Вениамин Додин - Повесть о разделённой любви

…А тогда, в Москве, в 1918 году…«И чтобы в его, владельца перчатки, ауре, — глазами охватываемой и прослушиваемой ушами, — какие-то подонки посмели не уважать женщину!? Женщину-Мать, в принципе! Святое существо!.. Что бы посмели они издеваться, — грязно и зло «подшутив» над ней, — не просто над женщиной, но над женщиной преследуемой не титульной нации... Владельца перчатки понять можно – он не просто «рядовой-необученный» эстонец-гражданин, пусть и потомок немецких рыцарей. Он среди Ревельской портовой шпаны вырос и ею воспитан…». А она в Ревеле умела учить (калечить), раз навсегда, всяческих подонков, посягавших на основополагающую этику своих коллективов, издавна интернациональных.

…Не полемист, не хочу вспоминать деталей новейшей истории эстонских евреев (Нацизм – он нацизм везде. Везде отвратителен. Что в Европе в веке ХХ-м. Что в Израиле века ХХI-го). Как промолчу здесь и о судьбе самих эстонцев — друзьях и товарищах жены моей (с младенчества её ссыльного) — по жизни с ними в ангарской ссылке 40-х – 50-х гг. О том, как выживали они в Сибири после их Национальной, июня 1940-го года, Катастрофы. Проистекшей, – повторяю, не без нашей дружеской еврейской помощи, — до июня года 1941. (Немцы Эстонии страшной участи коренных эстонцев избежали тотальным трансфером их в Германию по договору Молотова-Риббентропа). Тему закрываю. Ни в коем случае не попугайничая, с удовольствием повторю: «Вот, говорят, нация ничего не означает, во всякой, мол, нации худые люди есть. А эстонцев сколь Шухов не видал – плохих людей ему не попадалось» (А.Солженицын. «Один день Ивана Денисовича». Новый мир».1962.№.11). Многое могу к шуховской характеристике прибавить, тоже «сколь я не видел». Но здесь – не о том. Израильская мемуаристика уговорила меня, что «сами немцы — напрямую — в экзекуциях евреев не участвовали. Экзекутировали сами народы, на пространстве от католической Франции и до мусульманской Чечни. Сами табельные соседи. Что известно всем. Хотя, — когда в феврале 1991 года я принёс в знаменитый Иерусалимский институт Яд-вашем документы о сожженных в Мстиславле четырнадцати моих родственников белорусскими их соседями и даже друзьями, — случилось то что случилось. Ветчинные рыла институтских «инструкторов», или «научников», возмущённо от меня, — возмущённого же, — отворачивались. Не в масть я попал: в то время следовало, оказалось, всё валить только на немцев! «Пхе! — пхекнуло в мою сторону рыло — В Белоруссии — осенью 1941 года — какие могли быть белорусы!»… Действительно – какие?..

Не то, чтобы установки этой я не разделял полностью. Разделял, но частично. Так, на церемонии сожжения шведскими огнемётами мстиславльских яурейчиков друзьями и соседями их в овраге у Шамовской дороги, Ёозеф Краузе, немецкий комендант, отсутствовал. Он в это время руководил процессом «демонтажа» (обдиранием) резных стенных панелей и потолочных кессонов морёного дуба в доме (перед его сожжением) моего деда Шмуэля Додина. Прямыми обязанностями своими Краузе вовсе не манкировал. Не сачковал, подобно его высокому шефу Гиммлеру, рухнувшему в обморок на экзекуции при нём женщин с детьми (Факт известный)… В Мстиславле он, Краузе, член ваффен-СС, выполнял личный приказ Геринга-«собирателя». (Шведские друзья деда – профессор Том Эрихссен: «Чем деревянная резьба Вашего деда должна быть менее дорога человечеству, чем каменная – в Кёльне?.. (…) И почему человечество вот уже 20 лет (1965 год) ищет панели «Янтарной комнаты» прусской работы, но никак не соберётся всёрьёз поискать резные панели из дома Вашего деда, снятые и увезённые немцами в 1941 году? (…) Разница-то между этими потерями лишь в том, что «Янтарную комнату» можно восстановить. Был бы янтарь и терпение спецов. А такую резьбу – такой рукой сработанную — невозможно!»).

О том – литература. Пресса о том.

И так, немцы при экзекуциях — были «представителями», «инструкторами», почётными командирами зондеркоманд, даже фон дем Бах-Залевскими. Потому, — принимая во внимание характеристику эстонцам, данную и подписанную «самим» Солженицыным, — вопрос: как же нам надо было ДОСТАТЬ эстонцев, чтобы ПЛОХИЕ из них (по Шухову-Солженицыну) достали нас по «Бах-Залевскому»?

Наконец, «на добрую память»: Впоследствии все до единого герои громкой истории у «ЯРА», включая тестя зятя и зятя тестя, и владельца перчатки возмездия кончат плохо. Без малого исключения, их расстреляет Сталин. По его команде отловят и убьют за рубежом и исключение малое. В том числе, — не без его воли, —повесят в Нюрнберге и самого перчатковладельца. Как будто бы – о’кeй! Всё, как будто бы! Порядок. Можно спать спокойно. Но несмываемые следы «шуток» московских шутников, — вместе с Розенбергом ушедшие в Германию,— сохранятся. На благодатной нюрнбергско-мюнхенской почве превратятся (щедро унавоживаемые!) сперва в памяти недоброй в клаасов пепел на сердце беглеца. Потом в жаркие угли злобы. Наконец, в пламя ненависти. И обернутся неописуемо чудовищным,— ничем кроме встречного пала (а значит новой и ещё большею кровью) неостановимым, — всё испепеляющим верховым пожаром Шоа или Холокоста (не нужное вычеркнуть). Когда З А П Л А С Т А А Т С А М А Ж И З Н Ь — Т А Й Г А . И, — по Вячеславу Шишкову, — в испепеляющем жару, поднятом огненными её вихрями, комариками сгорят вообще-то и не повинные ни в чём несчастные соплеменники давно сгнивших шутников от «ЯРА»…

…В Германии нашлись у Альфреда Розенберга единомышленники. С их подачи он занялся журналистикой. Снюхался быстро с Гитлером. Написал прогремевший программный «Катехизмус». В 1923-1937 годы (самые серьёзные для становления гитлеризма) возглавил, в качестве главного редактора, гитлеровский официоз «Фёлькишер Беобахтер» а потом и само издательство. В 1933-1945 был депутатом рейхстага. С 1933, тоже по 1945, руководил внешнеполитическим управлением НСДАП, с 1934 отвечая за контроль над духовной жизнью, научным образованием и воспитанием членов НСДАП. И, в конце концов, — до момента, когда в 1946 в Нюрнберге был, наконец, вздёрнут, — командовал даже имперским министерством захваченных восточных областей…

…Одним словом, Розенберг…

…Был на совещании Гиммлер. Был Кальтенбруннер. Многие были. Но по составу приглашенных не совсем понятен был смысл сборища. Цель его. Не для того же чтобы ускорить поступление гранита в столицу! Позднее всё прояснилось: перед руководителями рейха (конкретно, перед Главным управлением имперской безопасности – перед ведомством Кальтенбруннера) встала безотлагательная задача (?!) — «можно ли разрешить в блокированном городе «еврейский вопрос»? Розенберг: «Евреев Ленинграда нам пока не достать, но вопрос с ними решить необходимо… На всех оккупированных нами территориях он решен. А тут… Непорядок!