Ефим Янкелевич - Дорога длиной в сто лет

Сразу за мостом через реку был рынок. Тут я вспомнил, что в то время у каждого рынка был «Дом колхозника». Это было то, что мне надо. На мою просьбу о койке дежурная ответила, что мест нет. Меня это сильно не обеспокоило. Ну нет мест и нет. Во всяком случае есть стул, тепло и светло. Переночую сидя — мне не привыкать. Спустя некоторое время дежурная вышла, а когда вернулась, спросила меня, согласен ли я переночевать в помещении прачечной. Я, естественно, с радостью согласился. Мне поставили в прачечной койку, постелили и я заснул сном праведника. О том, что будет завтра, я и не думал. Как-то доберусь.

Назавтра, когда я поднялся к дежурной, чтобы поблагодарить ее за постель, она меня еще и обрадовала. У нее ночевала бригада, которая везла на грузовиках жмых и путь их лежал через Старый Салтов. Вот к ним она меня и «засватала». Это были два грузовика, набитые до краев жмыхом, а вверху одного из них сидели две молодые женщины. Вот в их компании я и катил к своей заветной мечте — к Лиле. Что значит женская интуиция! После непродолжительной беседы одна из женщин без обиняков определила, что я еду жениться! А я ведь и словом не обмолвился, тем более что я еще и стеснялся такого способа достижения своей цели. Вот и такое бывает!

По предварительной договоренности с Лилей ключ от комнатки, которую она снимала, находился у прокурора района. У этой женщины взял ключи и при выходе поцарапал руку. Думаю: «У прокурора поцарапал руку. Плохая примета». Но, к счастью, не все приметы сбываются.

В доме никого не было, так как все были на работе. Комнатка узкая, метра полтора шириной и в длину метра четыре. В ней стояла односпальная узкая кровать с одной небольшой подушкой, в ногах кровати платяной шкаф, а в голове небольшой столик. Даже печь была в соседней комнате.

И здесь мне вспомнилось то, что я говорил сотрудницам из группы. На вопрос, не хватает ли невест в Харькове, чтобы ехать куда-то, я отвечал, что у невесты большой дом, а главное, что у нее есть корова. Тогда наличие коровы, было равносильно большому приданному.

Вот тебе и приданное!

Оставив свои вещи, пошел пройтись по селу. В центре был сельмаг, а на витрине красовалась шикарная бутылка «Советского шампанского». Можно с уверенностью сказать, что такую бутылку я видел впервые. Я тогда не знал, что такие вина должны храниться в специальных условиях, а не лежать месяцами на витрине, опаляемые солнцем. Я также не знал, что шампанские вина бывают сухими, полусухими, полусладкими и сладкими. Я всего этого не знал, но был счастлив этой бутылке, а не ее содержимому.

К вечеру на нашу импровизированную свадьбу собралось все харьковское землячество, — друзья Лили. Это были знакомые мне раньше супруги Миша — зубной техник, и его жена Эмма — детский врач. Пришли также женщина-прокурор, военный комиссар и заведующий аптекой.

Мы откупорили эту заветную бутылку. Неслыханное в то время в нашем кругу событие — шампанское. Не было пробочной стрельбы, да и вино оказалось кислым. Но все же, свадьбу скрепили шампанским.

Сказочную первую ночь описывать не берусь. И узкая кровать, и одна маленькая подушка на двоих и холод в комнате — ничто по сравнению с испытанным мною наслаждением.

А поутру мы проснулись. В комнате очень холодно.

Поинтересовался, как они отапливаются? В доме две половины. В одной живет хозяйка. Во второй половине — две комнаты. В большей комнате, где и находится топка печи, живут супруги Печерские — Миша с Эммой. В комнате Лили только зеркало (обогреваемая стена) печи. Печь топится дровами. Стало странно, как это в условиях безлесой Харьковской области топить дровами? У нас дома и площадь не меньше, а за зиму мы вытапливали более двух тонн угля, а дрова использовали только для растопки. На мой вопрос почему не углем, мне отвечали, что его нет на топливном складе. Все возможно.

Когда все ушли на работу пошел в разведку на топливный склад. Да, действительно, кускового угля нет, но в углу склада лежала большая куча штыба, то есть практически угольная пыль. Это же прекрасное открытие! У моих родителей этот штыб часто заменял кусковой уголь.

Хорошо, что расстояние от склада до дома было небольшим. Оплатил четверть тонны этого штыба, взял два ведра и за несколько часов перетаскал весь этот штыб.

В одном из ведер намочил немного штыба и слепил из него несколько больших «пирогов». Затем сложил в топке домик из дров, а наверх уложил эти угольные «пироги». Тяга была хорошей и «пироги» разгорелись. В квартире стало тепло.

Надо было решать проблему регистрации брака. Пошли в Сельсовет. Женщина, оформлявшая браки, была в отпуске и должна была выйти на работу только 21 марта. Так что, сами того не ожидая, мы с Лилей пожили неделю, выражаясь современным языком, как бой-френд и герл-френд. Для меня это были сказочные дни.

21 марта совместно с несколькими деревенскими парами мы оформили брак. Вернусь к временной последовательности. Как я уже отметил, заявление о переводе надо было сдать до 1 апреля. Я выехал из Харькова 11 марта. Из-за обстоятельств я прибыл в Старый Cалтов 12-го к вечеру. Мы планировали оформить брак 13-го и я мог бы вернуться в Харьков. Но обстоятельства нам не потворствовали. Пришлось ждать. Эти десять дней пролетели быстро и начались школьные каникулы. Дороги на Харьков, как и две недели тому назад, не было.

На этот раз попутчиков оказался полный грузовик и мы в замечательную, солнечную, теплую, снежную погоду повторили мой маршрут из Харькова в обратном направлении. Так же добрались до Волчанска, затем местным поездом до Белгорода, а потом сели в вагон дальнего следования из Москвы.

Имея законную справку о женитьбе, Лиля подала заявление в Областной отдел образования о переводе ее на работу из Старого Салтова в Харьков.

В конце концов ее уволили, а не перевели из школы в Старом Салтове. Но мне хочется рассказать о бюрократической процедуре этого увольнения.

Спустя примерно месяц после подачи заявления, я, а не Лиля (она ведь работала в Старом Салтове), начал обивать пороги Облоно (Областной отдел народного образования). После множества визитов, наконец, начальник отдела кадров Облоно с примечательной украинской фамилией Порохня пообещал мне, что решение будет завтра. Каково же было мое удивление, когда я пришел назавтра, когда мне заявили, что этот самый Порохня с сегодняшнего дня в отпуске. Что делать? Записался на прием к заведующему Облоно. Тот распорядился чтобы его секретарь нашел заявление Лили. Секретарь завела меня в пустующий большой зал заседаний. В те времена повсеместно была принята следующая расстановка мебели в таких залах. Стол председателя, а к нему перпендикулярно был приставлен длинный стол в зависимости от числа присутствующих. Когда я зашел в этот зал, мне бросилось в глаза что-то фантастическое. На длиннющем столе толстым слоем лежали сотни, а может тысячи бумажек. Секретарь говорит мне, что это заявления по поводу перевода. Ищите свое. И, как ни странно, я свое заявление довольно быстро нашел.