась немецкая «рама». Вдали по дороге послышался гул моторов приближающейся колонны.

Примерно через час, когда мы отошли далеко в лес и опасаться погони уже не следовало, мы остановились на привал. Штыками вскрыли замки чемоданов и достали содержимое. В некоторых чемоданах были личные вещи офицеров, бутылки с французским коньяком и шампанским, фотографии. В чемодане, который нес я, оказались картонные коробочки с немецкими наградами — железными крестами. Так обидно было — тащил тяжеленный чемодан, а в нем оказалась ерунда. Каждый взял себе в карман несколько коробочек на память, а остальные я выбросил в болото вместе с чемоданом. У двух генералов были взяты кортики с посеребренными ножнами и портретом Гитлера на рукоятке с дарственной надписью от фюрера кому-то (по-немецки была указана фамилия и звание награжденного). Один из этих кортиков достался Розову, второй — его адъютанту, который и забрал их во время боя.

Это была удача. Своеобразный подарок к Первомаю. Среди партизан никто не был даже ранен.

Стоит упомянуть еще об одном эпизоде. Произошло это в середине апреля или ближе к концу, на пасху. Наш отряд располагался в лесу недалеко от деревни Веженка. С нами была группа военнослужащих во главе с генерал-майором Михаилом Петровичем Константиновым 108. Он был ранен еще в начале войны и со своими подчиненными остался в тылу врага. У каждого из его бойцов было свое оружие: винтовка, карабин, наган или «маузер», советский или трофейный автомат, и по несколько гранат.

Мы с группой разведчиков поехали в деревню узнать, часто ли бывают у них немцы, и неизвестно ли когда они появятся. Местные жители отмечали пасху и были под хмельком, нас пытались угощать, но мы отказались. Тогда нам принесли несколько бутылок с самогоном и продуктов на закуску и сгрузили на подводу, мол, в отряде погуляете, выпьете за наше здоровье. Казалось, что все хорошо и спокойно. Но стоило нам выехать за деревню, как на дороге появилась грузовая автомашина с немцами. Пришлось подхлестнуть лошадей и пустить их галопом, чтобы успеть скрыться в лесу. По-видимому, немцы заметили удирающую подводу, но вместо того, чтобы организовать погоню, старший офицер, выйдя из машины, через переводчика начал опрашивать местных жителей, кто был на подводе и что им надо было в деревне, что за партизаны и сколько их было.

Немцы высадились из машины, вышли за деревню, рассыпались по полю цепью и начали прочесывать лес. Нам были слышны их бесприцельные автоматные очереди. В это время партизаны по приказу командира отряда заняли оборону и приготовились встретить свинцом непрошенных гостей. Не забуду, как лежащих в цепи партизан обходил перед боем генерал-майор Константинов. Он был одет в фуфайку, подпоясан обыкновенным поясом с кистями, на котором висел кисет с табаком. Низкого роста, крепкий, с пышными буденновскими усами, он проходил и каждому делал какое-нибудь замечание, давал совет. Мне, помнится, посоветовал поменять положение, лечь с правой стороны пня, чтобы голова была прикрыта его толщей. Надо сказать, что партизаны редко принимали открытый бой, только в исключительных случаях, и советы и поддержка кадрового командира были очень кстати.

Когда немцы подошли к опушке, где мы лежали в засаде, на расстояние 70—100 метров, мы открыли огонь. Стреляли в основном партизаны, бойцы из группы Константинова экономили патроны, так как немцев было немного. Через каких-нибудь полчаса все немцы и офицеры были уничтожены. Мы собрали оружие с запасными дисками и патронами к нему, гранаты. Но радоваться было рано.

Пока шел бой, и мы собирали трофеи, из Любани выехало несколько грузовиков с немцами и полицаями. Пришлось нам вновь занять оборону на том же месте, только теперь к нам присоединились и бойцы Константинова. Когда немцы вышли цепью и начали наступление, расстояние все сокращалось, некоторые партизаны не выдерживали и открывали прицельный огонь без приказа. Выстрелы были редкими, но каждый достигал цели. А когда расстояние сократилось до ста метров, по приказу Константинова «заговорили» автоматчики.

Немцы залегли. Началась перестрелка. В небе появились вражеские самолеты, но видимо не решились бросать бомбы рядом со своими и вскоре, покружившись, улетели. Тем временем к немцам подтянулось свежее подкрепление. Партизаны были вынуждены отступить.

Поскольку дороги были перекрыты фашистами, пробиваться пришлось по лесу маленькими группами. Так получилось, что я остался с командиром роты Петром Иосифовичем Столицей 109. Он был родом с Украины, до войны окончил пехотное военное училище и в звании лейтенанта служил на западной границе, где его и застала война. Сражался под Могилевом, попал в окружение и создал группу, которая позже присоединилась к отряду Розова. Это был смелый и опытный командир. Он увидел меня впервые еще в Соснах. Здесь узнал и посоветовал: «Ты держись меня, я буду впереди метрах в 50—100, делай, как я. Если немцы обнаружат, не удирай, а прикрой меня стрельбой по врагу. За это время я отползу назад и прикрою тебя. Так мы выйдем из любого положения». Его совет был достаточно убедительным, и я решил в точности ему следовать. Но немцев мы на своем пути не встретили, вышли из окружения и вскоре встретились с другими группами наших партизан, вместе с которыми благополучно вернулись в расположение лагеря.