Василий Казаков - На переломе

Во время переезда к месту назначения я много думал, с чего начать свою деятельность на новой должности и с какими трудностями придется мне встретиться. Я старался осмыслить все, что мне было известно о работе командующего артиллерией Западного фронта опытного генерала И. П. Камера и его штаба. Перебрал в памяти все значительные события с начала войны. И оказалось, что за весь этот немалый срок мы, командующие артиллерией армий, не получали от фронта никаких указаний по использованию артиллерии. Вспомнилось только указание об артиллерийской контрподготовке под Ярцевом.

Каждый командующий артиллерией армии действовал по-своему, в меру своих способностей и знаний. Нами нередко допускались ошибки и просчеты, за которые на войне расплачиваются кровью.

Обо всех наших действиях мы доносили командующему артиллерией фронта и не получали никаких замечаний. Создавалось впечатление, что множество различных оперативных документов, получаемых от штабов артиллерии армий, штаб артиллерии фронта проглатывал не разжевывая и не разбирая вкуса. Никогда мы не видели у себя и офицеров штаба артиллерии фронта. Сейчас это может показаться неправдоподобным, но почти за год пребывания в составе Западного фронта мы единственный раз видели в войсках нашей армии начальника оперативного отдела штаба артиллерии фронта полковника Г. Д. Барсукова. Он приезжал контролировать отвод артиллерии от Волоколамска.

От чего все это зависело? У меня сложилось мнение, что так получилось по двум причинам. Во-первых, И. П. Камера находился в плену старых представлений. Я знал его еще по мирному времени, когда он был начальником артиллерии 10-го стрелкового корпуса. Тогда он был отличным организатором, энергичным, опытным артиллеристом. Но в те времена существовало мнение, что штабы артиллерии армии — это органы распределения артиллерии и снабжения ее всем необходимым для ведения боя. Никто не учил нас, командующих артиллерией стрелковых корпусов, — и тем более наши штабы — управлять артиллерией, планировать ее огонь. А на войне с первого дня это стало насущной и основной задачей. И вот мы учились в боях, варились в собственном соку, не получая помощи от командующего артиллерией фронта.

Во-вторых, И. П. Камера совершенно игнорировал свой штаб и не использовал его по прямому назначению. Насколько можно было тогда судить, он великолепно обходился без штаба. Вся «оперативная документация» умещалась в записной книжке, с которой мы видели его в войсках. За год у него сменилось четыре начальника штаба. Некоторые из них были хорошо подготовленные, образованные штабные офицеры. Любой командующий артиллерией фронта мог только мечтать о таких начальниках штаба.

Конечно, недостатки человека со стороны виднее. И вообще-то критиковать, подмечать ошибки других много легче, чем самому избегать их. Но анализ всегда полезен. И я сделал для себя определенные выводы.

Справедливости ради должен отметить, что командующий артиллерией Советской Армии Н. Н. Воронов и его начальник штаба Ф. А. Самсонов вопросами применения артиллерии занимались куда больше, чем И. П. Камера. По многим вопросам мы получали из Москвы очень полезные указания.

Командованию артиллерии Советской Армии принадлежит большая заслуга в разработке нового метода действий артиллерии в наступательных операциях. По указанию Н. Н. Воронова этот метод был подробно разработан лично Ф. А. Самсоновым.

Направляясь к новому месту назначения, я заехал в Москву, побывал у командующего артиллерией Советской Армии генерал-полковника артиллерии Н. Н. Воронова. Встреча была теплой. Мы знали друг друга много лет по совместной службе в Московской Пролетарской дивизии. Николай Николаевич дал много полезных советов и указаний, а на прощание выделил мне виллис, оказавшийся очень нужным на дорогах Брянской области. На этом виллисе я с адъютантом старшим лейтенантом А. Я. Свинцицким и прибыл утром 20 июля в штаб Брянского фронта. Штаб располагался в большой деревне Нижний Ольшанец в 15 километрах восточнее Ельца.

Знакомясь с офицерами штаба артиллерии, я с удовольствием констатировал, что попал в сколоченный и хорошо подготовленный коллектив. Штаб артиллерии Брянского фронта четко руководил действиями артиллерии. Стиль его работы был заложен еще первым начальником штаба полковником Ф. А. Самсоновым, назначенным впоследствии начальником штаба артиллерии Советской Армии.

К моему приезду начальником штаба артиллерии фронта был полковник С. Б. Софронии, высококультурный штабной офицер, накопивший к тому времени немалый боевой опыт. Он ввел меня в курс дел, обстоятельно ответил на все вопросы и подробно охарактеризовал офицеров штаба.

Из его слов я узнал, что все офицеры штаба участвовали в боях с первых дней войны, в отделах не отсиживались и часто выезжали в войска на самые беспокойные участки. Следовательно, они знали обстановку и состояние артиллерии не только по донесениям и отчетам, но и по личным наблюдениям.

Отделы штаба размещались в хатках. Во дворе одной из них, где помещался штаб оперативного отдела, Софронии завел меня в небольшой сарай. Там я впервые встретил подполковника Е. И. Левита. В этом «рабочем кабинете» он примостился у небольшого грубо сколоченного столика и писал отчет о действиях артиллерии фронта в июне 1942 года.

Меня заинтересовал этот отчет. Дело в том, что в июне немцы осуществили прорыв на стыке Брянского и Воронежского фронтов. Удар вражеских танков пришелся по левому флангу 13-й армии, в которой служил тогда Левит. Разработка плана противотанковой обороны и вообще действий артиллерии происходила при его участии. Армейский план составлялся так, как указывала директива бывшего командующего артиллерией фронта генерал-майора артиллерии М. П. Дмитриева.

Спросив, какие выводы делаются в отчете, я заметил, что задел больное место. Левит начал горячо доказывать, что артиллерию в этих боях использовали неправильно, а директива командующего артиллерией фронта была ошибочной. Докладывал он убежденно, обнаруживая правильное понимание сущности боя с танками и задач артиллерии в обороне. Должен заметить, что взгляды его совпадали с моими.

В штабе артиллерии фронта я встретил и других толковых и грамотных офицеров: полковника Д. К. Кузьмина, с которым учился на курсах усовершенствования еще в 1928 году, подполковника Н. И. Колоярцева, майора В. А. Венедиктова и других. Со всеми этими офицерами мне пришлось впоследствии сталкиваться в различной боевой обстановке, и они всегда оправдывали мое мнение, сложившееся при первой встрече.

Состав штаба я изучал очень внимательно. Мне на опыте войны пришлось убедиться, что непрерывно и гибко управлять подчиненными войсками можно только тогда, когда есть работоспособный, оперативный штаб. При хорошем штабе всякое решение или распоряжение будет своевременно исполнено и доведено до частей.