Ефим Янкелевич - Дорога длиной в сто лет

Пришла весна 1943 года. Погода солнечная. Еще не жарко. Вокруг все цветет. Наши дела идут неплохо. И на этом благополучном фоне в дом врывается беда. Фиму призывают в армию, а там и на фронт. А похоронок оттуда не перечесть…

(Записок папы о жизни в Коканде очень немного.)

Когда я пишу эти строки, я вновь и вновь оглядываюсь на мое бедное детство и всю мою нерадостную жизнь. Пишу очень сокращенно, так как помню отчетливо, что было семьдесят лет тому назад, но не помню сегодняшних событий.

По прибытии в Коканд мне нужно было устроиться на работу. В городе был только один туковый завод (завод удобрений) и несколько артелей. Устроиться на работу было невозможно. Наконец устроился сторожем в детский дом. Моим рабочим местом была сторожевая будка и, одновременно, проходная. Спустя некоторое время, в ночное дежурство, через проходную проходит парень с небольшим мешком муки. Я его, естественно, не пропустил. Он набросился на меня с кулаками и хорошенько побил, но муку отнес обратно. На завтра я снял в милиции факт побоев. Что стало с парнем я не знаю, но меня вскоре уволили.

Многие из эвакуированных зарабатывали свой хлеб, покупая и перепродавая на базаре. Но я не мог себя заставить заниматься этим. Некоторое время я работал в психиатрической больнице, которая была очень далеко от дома. Хочу описать вам случай, который особенно врезался в мою память. В это особенно голодное время я взял с собой на ночное дежурство несколько вареных бураков (свекла). По дороге я почувствовал такой голод, что ноги отказались идти. Я съел эти бураки, но чувство голода только усилилось. У меня появилось головокружение и мне пришлось прислониться к забору. Вдруг вижу на земле маленький кусочек лепешки. Я его сразу подхватил и — в рот. И вижу по дороге идет местный мальчишка и бросает кусочки лепешки впереди бегущей собачонке. Лепешки было всего-то грамм пять, но она позволила мне идти дальше.

Опишу еще один свой промысел. Многие узбеки ходили летом в галошах на босу ногу. И они, естественно, рвались. Я взялся за их починку, хотя не имел никакого опыта. Так как я работал добросовестно, то у меня часто были заказы, а следовательно можно было покупать еду.

(Вот и все, что сохранилось из папиных воспоминаний).

Пока мы ехали по безжизненным степям Казахстана, родители, если можно так выразиться, просто стремились убраться подальше от немцев. Ехали и ехали, да и к нашему вагону мы привыкли.

По мере приближения к Узбекистану у родителей встал вопрос — где высадиться? У них кроме Ташкента, известного им еще из Добровеличковки, других знаний о Средней Азии не было. Однако, в Ташкент въезд эвакуированным был запрещен, и поезд поехал дальше.

Из всей семьи что-либо об Узбекистане знал только я, закончивший 9-й класс школы. Это и география, и история с ее Тамерланом и басмачами, и конечно же, то, что я вычитал из книг. Незадолго до войны я прочел книгу о Коканде, которая называлась, точно не помню — не то «Звезды над Кокандом», не то «Флаги над Кокандом». Из этой книги я знал, что Коканд находится в плодородной Ферганской долине. Вот этот, казалось бы, незначительный факт сыграл решающее значение в жизни нашей семьи. Мы высадились из вагона на железнодорожной станции города Коканд.

К описанию житейских невзгод первого времени пребывания в Коканде мне нечего добавить. Они хорошо описаны родителями, в основном мамой. Поделюсь своими соображениями, — естественно задним числом, — о некоторых поступках родителей в то время. Повторяюсь — задним числом!

Они большие молодцы, что не стали ждать, как многие другие, пока эвакопункт распределит вновь прибывших по колхозам.

Известна старая-престарая поговорка о том, что история никого не учит. Не научила она и моих родителей. И что поразительно и бабушку тоже. Они ведь пережили два голода. Один в 1921 году, а второй в 1933—34 годах. А тут такая война — страшнее, чем гражданская, — и немцы были на подступах к Москве. Большая половина европейской части СССР была захвачена фашистами. И весь опыт прошлой жизни оказался не использованным. Вместо того, чтобы, по прибытию в Коканд, на все имеющиеся деньги закупить основные продукты питания, такие как рис, муку, джигару, они с каждым днем платили все больше и больше, не приобретая про запас. Но все это — размышления задним числом.

О населении города. Естественно, большинство населения было узбекским. Город делился на старый и новый. Узбекское население, в основном, жило в старом городе. Новый, европейский город примыкал к железнодорожной станции. Это был красивый, зеленый, в основном двухэтажный, город с прямыми широкими улицами. Эту часть города населяли по большей части русские. Старый город был застроен одноэтажными глинобитными домами за высоченными также глинобитными заборами. Написал «глинобитными», но они скорее были «землебитными». Как добывалось сырье для этого строительства? Рылась неглубокая яма, в нее заливалась вода из арыка и получалась очень густая грязь. Из этой грязи делались катышки примерно диаметром 20 см и высушивались на солнце. Эти высушенные катышки и были своеобразными кирпичами для строительства домов и заборов.

Не узбекское население ходило в европейских одеждах, а большинство узбеков и даже местное начальство ходили в халатах. Теперь я думаю, что в условиях жаркого климата халаты — отличная вещь. Во-первых, они свободны. Во-вторых, они на вате, что защищает тело от жары. Большинство пожилых женщин ходили в парандже.

Что еще запомнилось. Все что-то непрерывно жевали. Если память не изменяет, это был белый парафин или воск. Я думаю, что современная жевательная резинка берет свое начало от этого парафина.

Год 1942-й.

Учеба в 10-м классе школы в Коканде описана мною в главе «Школьные годы. Что осталось в памяти.»

В нашей семье прибавление. 15 июня родился мой второй брат Геннадий. Я с мамой нес его на руках из родильного дома. Материальное положение в семье улучшилось, благодаря тому, что родители освоили кустарное производство женских бюстгальтеров и простых узбекских платьев. Шила в основном мама, а остальные помогали. Продавала больше бабушка, подносил Леня, а доставал ткани и красил папа. Мы уже не голодали.

Что в стране? Немцы рвутся к Волге. Но паники нет и народ верит в нашу победу.

По окончании учебы я получил отличный аттестат об окончании вечерней средней школы города Коканд Узбекистана. Этот аттестат позволял мне поступать в высшую школу без вступительных экзаменов. На семейном совете решили, что я поеду продолжать учебу в Ташкентский институт, так как в Коканде в то время институтов не было. Очевидно, родители надеялись, что студента не призовут в армию.