Роберт Колдер - Уилли [Сомерсет Моэм: Жизнь и творчество]

Одним из элементов прежней жизни Моэма в кругу семьи, который он вводит в роман «Герой», является знак, защищающий его от дурного глаза, который впоследствии появится на обложках всех его книг. Этот знак обнаружил его отец во время одной их своих поездок в Марокко. Писатель вспоминал, что он был выгравирован на многих стаканах в их загородном доме в Сурене. Решение использовать этот знак семнадцать лет спустя свидетельствует о страстном желании автора установить связь с утраченными родовыми корнями. «Несмотря на то что мой отец казался мне чужим при жизни, — признавался писатель в разговоре с племянником, — этот знак против сглаза каким-то образом связывал нас. Я очень часто использовал его». И действительно, он был предоставлен на бумаге для писем, на спичечных коробках, украшал ворота виллы «Мореск».

Если цель «Героя» состояла в том, чтобы привлечь внимание читающей публики, то его следующий роман «Миссис Крэддок» (1900 год) предназначался для того, чтобы шокировать ее. Ряд издателей сочли эту книгу слишком смелой. Хотя один из них, Робертсон Никол, отказался напечатать роман, он тем не менее рекомендовал его Уильяму Хайнеману. Тот согласился выпустить роман при условии, что из него будут изъяты места, в которых секс представлен слишком откровенно. В ноябре 1912 года роман увидел свет. Его публикация положила начало сотрудничеству Моэма с Хайнеманом, которое продолжалось с периодическими осложнениями до конца дней писателя.

Многие издатели не решились опубликовать «Миссис Крэддок» потому, что главный образ в романе — страстная женщина, которая увлекается мужчиной, добивается его любви и выходит за него замуж. Берта Ли — умная, одаренная, обладающая тонким вкусом женщина, в то время как ее муж малограмотен, ограничен и не разбирается в женской натуре. Моэм вопреки общепринятым в викторианском обществе нормам представляет женщину чувственной и страстной, а мужчину — холодным и сдержанным. Когда страсть в Берте проходит, ее брак становится невыносимым. От этих пут ее освобождает лишь смерть мужа. Роман кончается ее отъездом в Италию, где она уходит в себя, лишь изредка позволяя себе короткие романы. «Теперь, — заканчивает Моэм, — она порвала связи с жизнью и наконец-то обрела свободу».

«Миссис Крэддок» — лучший роман, созданный Моэмом в период после выхода «Лизы из Ламбета» и «Бремени страстей человеческих» и наиболее интересный из его ранних работ. Критики отнеслись к произведению в целом благожелательно. Опередив более чем на десятилетие работы Лоренса, в которых тот исследовал сексуальность, роман произвел определенную сенсацию среди читателей: они были шокированы внесением «элемента непристойности в английскую литературу».

С выходом «Миссис Крэддок» Моэм приобрел репутацию писателя, готового балансировать в литературе на грани допустимого. В течение последующих нескольких лет он неизменно заверял своих издателей и литературного агента в том, что в его дальнейших произведениях он не собирается ни на кого нападать. Однако на протяжении своего длительного литературного пути он продолжал неизменно создавать проблемы для издателей, цензоров и всех тех, кто считал себя хранителями пристойности. В период создания им драматических произведений возглавляемая лордом Чемберленом цензурное управление часто предлагало ему изымать из его пьес реплики «сексуального» характера и высказывания о религии. Одним из самых ярких примеров явилось требование заменить в поставленной в 1923 году пьесе «Наши благоверные» сцену, в которой молодая девушка обнаруживает женатых любовников в постели. Но даже после внесенного изменения эпитет «стерва», произнесенный одним из героев, вызывал в зале аханье. Точно так же во время постановки в 1920 году пьесы «Неизвестность» публика застыла от изумления, когда вдова, единственный сын которой погиб на фронте, в отчаянии восклицает: «А как мне простить Бога?».

Еще большие возражения произведения Моэма вызывали при их трансляции по радио, при показе по телевидению или в кино. Начиная с 1917 года вплоть до наших дней работы Моэма передавались по радио и показывались по телевидению сотни раз, но лишь начиная с серии постановок Би-би-си в 1969 году сюжеты его произведений не подвергались правке. В частности, во время экранизации рассказа «Дождь» управление цензуры, возглавляемое Нейсом, потребовало у Голливуда, чтобы священник, который увлекся проституткой, был заменен на сотрудника, занимающегося реабилитацией оступившихся лиц. При перенесении на экран рассказа «Записка» цензоры потребовали, чтобы героиня, совершившая убийство, не избежала ответственности, как это показано у Моэма, а понесла наказание. Поэтому в конце фильма ее убивает любовница-китаянка.

В 1941 году рассказ Моэма «Закрытое учреждение» оказался для Би-би-си неприемлемым, поскольку речь в нем шла о публичном доме; рассказ «На вилле» был отвергнут как «слишком откровенный»; «К востоку от Суэца» сочтен непригодным в 1953 году, оттого что в нем поднимался вопрос о взаимоотношениях между западными и восточными цивилизациями и о смешанных браках.

Эти проблемы, возникающие при издании и постановке произведений Моэма, опровергают звучавшие в его адрес обвинения в том, что он всегда стремился угодить вкусам читающей публики. Совершенно верно утверждение, что в вопросах литературной формы он всегда следовал традиционным канонам, что он почти не экспериментировал и потому не оставил глубокого следа в анналах литературы. Однако с точки зрения содержания его произведения были гораздо смелее многих других и следует отдать Моэму должное за расширение литературных границ.

Центральным образом первого романа Моэма была женщина. Впоследствии, на протяжение всей его литературной карьеры большинство многогранно представленных образов — женские: Милдред в «Бремени страстей человеческих», Китти Фейн в «Узорном покрове», Рози в романе «Пироги и пиво», Джулия Лэмберт в «Театре», Изабель в «Острие бритвы», Лесли Кросби в «Записке», Бетти Уэлдон-Бернс в рассказе «Нечто человеческое». В драматических произведениях Моэм также создал большое количество женских образов — Нора в «Земле обетованной», Констанция в «Верной жене», леди Китти и Элизабет в «Круге», Виктория в «Доме и красоте», — память о прекрасном исполнении которых оставили последующим поколениям великолепнейшие актрисы английского театра.

Моэма часто обвиняют в женоненавистничестве. Ему действительно не нравился определенный тип женщин. Наряду с этим он в течение всей своей жизни поддерживал дружеские отношения со многими представительницами женского пола. Очень часто у него были более доверительные отношения с женами друзей, чем с самими друзьями. Так, хотя он был знаком с Юджином О’Нилом и его женой, именно с Шарлоттой он поддерживал переписку. Ему было приятнее общаться с Нелли Моэм, чем с ее мужем и его братом Фредериком. В более поздние годы его привязанность к Энн Флеминг заставила ее мужа Яна в шутку заметить: «Наша дружба [с Моэмом] объясняется еще и тем, что он хотел бы жениться на моей жене. Он всегда рад видеть меня только потому, что хочет услышать что-нибудь о ней».