Вениамин Додин - Воспоминания

В 1881 году погибает император–освободитель Александр II. Граф Н. В. Адлерберг., фаворит предыдущих императоров, уволен в отставку.

Адлерберги в России оказались не у дел. Они, российские подданные, переехали в Мюнхен на постоянное место жительства. У них не было своего дома и пришлось остановиться у племянника Амалии, Максимилиана Лерхенфельда (однофамильца и тезки ее отца и ее брата), на Амалиенштрассе 93. Семья Адлербергов состояла из трех человек: граф Николай, Амалия и их сын Николо. Вскоре Адлерберги купили недалеко от Мюнхена, в курортном городке Тегернзее, участок земли на берегу озера и возвели усадьбу, которая стоит по сегодняшний день на Швайгхофштрассе 2.

Амалия скончалась в Тегернзее 21 июня 1888 года. Она похоронена в Роттах—Еггерн на кладбище кирхи Св. Лаврентия. Кирха расположена на берегу озера напротив виллы Амалии, известной под названием «Haus Adlerberg am See».

С террасы виллы и из окна спальни скорбящий граф Адлерберг хорошо видел кирху и кладбище. Он терпеливо ждал своей кончины для встречи с любимой.

Амалия в семьдесят шесть, несмотря на очки и табакерку, сохраняла живость ума, интерес к жизни, царственные манеры и походку молодой девушки. Ее дом был самым светским и оживленным в Гельсингфорсе. Влияние ее на общество сомнению не подвергалось. Когда озорная, шумная молодежь, внуки и их знакомые, устраивала домашние концерты в особняке вице–губернатора и намеревалась составлять программу исполнения романсов и арий, графиня Амалия Максимилиановна, обычно смотрящая на все шалости и эскапады сквозь пальцы, просила не исполнять романсов на стихи Федора Ивановича Тютчева. Молодежь удивленно, но безропотно подчинялась. Слишком велико было очарование этой величественной женщины без возраста!

(Год рождения и год смерти Амалии Максимилиановны Крюденер — Адлерберг, урожденной Лерхенфельд, установлен лишь приблизительно, документы и свидетельства о ней хранятся в частных аристократических архивах за рубежом и малоизученном Тютчевском архиве музея — усадьбы Мураново).

Особа, приближенная к самым высоким кругам аристократии России и Европы, имела право на хорошо хранимые личные тайны.

Граф Николай Владимирович Адлерберг–старший похоронен рядом с Амалией (25.12.1892 г.). На их надгробиях по желанию графа не указаны даты рождения, никто не должен был знать их возраст, ибо они любили друг друга всегда, смерть не была разлучницей, но только пунктом пересадки в вечность… Для их могил был сооружен красивый мавзолей, но на маленьком кладбище он занимал слишком много места и в 1967 году статус захоронений Адлербергов был уравнен с остальными вечными поселенцами.

Необходимо отметить, отец Н. Н. Адлерберга, граф Николай Владимирович Адлерберг (1819–1892) был также необычайно привлекателен и пользовался успехом у женщин, однако амурные похождения претили ему, ибо природа одарила этого человека страстью к жизни деятельной и полной высоких нравственных устремлений. В 19–летнем возрасте после окончания Пажеского корпуса он был назначен флигель–адъютантом царя, потом принимал участие в военных действиях на Кавказе (1841–1842 гг.) и в венгерской кампании 1849 года. За проявленное мужество был произведен сначала в штабс–капитаны, потом — в полковники, награжден именным золотым оружием.

Но спустя несколько лет, тяжело заболев, граф подал прошение об увольнении его с военной службы на гражданскую работу, каковое и было удовлетворено. Адлерберга причислили к министерству внутренних дел и одновременно пожаловали звание камергера Двора Его Величества. Для человека острого ума и глубоких духовных запросов подобный образ жизни оказался тяжелым испытанием. Быть может, все это и заставило графа осуществить в 1845 году поездку по странам Средиземноморья, конечным пунктом которой явился Иерусалим.

…Проведя католическую Пасху в Риме и получив благословение самого Папы, Адлерберг выехал в Афины. Здесь осмотрел исторические памятники, после чего морским путем отбыл в Александрию. «Я пробыл два дня в Александрии. Между тем Пасха (православная) приближалась, и я более чем когда–либо горел нетерпением встретить ее в Иерусалиме, — писал Адлерберг в своих путевых впечатлениях. — Задача была нелегка: все сведения, которые я мог собрать, явно доказывали мне совершенную невозможность достигнуть Иерусалима к желаемому времени. Мне предстояли два различные пути: один морской, для чего надлежало ожидать еще пять дней в Александрии и потом на срочном пароходе плыть в Бейрут, выдержать там трехнедельный карантин, а затем либо верхом, либо морем, на арабской же лодке, добраться до Яффы, откуда оставалось еще двенадцать часов езды верхом до Святого города. Другой путь — посуху — лежал через пустыню Суэцкого перешейка, но на это требовалось едва ли еще не больше времени».

Выход из создавшегося положения подсказал прусский посол в Египте Думрейхер, к которому Адлерберг имел рекомендательное письмо. Он посоветовал обратиться к находящемуся в Каире султанскому паше, чтобы тот захватил графа с собой на своем корабле и помог ему быстрее добраться до Яффы.

Гостей из России удостоил своим вниманием сам наместник патриарха, преосвященный митрополит Мелетий. Митрополит ввел их в помещение, показавшееся им великолепным дворцом после всех лишений, которые они претерпели в дороге, и по сравнении с бедностью и нечистотою, которые их со всех сторон поражали при въезде в Иерусалим.

Адлерберг хотел сразу же после короткого отдыха направиться в Храм гроба господня, но ему сообщили, что арабы — держатели ключей отпирают его по своему разумению, когда им заблагорассудится. А посему посещение святой обители пришлось отложить. «В 8 часов пополудни нам сказали, что храм отперт. Перекрестившись, мы последовали за проводниками–монахами по крутым темным улицам, по направлению к Храму Воскресения Господня. Никогда не забуду я этого таинственного шествия. Весь город, покрытый непроницаемою темнотою ночи, уже дремал в глубокой тишине; все улицы были пусты; мы шли медленно, как бы ощупью, по неровным, размощенным закоулкам. Монахи в черных длинных рясах сопровождали нас с зажженными факелами; они шли, молча, с поникшими головами; легкий ветерок развевал длинные концы. Нетерпение наше росло с каждым шагом; казалось, мы проходили бесконечное пространство. Наконец, выходя из узкого переулка, мы остановились на небольшой площадке, обрамленной высокими строениями разнообразной древней наружности».

Адлерберг провел в Храме гроба господня долгие часы и не только молился здесь, но и основательно изучал его архитектуру и расположение находящихся здесь часовен.

Столь же внимательно присматривался он и к другим христианским святыням Иерусалима, соотнося их со знакомыми с детства библейскими сказаниями. Посещение Иерусалима стало для Адлерберга большим событием. В своих путевых впечатлениях он писал: «Не довольствуясь священными воспоминаниями Иерусалима…, я просил преосвященного Мелетия указать мне, каким истинно–полезным христианским делом мог бы я достигнуть своей цели… Он посоветовал основать храм в Кераке, …расположив его против Мертвого моря на высоких горах Моавитских». По согласованию с российским консулом К. Базили было избрано место и в 1847 году положено основание церкви святого великомученника и победоносца Георгия, средства для строительства пожертвовало семейство Адлербергов. Освящение церкви состоялось 17 июля 1849 года.