Анна Ратина - И взаимно притом

— А вот так! — и подкидывает эту палку.

Она задевает лампу и падает. Мы оба следим за ее коротким полетом и падением.

Я говорю:

— Ну вот видишь!

— Вижу. Прекрасно можно ее запускать.

Уходит, потом возвращается с танком. Танк без гусениц и башни. Сует его мне под нос.

— Видишь, мама? видишь? ты это, конечно, хочешь выкинуть! сказать — Федя, это хлам, это дурацкая вещь, это мусор! да? хочешь?

Я молчу и стою спокойно, как скала.

— А этот танк, между прочим, мама, очень мне нужный! Он в бою изображает подбитый танк.

Я говорю — ну тогда и клади его в военную коробку.

Ф моментально теряет интерес к очень нужному подбитому танку, кидает его на ближайшую поверхность, хватает из скелетной коробки череп и убегает пугать бабушку. Потом возвращается:

— Мама, у него нескольких зубов не хватает! если зубы найдешь — положи их в зубной ящик. Как нет? Вот давай здесь, в комоде, сделаем зубной ящик.

* * *

Говорю им с бабушкой: я иду в свою комнату. Закроюсь. Может, буду работать. Может, спать. Словом, отрешусь от всего мирского.

Ф отчаянно, со слезою кричит:

— Мама! как, как ты можешь?

Что такое, что я могу, с чего паника?

— Как ты можешь нас с бабушкой так называть?! мы не мерзкие!

* * *

Отдыхаю. Стучится Ф, получает разрешение войти, заходит, плотно прикрывает за собой дверь, садится на стул напротив моей кровати и совершенно серьезно говорит:

— Мама. Сначала я трусил. Но потом подумал, что я же мужчина. И решил сказать тебе…

Я не пугаюсь, но заинтригована весьма.

— …и решил сказать тебе: я еще в воскресенье на даче загнал занозу в пятку. Болит, надо вытаскивать.

А удалять занозы он боится очень-очень.

На этом сдержанная часть вечера закончилась. Дальше были его взбрыки и крики («Но последний! последний раз! дай мне крикнуть последний раз!..»), вытирание слез только что снятыми с ног носками, мои уговоры, воззвания и гневные вопли («Собирайся, едем в больницу, пусть тебя в гнойной хирургии уговаривают!..»), потом десятиминутный успокаивающий массаж и десятиминутное же удаление занозы — и впрямь далеко загнал.

Но каков зачин!

* * *

Рассказываю что-то Ф, говорю:

— И так, знаешь, мне было обидно, что чуть не разревелась.

Он, покровительственно:

— Рева-корова.

— А сам-то? с тобой так не бывает, что ли?

— Бывает. Но я тогда рева-бык.

* * *

Десять вечера, пора спать. Ф закрылся в своей комнате и занимается любимым делом: думает (о чем — Бог весть).

Стучусь: Федор, говорю, спать уж пора, заканчивай думать.

Ф выскакивает и вопит, воздев руки:

— Почему? почему?! что за жизнь? почему ты пытаешься командовать моим мозго́м?!

* * *

Стонет:

— Жизнь моя, о, жизнь моя… жизнь моя зла и проказна.

Говорю — хорош дурака валять, займись делом.

Он:

— Мама!.. зачем ты говоришь так убийственно?!

10 лет

Поругались, помирились.

В порыве чувств говорит мне:

— Не оставляй меня! Кто я без тебя? просто дурак на московской улице.

* * *

Играли в лото, где вместо цифр динозавры. Узнали много прекрасных названий. И немедленно знания — в жизнь.

Я ему:

— Ты какой-то мошопс. Я думала — ты сознательный человек, а ты попросту мошопс.

Он мне:

— Не сердись, ты же не брадизавр.

Он про себя:

— Я несчастный таларур.

Чуть позже:

— Я дурацкий эуплоцефал.

Укладываясь спать, лирически:

— Я сордес, грустный сордес.

* * *

В разгар каких-то сложных разговоров:

— Федор, в чем проблема-то?

Он кричит:

— Я! я моя главная проблема!

Редкая в наших краях трезвость.

* * *

Гадает на ромашках. Любит-не любит-плюнет-поцелует-к сердцу прижмет-к черту пошлет. Обрывает последний лепесток и — ужасаясь:

— Мама, как ты можешь?!

— Что я могу?

— Я гадал на тебя! Ты на меня плюнешь!

— Да вот еще, врет твое гадание.

— Ромашки — не врут!

* * *

Хорошее словечко у него — «отбоковался». Синоним «отпочковался», но с оттенками. «Мам, я отбоковался от тебя?»

* * *

Звонит:

— Мама! у меня к тебе три слова.

Я, с сомнением:

— Только три?

Он, подумав:

— Хорошо. Может быть — пять

* * *

«Мама, ты почему-то все время говоришь мне щекочущие слова».

* * *

Бабушки и тетушки надарили ему на день рождения зачем-то денег. Он сначала хотел отдать их мне. Когда я отказалась, положил их на стол, смотрел и вздыхал, приговаривая: «Зачем мне это?». А потом пригласил меня в ресторан.

* * *

Пришлось везти Ф срочно к зубному. По пути он устроил яркий и незабываемый концерт. Там было все: подробные описания его грядущих страданий, гнев, упреки, угрозы. Кульминационное: «Я знаю их! Они выдернут мне зуб безжалостно, безжалостно!»

И вот выходит из кабинета обезболенный, тихий, благостный. Останавливается напротив меня. И невнятно (анестезия плюс полный рот слюней) говорит:

— С заморозкой на губе

Я спешу скорей к тебе.

Подумав, добавляет:

— Я люблю вас все же

И без зуба тоже.

12 лет

Мне выдернули зуб мудрости. Вида устрашающего. Принесла его домой в пакетике.

Ф меня утешает:

— Не больно? Давай зуб положим под подушку для зубной феи. — (Увидев зуб) — …Господи, сколько же денег она будет должна тебе за него…

11 лет

Говорю Ф склочно — я возьму тебя с собой на море при условии, что ты не будешь тосковать по березкам и даче, не будешь ныть и дашь мне соответствующее обещание.

Он:

— Ты понимаешь, что уже проиграла? Обещание-то я дам. А приедем — и я как не смогу ничего с собой поделать! как взною!

* * *

На даче катались на велосипедах, долго ехали по лесу, по кочкам да по корням, Ф устал.

На обратной дороге стонет: поехали по короткому маршруту (их два, прямой и через дачные улочки). Говорю — да ладно, крюк небольшой, километр разницы от силы. Он: все равно, так быстрее. Я: так уж и быстрее. Он, с разгорающимся азартом: спорим? давай я по короткому, ты по длинному, и поглядим, кто быстрее! Я: да пожалуйста, только не гони.

На развилке разъехались. Я еду себе медленно, песенки пою. С Ульянова на Госпитальную повернула, потом Салтыкова-Щедрина, Ломоносова… вот по Лучевой качусь, насвистываю. А навстречу мне — до слез знакомый облик! Мчится, рот до ушей:

— Ну, кто был прав?! Кто? Я сто лет назад до дома доехал, тебя все нет, я тебе навстречу поехал — видишь, сколько проехал? А?

Кротко молчу.

Ф:

— А? кто кого перехитрил?

И внезапно теряет запал. Озадаченно крутит педали.

До дачи ехали в наполненном разнообразными эмоциями молчании.

* * *

Бабушка смотрит фильм «Королева», про британскую королеву Елизавету. Ф, проходя мимо, бросает:

— Кстати, бабушка, а ты вот знаешь, сколько сейчас лет Филиппу, герцогу Эдинбургскому, мужу Елизаветы?